Семь дней творения - Марк Леви
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Херт нервно рылся в оставленных на его столе бумагах. Бросив ошеломленный взгляд на Лукаса, он нахмурил лоб.
— В Нью-Йорке вы занимались политикой? Дверь закрылась.
Лукас застал лифт на площадке, но отпустил его пустым. Достав мобильный телефон, он включил его и набрал номер голосовой почты. «Новых сообщений нет», — дважды повторил бесстрастный механический голос. Тогда он нашел в меню конвертик текстовых сообщений, но и этот ящик оказался пустым. Он выключил телефон и шагнул в снова подошедший лифт. Выходя на стоянку, он вынужден был сознаться самому себе, что его тревожит нечто не поддающееся определению: биение, трепет глубоко в груди, отдававшиеся в висках.
* * *Консилиум тянулся уже больше двух часов. Последствия падения Гомеса в трюм «Вальпараисо» становились опасными. Бедняга все еще находился в реанимации. Манча то и дело звонил в больницу и справлялся о его состоянии, но врачи тянули с диагнозом. Если трюмный грузчик не выживет, то никто уже не сумеет сдержать гнев, нарастающий в грузовом порту. На собрание приехал босс профсоюза западного побережья. Когда он встал, чтобы налить себе кофе, София воспользовалась моментом, дабы незаметно выскользнуть из комнаты. Выйдя из подъезда, она отошла на несколько шагов и, нырнув за контейнер, набрала номер. Приветствие автоответчика было коротким: одно словечко «Лукас». За ним последовал гудок, приглашавший высказаться.
— Это София, сегодня вечером я свободна, позвоните и скажите, как мы встретимся. Пока!
Договорив, она посмотрела на свой мобильный телефон и, сама не зная почему, расплылась в улыбке.
В конце рабочего дня собравшиеся приняли единодушное решение: им потребуется дополнительное время, чтобы во всем разобраться. Комиссия по расследованию опубликует свое заключение о причине несчастья только поздно вечером В больнице тоже ждали утреннего медицинского заключения, чтобы определить шансы на выживание докера Заседание было прервано и перенесено на завтра Манче велели собрать членов бюро сразу по получении обоих заключений; затем должно было состояться общее собрание.
Софии хотелось на свежий воздух. Она вышла прогуляться на пристань. Неподалеку покачивалась на швартовах ржавая посудина под названием «Вальпараисо». Казалось, это злобный пес, посаженный на цепь. Корпус корабля отбрасывал на неспокойное море широкую тень. По судну сновали фигурки в форме: его подвергли тщательной проверке. С капитанского мостика за инспекторами наблюдал облокотившийся на ограждение капитан. Судя по тому, с каким видом он бросил в воду сигарету, предстоящие часы обещали быть еще тревожнее, чем море, поглотившее окурок. Одиночество Софии, нарушаемое только криками чаек, прервал голос Джуэлса:
— Надеюсь, тебе не взбредет в голову нырнуть?
София обернулась и окинула его ласковым взглядом. Его синие глаза слезились, борода была растрепана, одежда больше напоминала лохмотья, однако все это не делало его менее внушительным. Его словно окружала аура внутреннего изящества. Он не вынимал рук из карманов клетчатых твидовых штанов.
— Как тебе мой наряд? Он знавал лучшие времена
— Что нога?
— По крайней мере, остается рядышком с другой ногой, что уже неплохо.
— Вы были на перевязке?
— Лучше скажи, как твои дела.
— Голова побаливает. Это собрание никак не кончится.
— Сердце тоже, наверное, не на месте?
— Нет, с какой стати?
— В последнее время ты появляешься здесь в часы, когда при всем желании нельзя принимать солнечные ванны.
— Я в порядке, Джуэлс. Просто захотелось подышать свежим воздухом.
— Ох, как он здесь свеж! Одна гнилая рыба чего стоит! Но я с тобой не спорю: ты в полном порядке.
Люди, лазившие по кораблю с проверкой, спустились вниз по трапу, сели в два черных «Форда» (их дверцы захлопнулись совершенно бесшумно) и медленно поехали к воротам портовой зоны.
— Если ты собиралась взять завтра отгул, лучше забудь: боюсь, денек будет тяжелее обычного.
— Я тоже этого боюсь.
— Так о чем мы говорили? — спохватился Джуэлс
— О том, что вам пора на перевязку. Стойте здесь, я сейчас к вам подъеду.
Не дав ему времени на спор, она убежала.
— Не умеет обманывать! — пробормотал Джуэлс в бороду.
Вернув Джуэлса на пристань, София поехала к себе домой. Она вела машину одной рукой, другой ища мобильник. Видимо, телефон завалился на дно большой сумки, иначе она его уже нашарила бы… Красный сигнал светофора заставил ее остановиться. Она воспользовалась этим, что порыться в свалке на кресле справа и выудить оттуда телефон.
Лукас оставил сообщение: в половине восьмого он заедет за ней домой. Она посмотрела на часы: в ее распоряжении оставалось ровно сорок семь минут, чтобы успеть обнять Матильду и Рен и переодеться. Один раз можно позволить себе злоупотребление… Она достала из «бардачка» синюю мигалку, поставила ее на приборную доску, к лобовому стеклу, включила сирену и понеслась по Третьей авеню.
* * *Лукас собирался покинуть свой кабинет. Он снял с вешалки плащ, погасил свет. За оконным стеклом раскинулся черно-белый город. Он уже закрывал дверь, когда зазвонил телефон. Лукас вернулся и снял трубку. Эд сообщал, что запланированная встреча начнется ровно в половине восьмого вечера. В темноте Лукас нацарапал на клочке бумаги адрес.
— Я вам позвоню, как только найду с собеседником общий язык.
Лукас бесцеремонно повесил трубку и подошел к окну. Внизу разбегались в разные стороны улицы. При взгляде с высоты передние и задние габаритные огни машин свивались в желтые и красные нити плетущейся в темноте паутины. Лукас прижался лбом к стеклу. В центре круга испарины, образовавшейся от его дыхания, трепетала синяя точка. Сигнальная «мигалка» удалялась в сторону Пасифик Хейтс Лукас со вздохом засунул руки в карманы плаща и вышел из кабинета
* * *София выключила сирену и убрала под кресло «мигалку». Перед домом было свободное местечко, где она поспешила поставить машину. Перепрыгивая через ступеньки, она влетела в свое жилище.
— За тобой гонится толпа? — спросила Матильда
— Что?…
— Что ты так запыхалась? Посмотри на себя!
— Мне надо подготовиться, я ужасно опаздываю. Как прошел день?
— Перед обедом я бегала наперегонки с Карлом Льюисом. Где ему за мной угнаться!
— Сильно скучала?
— По твоей улице проехало шестьдесят четыре машины, из них девятнадцать зеленых.
София села у нее в ногах.
— Завтра я постараюсь вернуться раньше. Матильда покосилась на часы и покачала головой.
— Не хочу встревать в то, что меня не касается.
— Сегодня вечером я ухожу, но вернусь не поздно. Если ты не уснешь, можно будет поболтать, — сказала София, вставая.
— Кто будет болтать — ты или я? — пробормотала Матильда, глядя, как подруга исчезает за дверцей гардероба.
Через десять минут София снова была в гостиной с одним полотенцем на мокрой голове, другим — на влажных бедрах. Схватив матерчатую косметичку, она прильнула к зеркалу.
— Ужин с кавалером? — осведомилась Матильда.
— Он звонил?!
— Еще чего!
— Тогда откуда ты знаешь?
— Знаю, и все.
София обернулась, уперла руки в бока и задиристо посмотрела на Матильду.
— Сама догадалась, что у меня ужин с Лукасом?
— Если я не ошибаюсь, в правой руке у тебя тушь, в левой — кисточка для румян.
— Не вижу связи.
— Хочешь, подскажу? — насмешливо спросила Матильда.
— Сделай милость! — В голосе Софии слышалось раздражение.
— Уже больше двух лет ты — моя лучшая подруга-София склонила голову набок. Матильда широко улыбнулась.
— …но я впервые вижу, чтобы ты красилась! София молча повернулась к зеркалу. Матильда с безразличным видом взяла программу телепередач и в шестой раз за день принялась ее изучать.
— У нас нет телевизора, — предупредила ее София, беря кончиком пальца чуть-чуть блеска для губ.
— Тем лучше. Терпеть не могу телевидение! — ответила Матильда, но с программой не рассталась.
В парусиновой сумке Софии, оставшейся на кровати Матильды, заверещал мобильный телефон.
— Хочешь, я отвечу? — предложила Матильда невинным голоском.
София сама бросилась к своей сумке и запустила в нее руку. Нашарив телефон, она ушла с ним в дальний угол комнаты.
— Значит, не хочешь. — С этими словами Матильда стала штудировать программу на завтра.
Лукас сказал, что чрезвычайно сожалеет, но ему пришлось задержаться, поэтому заехать за ней он не сможет. Столик заказан на половину девятого на последнем этаже здания «Бэнк оф Америка» на Калифорния-стрит, в парящем над городом роскошном ресторане с великолепным видом на мост «Золотые ворота». Софии предлагалось встретиться прямо там.