Не злите артефактора - Светлана Игнатьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
˗ И чего прятал? Хорошо же получилось.
Дани с сомнением посмотрел на рисунок:
˗ Вам правда нравится? Вы не сердитесь и не станете меня наказывать?
˗ За что наказывать? ˗ не поняла девушка.
Дани тяжело вздохнул.
˗ Я взял без спроса чистый лист бумаги и испортил его, ˗ пояснил он очевидное.
Рисовать ему нравилось с детства, но никто из прежних хозяев эту страсть не поощрял, а большинство и не знали. Когда˗то самый первый хозяин поймал его за рисованием и наказал за порчу дорогой бумаги. С тех пор он рисовал только прутиком на песке. А сейчас вот забылся.
Но Эйлин его новый талант заинтересовал. Они с мэтром Лорканом иногда делали зарисовки, но оба ленились, и рисовали только самые интересные объекты. Но раз Дани это нравится, то почему бы не сделать побольше иллюстраций. Ее саму рисовать учили и в детстве, так как это положено уметь воспитанной леди, и в академии, так как это положено уметь артефактору. Преподаватели единодушно сходились, что рисует она технично, но без души. Зато теперь девушка сможет поучить Дани технике, а уж душу он и сам готов вложить.
˗ Будешь зарисовывать все, что нравится. Если сразу не получится, не беда, пробуй еще и можешь не экономить, ˗ она заговорщицки подмигнула ˗ За бумагу платит князь.
Девушка с первых дней заметила, когда они возятся с артефактами, Дани оживает. В его глазах светится любопытство, он задает вопросы, спорит и выдвигает свои версии. Но стоит выйти из мастерской, как он вспоминает, что должен быть примерным рабом. Смиренно опускает глаза в пол, и только и слышно: «Да, госпожа», «Как скажете, госпожа». Хотя, он живет у Эйлин чуть больше недели, срок явно слишком короткий, чтобы расслабиться и начать доверять новой хозяйке.
11. Разговоры
Зимний световой день короток. Когда в мастерской начинало темнеть, Эйлин с помощником возвращались в гостиную. Здесь девушка зажигала яркие магические светильники и садилась читать икхайские сказания, которые нашла в здешней библиотеке. И украдкой наблюдала за Дани, который продолжал возиться с оформлением отчета. Почерк у него ровный, красивый, даже у нее, княжеской дочки, многочисленные учителя не смогли добиться такого.
Как˗то Эйлин спросила, где он научился грамоте. Дани аккуратно отложил перо, долго молча смотрел на аккуратные строчки, а когда заговорил, его голос звучал сухо, отстраненно.
˗ Мою мать взяли кормилицей для новорожденного сына хозяев. Мне тогда был всего месяц и ей разрешили принести в господский дом и меня. Потом мать стала у него няней, меня тоже оставили для компании. Когда сыну хозяев исполнилось пять лет, няню сменили учителя. Мать отправили куда˗то в деревню, а меня оставили при молодом господине. Его отец сказал, что при правильном воспитании из меня получится неплохой личный раб. Я должен был везде сопровождать и помогать своему господину. Писать и считать нас учили вместе, личному рабу такое умение может понадобиться.
Взгляд парня затуманился, сейчас вместо строчек отчета перед ним всплывали совсем другие картины. Эйлин замерла, боясь вспугнуть его неловким движением.
˗ Потом, когда мы подросли, и уроки стали сложнее, я уже просто сидел в углу и слушал. Мне было интересно, в отличие от молодого господина. Потом кто-то из учителей пожаловался управляющему, что я сижу без дела, и меня на время уроков стали отправлять выполнять какую˗нибудь работу. Но, на мое счастье, молодой господин был ленив. Он придумал давать мне учебники, чтобы я потом кратко пересказывал ему содержание. А выполнение самостоятельных заданий было моей обязанностью с самого начала. Кстати, наказывали за невыполненные уроки тоже меня, ведь нельзя же пороть благородного отрока.
˗ Так же, сопровождая господина, я научился ездить верхом и даже немного фехтовать. Учитель по фехтованию ставил нас в пару, считая, что соперничество подстегнет желание тренироваться. Все было хорошо, пока у меня не стало получаться лучше, чем у хозяина. Тут уж меня вместо фехтования погнали чистить конюшни.
˗ Зато меня учили драться кулаками, ведь личный раб ˗ это и телохранитель. Два года я тренировался с наемниками из охраны, учился, как обезвредить нападающего, как закрыть собой хозяина.
˗ Знаете, я ведь действительно был ему предан, верил, что мой долг оберегать и заботиться о моем господине.
Дани снова надолго замолчал. Девушка уже думала, что больше ничего сегодня не узнает, как он снова заговорил:
˗ Когда нам исполнилось по шестнадцать, отец в первый раз отправил его одного в город с каким-то поручением. Ну и меня с ним: заботиться и оберегать. Поручение он выполнил, но домой возвращаться не торопился, решил попробовать взрослой жизни. Начал гулять по кабакам, подсел на игру в кости и буквально за несколько дней проиграл все деньги и... меня.
˗ Сначала я верил, что нужен прежнему хозяину. Целый месяц ждал, что за мной придут и выкупят обратно. А потом пришло понимание, что никто не придет. От меня отказались, как от ненужной вещи. Со мной случилась истерика. Кажется, я кричал, что не стану слушаться нового хозяина, уйду от него. Тогда он лично отлупил меня так, что я не смог подняться, а уже на следующий день погнал работать. Детство кончилось.
Дани моргнул и недоуменно посмотрел на хозяйку, будто только проснувшись:
˗ Простите, что˗то я разболтался. Пойду, принесу ужин, ˗ и он быстро вышел из комнаты.
Поскольку князь Бракат назвал Эйлинору гостьей, ужинать ей полагалось в столовой в компании княжеского семейства и других гостей. Но в отсутствие хозяина ужины проходили донельзя скучно и чопорно. Она выдержала только два вечера тоскливого ковыряния в тарелке, а потом, ссылаясь на сильную занятость, отпросилась у княгини ужинать в своей комнате. Ей показалось, что женщина тоже вздохнула с облегчением.
Для Дани это вылилось в лишние хлопоты по накрыванию стола и вкусные ужины вместе с хозяйкой. К хорошему привыкаешь быстро. Уже на второй день он поймал себя на том, что без всякого стеснения наполняет свою тарелку, даже не спрашивая разрешения. Может это так действует на него ее магия, заставляя расслабиться и забыть с кровью вбитые правила?
*
Приглашение на прогулку принесли очень не вовремя. Они как раз собрали из черепков красивый глиняный сосуд, и теперь Эйлин пыталась понять, что должно было сохранять наложенное заклинание, сам сосуд или его
