Виртуализация общества - Д Иванов

[74]

(1939-1945), реализации плана Маршалла и создания СЭВ, НАТО, организации Варшавского договора в конце 1940-х-середине 1950-х гг. Однако в концепции Р. Робертсона тенденции глобализации зарождаются уже во времена Колумба, и вся эпоха Модерн (сер. XVIII- XX вв.) представляется как "глобализующая современность" (globalizing modernity)(1). Другой модный теоретик глобализации М. Уотерс идет еще дальше, предлагая концепцию "прерывистой" глобализации, возникшей на "заре истории"(2), а в эпоху Модерн ставшей комплексом непрерывных и интенсивных процессов. Здесь мы сталкиваемся с тем же дефицитом рефлексии, что и в случае теорий модернизации. Концептуальную зависимость теорий глобализации от контингентного сдвига начала-середины XX в. следует учитывать перед лицом новых возникающих на исходе столетия тенденций общественных изменений. Так же, как модернизационная парадигма, парадигма глобализации не дает возможности адекватно описывать новые изменения, и наряду с термином "постмодернизация", уже появился столь же симптоматичный термин "постглобализация"(3).

Виртуализация: новая парадигма общественных изменений

Возможность принципиально новой концептуализации общественных изменений открывает анализ событий и тенденций 1970-х-1990-х гг. В этот период наблюдаются: кризис индустриальной экономики массового производства/потребления (стагфляция на Западе и "застой" на Востоке); кризис централизованной политики всеобщего благоденствия (упадок системы welfare на Западе и распад социалистической системы на Востоке); катастрофически быстрое распространение новых технологий труда, образования и досуга (персональные компьютеры и Internet). В совокупности эти тенденции выглядят как новый контингентный сдвиг, который превратил процессы виртуализации общества в ключевые тенденции социальных изменений.

Экономические кризисы 1973, 1982, 1990 гг. явили собой небывалое сочетание стагнации и инфляции. Резкое падение темпов экономического роста (табл. 10, 11) и резкое увеличение темпов роста цен (рис. 8) происходят синхронно, тогда как, согласно классическим представлениям о цикличном развитии капиталистической экономики, подъем всегда сопровождается инфляцией, а кризис и депрессия -дефляцией, то есть снижением уровня цен.

----------------

(1) Robertson R. A minimal phase model of globalization // Featherstone М. (ed.) Global culture. Nationalism, globalization and modernity. London, 1990.

(2) Waters М. Globalization. London and N. Y" 1995.

(3) Ibid.

[75]

Таблица 10. Темпы экономического роста стран "большой семерки"

Период

Среднегодовые темпы роста подушевого ВВП, %

1870-1890

1.25

1890-1910

1.50

1910-1930

1.35

1930-1950

1.40

1950-1970

3.65

1970-1995

1.90

Составлено по: The Economist. 1996. September 28-October 4.

Таблица 11. Среднегодовой прирост производительности труда, %

Страна Период

1960-1973

1973-1979

1979-1994

США

2.3

0.0

1.0

Великобритания

4.0

1.6

2.1

ФРГ

4.8

3.2

1.1*

Япония

8.5

2.9

2.6

* Показатели после 1991 учитываются данные по новым землям (бывшая ГДР). Составлено по: The Economist. 1996. May 11-17.

Рис. 8. Инфляция в экономически развитых странах

Составлено по: The Economist. 1999. February 20-26; June 12-18.

[76]

На период 1970-х-1980-х гг. приходятся катастрофически быстрые структурные сдвиги в экономике: сокращение промышленного сектора и рост сектора услуг. Структурная перестройка в период стагфляции привела к тому, что впервые после середины 1940-х гг. население развитых стран столкнулось с серьезными экономическими проблемами - безработицей и снижением уровня жизни.

Этот кризис разрушил устоявшийся за предыдущее столетие уклад индустриальной экономики и по существу расчистил путь для быстрого развития периферийной до тех пор спекулятивной экономики образов. Революционный по своим темпам ее рост- тенденция, "рождение" которой следует за стагфляционным кризисом (рис. 9).

На протяжении 1970-х-1990-х гг. происходит катастрофически быстрый распад двухполюсной политической системы на глобальном уровне и одновременно деградация двухполюсной (двухпартийной) системы на локальном уровне вследствие неактуальности традиционных политических конфликтов и институциональных форм их разрешения. Число "жестких" сторонников политических партий в США и Великобритании по сравнению с 1960-ми гг. сократилось с 40% и 44%, соответственно, до 30% и 16%. Членство в политических партиях также сокращается. Например, в Великобритании с середины 1970-х гг. до начала 1990-х гг. доля избирателей - членов партий уменьшилась с 5% до менее, чем 2,5%; в Германии - с 4% до 3%(1). Падает также влияние профсоюзов (табл. 12).

Таблица 12. Динамика численности членов профсоюзов, 1985100%

СтранаГод

1991

1993

1995

1997

США

88.9

86.7

84.4

80.5

Великобритания

89.9

81.5

78.7

75.8

ФРГ

84.3

75.7

70.5

66.0

Составлено по: The Economist. 1996. May 4-10; September 14-20; 1999. June 12-18.

В области социальной политики период 1970-х-1990-х гг. отмечен кризисом формировавшейся на протяжении без малого полувека системы социальных гарантий (welfare). В условиях стагфляции дефицит бюджетных ресурсов в сочетании с неэффективностью бюрократически организованной социальной поддержки вызвал ослабление устойчивой дотоле социальной солидарности. Возобладавшие идеология неолиберализма и монетарная экономическая политика привели к реструктуризации социальных программ, ориентированной в первую очередь на сокращение затрат.

Кризис политических институтов Модерна (массовых партий, государства всеобщего благоденствия (welfare state), профсоюзов и т.п.) привел к деградации привычный уклад политической жизни, результатом чего и стало "рождение" тенденции экспансии политики образов.

---------------

(1) The Economist. 1999. July 24-30. Р. 33-34.

[77]

Рис. 9. Фондовая "революция" и спекулятивная экономика

Составлено по: The Economist. 1996. May 25-31; 1999. March 20-26; 1999. July 3-9.

Рассчитано по: The Economist и Макконелл К., С. Брю. Экономикс. Принципы, проблемы и политика. М., 1992. Т. 1-2.

[78]

И наконец, еще одним аспектом контингентного сдвига 1970-х- 1990-х гг. стала компьютерная "революция", за которой последовало "рождение" тенденции распространения и консолидации киберкультуры: внедрение в быт персональных компьютеров. Internet, появление субкультур хакеров, киберпанков и т.д. (рис. 10).

Рис. 10. Компьютерная революция и киберкультура

Составлено по: The Economist. 1996. October 26-November 1.

[79]

Составлено по: Internet Software Consortium (http://www.isc.org/).

Сила контингентного сдвига 1970-90-х гг. отчетливо проявилась в том, что даже тяжелые экономические кризисы, экологические катастрофы, "возвращение" мировых войн (в форме так называемых миротворческих операций) и геноцида (Ирак, Югославия), всплеск терроризма не "похоронили" тенденции симуляции, то есть тенденции замещения реальных вещей и поступков образами. Напротив, в 1990-х гг. они становятся доминантами трансформации общества.

Все авторы, оперирующие при анализе общественных изменений различением реального и виртуального, не столько экспериментируют с новой метафорой, сколько так или иначе концептуализируют описанный сдвиг. Возникнув как эмпирическое обобщение, дихотомия "реальное/виртуальное" становится парадигмой для построения моделей общественных изменений, происходящих уже и за историческими и географическими рамками контингентного сдвига.

Принципы теории общественных изменений, в отличие от принципов теории развития, допускают сосуществование альтернативных представлений о трансформации общества. Сосуществование допустимо, поскольку в настоящий момент модернизация, глобализация, виртуализация - это не столько разные процессы, сколько различные виды фокусировки внимания исследователя на тех или иных тенденциях. Вполне возможны "пересечение" фокусов и интерпретация одних и тех же тенденций на основе разных парадигм изменений. Например, развитие сети Internet можно вписать в наборы тенденций, попадающих в фокусы трех групп теорий, и тогда это развитие может трактоваться как технико-экономическая и социокультурная инновация, как глобальное средство коммуникаций или как средство и среда виртуализации. Точно также трояким образом может быть представлен рост спекулятивной экономики: инверсия модернистского отно

[80]

шения труда (производства) и капитала (инвестиций); организация мировых, транснациональных потоков/рынков капитала; виртуальная симуляционная экономика. Соответственно возможны три интерпретации формирования мультикультуральных сообществ: превращение универсализма модернистской культуры в коллажи постмодернистской; локализация глобальности в сфере культуры; виртуальная - игровая, симуляционная культура.

Но равноправность парадигм исторически относительна. Методологические принципы теории общественных изменений, ее эмпирическая направленность, индуктивность, парадигматизм стимулируют создание новых моделей под новые контингентные сдвиги и новые тенденции. Перспективы разработки концепции виртуализации как принципиально новой теории общественных изменений связаны с тенденциями, которые лишь частично попадают в фокус теорий модернизации и глобализации. Конечно, следует признать, что концепции "декомпозиции" некоторых ключевых компонент современности (Айзенштадт)(1) или постмодернизации как гипердифференциации (Уотерс и др.)(2) моделируют тенденции развеществления общества, а концепция постглобализации как процесса утраты не только территориальной, но и телесной референции (привязки) социальных взаимодействий (Уотерс)(3) моделирует развитие киберпространства сети Internet. Но появление этих концепций стимулируется "ностальгией" по универсальности и однозначности теорий общественного развития. Логика теории общественного развития стимулирует абсолютизацию одной модели и ее перманентный ремонт, примерами которого и являются модели постмодернизации и постглобализации. Но моральное старение неизбежно. Результат- характерная для мирового социологического сообщества XX в. перманентная и повальная смена моды на теоретические модели: господство теории модернизации в середине 1970-х-середине 1980-х гг., бум постмодернистских концепций в конце 1980-х-начале 1990-х гг., распространение теории глобализации с середины 1990-х гг.