Танец ее мечты - Нора Робертс

Он сразу замкнулся, и на нее будто холодом повеяло.

— У меня из родителей только отец.

— Извините. — Из-за своего проклятого любопытства она невольно причинила ему боль. — Мне никогда не приходилось терять близких, но я могу себе представить, как это тяжело.

— Но моя мать вовсе не умерла, — возразил он, не желая, чтобы его жалели.

Мадди хотелось задать ему кучу вопросов, но она сдержалась.

— Ваш отец — замечательный человек. Я это сразу почувствовала. У него такие добрые глаза. У моего папы такие же глаза, они внушают полное доверие. Представляете, мама сбежала с ним! Нам это казалось невероятно романтичным. Ей было семнадцать, и она уже давно работала в клубах. Мой отец оказался в ее городке и обещал ей достать луну с неба. Вряд ли она ему поверила, но все равно уехала вместе с ним. Когда мы с сестрами были совсем маленькими, мы часто мечтали о том, что однажды появится человек, который пообещает нам достать луну.

— А вам этого очень хочется?

— Луну? — Она звонко рассмеялась. — Конечно! И луну и звезды, в придачу могу взять и человека.

Он остановился в тени от уличного фонаря и внимательно посмотрел на нее с высоты своего роста.

— Любого человека, который достанет вам луну?

— Нет. — У нее взволнованно забилось сердце. — Человека, который пообещает ее достать.

— Значит, фантазера! — Он не удержался и погладил ее шелковистые волосы. — Такого же, как и вы сами.

— Не мечтать — значит не жить.

Он покачал головой и нагнулся к ней.

— Вот я давно уже перестал мечтать. — Он слегка коснулся ее губ, как в тот раз. — И все-таки жив.

Она положила руку ему на грудь, не затем, чтобы оттолкнуть, а чтобы притянуть к себе.

— А почему вы перестали мечтать?

— Предпочитаю мечтам реальность.

На этот раз он решительно прижался ртом к ее губам, жадно вкушая их вкус, о чем так долго мечтал. Губы Мадди были нежными и теплыми, дыхание ароматным и соблазнительным. Она привстала на цыпочки и, обхватив его за шею, притянула к себе, полностью отдаваясь наслаждению от горячего поцелуя.

Уличный фонарь освещал тротуар рядом с ними, высокие здания закрывали полнеба. Они были одни, не считая редко проезжающих машин. Он крепко обнял ее сильную стройную фигурку. Ее еле уловимый аромат кружил ему голову, заставляя забыть обо всем.

Стоя в кольце его теплых и сильных рук, она чувствовала, что будто тает, становится невесомой и уносится в такую высь, что вот-вот коснется холодной белой луны и узнает все ее тайны. Неожиданно у нее перехватило дыхание, и закружилась голова, и она беспомощно покачнулась.

От него исходило ощущение силы и властности. Инстинкт должен был оттолкнуть ее, заставить презирать его, но она только прижалась к нему еще крепче. Она поглаживала его по шее, снимая напряжение, которое чувствовала всем своим существом.

Ему следовало быть умнее. С первой встречи он внутренне насторожился, но вместо того, чтобы отдалиться, все больше с ней сближался. Он не принесет ей счастья, а она может стать для него настоящей катастрофой. С ней невозможно будет поддерживать легкие приятные отношения, а лишь такие, что затягивают все больше и больше в медленно разгорающийся огонь страсти.

Он уже чувствовал ее готовность сдаться, что таило в себе сильнейший соблазн, он слышал это в ее слабом беспомощном вздохе. Ощущение рядом гибкого, податливого тела все больше возбуждало его, вызывая растущее желание, которое ему приходилось сдерживать. Он не хотел этой близости, и, однако, желал ее так, как до сих пор никакой другой женщины.

Он заставил себя оторваться от нее, но не выдержал, снова взял ее лицо в ладони и жадно поцеловал, желая насытиться ею. Но чем больше он получал, тем большего хотел.

Такая женщина способна погубить мужчину. С самого детства он решил, что никогда не позволит женщине причинить ему боль. Мадди такая же, как все они, твердил он себе, и при этом буквально тонул в ее очаровании. Она не может быть иной.

Когда он снова отстранился, у Мадди подкосились ноги. Она не могла говорить, не могла улыбаться, а только ошеломленно смотрела на него, видя в его глазах не страсть, не желание, а злость. И не понимала, откуда взялась эта злость.

— Я отвезу вас домой, — сказал он.

— Подождите.

Ей нужно было прийти в себя, снова почувствовать под ногами твердую почву. Он отпустил ее, и она подошла к уличному фонарю и оперлась о прочный металлический столб. Свет омывал ее ослепительно-белым сиянием, а его оставлял в тени.

— У меня такое ощущение, что вы недовольны тем, что случилось.

Он ничего не ответил. Она подняла на него взгляд и увидела, что его глаза могут быть холоднее камня. Ей стало больно, и за себя и за него.

— Раз я этого не чувствую, значит, остался в дураках.

Она почувствовала, что сейчас расплачется, и с трудом взяла себя в руки. От родителей она унаследовала не только пылкость эмоций, но и гордость.

— Я сама доберусь домой, спасибо.

— Я же сказал, что отвезу вас.

К ней вернулась уверенность — возможно, от его властного тона.

— Рид, я уже взрослая. И давно сама за себя отвечаю. До свидания.

Мадди подошла к перекрестку и подняла руку. Судьба над ней сжалилась и сразу послала свободное такси. Не оглянувшись, она уселась в машину.

Он долго смотрел ей вслед, продолжая стоять недвижимо после того, как машина свернула за угол. Он обоим им оказал огромную услугу, твердил он себе, снова и снова стараясь убедить себя в этом, вспоминая, какой маленькой и хрупкой она казалась в ярком свете фонаря.

Потом круто повернулся и зашагал прочь. Было уже далеко за полночь, когда он подходил к своему дому.

Глава 5

Мадди стояла на сцене у левой кулисы в ожидании реплики Ванды. Остальные танцовщики заняли указанные им позиции. Перед авансценой находился Макки и внимательно следил за репетицией. Помимо него в зале были помощник режиссера, осветитель, их помощники, аккомпаниатор и нервничающий композитор, рабочие сцены и тот, который всем этим руководил, — постановщик.

— Послушай меня, милочка, — сказала Ванда, исполняющая роль стриптизерши Морин Км ор, подруги Мэри, — ты только попусту тратишь время на этого парня. Ничего хорошего у тебя с ним не выйдет, можешь мне поверить, одни проблемы.

— Он-то как раз и решит все мои проблемы! — выкрикнула Мадди и направилась к несуществующему бару на пустой сцене. Она налила себе невидимый напиток, закинув голову, одним махом опустошила стакан и усмехнулась. — Он — тот билет, за которым я простояла в очереди всю свою жизнь!