Камер-паж Ее высочества. Книга 3. Часть 2 - Юрий Николаевич Москаленко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мой бывший наставник молча разглядывал меня и не спешил отвечать.
— Ну?! — поторопил я его.
— Чего «ну»?! — вдруг рявкнул он. — Ты как здесь оказался, кадет? И, главное, зачем? Недоучил чего-то или просто соскучился?! Так, я тебя предупреждал, что следующая наша встреча будет последней!
И он с вызовом уставился на меня, в то время как я уставился на него с точно таким же вызовом! «Блин, — мелькнула у меня мысль, — два дебила — это сила! Кому-то нужно срочно становиться умнее!»
— Погоди, Кави, — я выставил перед грудью раскрытую ладонь, — ты хочешь сказать, что не выдергивал меня из моей теплой кроватки, как в прошлый раз?
Кавендиш помолчал и его взгляд сменился на удивленно-настороженный.
— Кадет, только не говори, что попал сюда случайно!
Я качнул головой и снова скривился от боли.
— Ты чего лицо мухруежишь? — поинтересовался мой наставник, приподняв бровь.
— Да, не пойму никак — башка болит, сил нет! Да и как здесь оказался, вспомнить не получается! Из того, что сейчас доступно, однозначно на встречу с тобой не собирался! Блин, бред какой-то! — пояснил я.
Кави удивленно поднял брови и щелкнул пальцами, а потом протянул мне простую кружку, сделанную из непонятного материала, появившуюся в его руке.
— Выпей до конца! — скомандовал он.
Я осторожно понюхал жидкость в кружке. Ну, не знаю как вкус, а цвет мне доверия не внушал — какой-то лиловый с черными вкраплениями, хотя на запах, вроде, ничего так — пахнет чем-то сладковатым. Очень похоже на запах в кухне, когда выпекают сдобные булочки.
— Я тебе сказал выпить, а не нюхать! — рявкнул мой наставник. — Совсем ты там, у себя, распоясался, старших уже не слушаешь!
Я мысленно закатил глаза, услышав его тираду, и, поднеся кружку ко рту, быстро опустошил ее большими глотками. К моему удивлению, боль в голове начала отступать еще во время приема лекарства, а когда кружка показала дно, от головной боли остались только воспоминания. Да и думать стало полегче, с думалки как будто сняли какой-то покров, который не давал свободно течь мыслям.
— Фух, спасибо! — я, облегченно вздохнул, избавившись от боли, и протянул пустую кружку хозяину. То ее взял и небрежным жестом отшвырнул в сторону. На моих глазах кружка исчезла буквально в воздухе, не долетев до земли.
— Значит, говоришь, ты ко мне попасть не стремился? — как-то задумчиво переспросил он. Я отрицательно покачал головой. — Руки вытяни! — вдруг скомандовал он. Я пожал плечами и вытянул руки.
— Где перстень? — бросив взгляд на пальцы моих рук, поинтересовался он.
— Не знаю! — честно признался я, — был на пальце, — я отогнул палец, на котором носил перстень с голубым камнем, подаренный мне Кавендишем, — а куда потом делся… — я замолчал и опять пожал плечами.
— Понятненько! — медленно и негромко процедил Кави. — Не уходи никуда, я скоро вернусь! — бросил он и исчез! Вот, натурально, просто растворился в воздухе. Я, еще не вполне доверяя своим глазам, даже ладошкой поводил по воздуху в том месте, где он только что находился. А вот, ни хрена там сейчас никого не было!
Отсутствовал он меньше минуты, но, пока его не было, я тоже решил не терять время зря и попытаться вспомнить, что предшествовало моему появлению на планете под названием Полигон. И у меня получилось! Вот что значит правильно наморщить лоб!
Я вспомнил! Я вспомнил все, ну, почти все! Во всяком случае, последнее, что я помню, это мою поездку в замок Вудрон. Причем, ехал я не один — со мной ехало аж десять гвардейцев герцога!
Не успел я обрадоваться вернувшимся воспоминаниям и покопаться в них, чтобы выявить причину свидания с Кавендишем, как он и появился собственной персоной.
— Держи! — он протянул мне утерянный мной перстень, но лицо его при этом было хмурым.
— Где он был? — глядя на его хмурую физиономию, я не спешил делиться радостными изменениями в моем состоянии.
— Где был — там больше нету! — не меняя выражение лица, буркнул Кави. — Ты чего-нибудь вспомнил?
— Вспомнил, — признался я, кивнув головой.
М-да! Все началось дней через пять-шесть после того, как маркиза приняла предложение руки и сердца принца Георга и его последующего поспешного отъезда. За этот, кажущийся совсем непродолжительным, промежуток времени я уже готов был волком выть, рвать и метать, ну, или не знаю, что сделать, лишь бы больше во всем этом не участвовать!
Энария восприняла предложение принца Георга не просто со всей серьезностью, а я бы сказал, с оголтелым энтузиазмом! Теперь все, о чем она и ее подруга Магда Ван Хайм могли разговаривать — это подготовка к поездке в столицу Унаи, свадебных церемониях и их отличиях у различных видов разумных, об украшениях, драгоценностях, моде и ее развитии и в каком направлении она будет двигаться к лету этого года, чтобы их платья, не ровен час, не выглядели старомодными!
Ну, ладно бы они эти разговоры вели только между собой, но нет! — Энария пыталась втянуть в их сопливую тему и меня! И никакие отговорки в стиле того, что я в этом не разбираюсь, да и не хочу начинать, что я от этого безмерно далек, никакого результата не приносили! Маркиза, с упорством, достойным лучшего применения, спрашивала мое мнение о той или другой шмотке, при этом, ее фрейлина Магда смотрела на меня с жалостью и грустной, извиняющейся улыбкой.
Кстати, в тот вечер, когда мне мой названный брат Рык пытался что-то показать, уже ближе к ночи, когда мы оба устали и держались, буквально, подключив всю силу воли, ну, во всяком случае, я был, можно сказать, в шаге от того, чтобы на него наорать и тем закончить его упражнения в жанре мимики и жеста, а мои в жанре трактовки плясок святого Витта или камлания орочьих шаманов, я все-таки узнал из-за чего были все наши мучения.
А когда я, наконец, выяснил, о чем мне хотел поведать Рык, но дал слово не рассказывать, я минут пять очень активно боролся с собой, чтобы не зарядить ему справа в глаз или в ухо!
