Скелет бога - Георгий Зотов

Трапеза обычно проходила в главной комнате храма, позади алтаря.

Встав с ложа, он начал одеваться. В келье было темно, стены освещались тусклыми старыми фонариками. Но даже полумрак не может скрыть убожества. Всё обветшало, в запустении… а ведь он ещё помнит роскошь и величие ныне заброшенного дворца. Облачившись в зелёно-жёлтую хламиду, напоминающую одновременно тунику из Древней Греции и среднеазиатский халат, зеленоглазый пошёл по узкому коридору в трапезную, где собрались последние собратья. Он приветствовал всех коротким кивком, они слегка наклонили головы, не поднимаясь с мест. Зеленоглазый помнил их лица. Кто-то выглядел, как он, а кто-то превратился окончательно. Повара подали обед и тут же сами присели за большой скользкий стол – у них давно нет наёмного персонала, слуг или рабов – заботятся о себе сами. Еда оказалась достаточно разнообразной, в основном тушёной или варёной. Местная рыба (карпы, сиги, омуль), доставленные со дна ближайшего моря кальмары и трепанги, крабы, морская капуста, овощи, моллюски. Из мяса на широких фарфоровых блюдах имелись лосятина и полусырая домашняя курица, купленная вчера на станционном рынке. Некоторые собратья ели неохотно, судорожно тряся руками, – было видно, что кушанья им откровенно не нравятся, однако ослушаться приказа Хэйлунвана они не смели. Нынешние проблемы со здоровьем, благодаря чему племя балансирует на краю пропасти, как ни странно, происходят от неправильного жертвоприношения. Да, кто бы мог подумать. Пусть, по мнению незнакомца, сейчас они занимаются откровеннейшей ерундой. Ситуацию уже никоим образом не исправить, к чему нужна политкорректность? Однако Хэйлунвана было сложно переубедить, а к мнению старшего следовало по-любому прислушиваться.

Стены трапезной украшали причудливые скульптуры. Целые группы или одиночные персонажи, когда-то живые люди, – порой невозможно было понять, мужчины это или женщины. Прекрасный пол распознавался только в том случае, если вокруг черепа колыхались остатки длинных волос. В целом от тел сохранились лишь скелеты, обглоданные подводной живностью. Потолок холла аналогично состоял из костей, а в центре беззвучно покачивалась люстра, целиком собранная из черепов – древний подарок верующих своим богам. Незнакомец всегда был равнодушен к подобным творениям и не считал их искусством. Людям только волю дай – они и матерей, и детей своих зарежут во имя обещанной лучшей жизни в загробном мире. Человечество лепит богов с себя, поэтому их божества всегда алчны, кровожадны и похотливы. Взять хотя бы нынешних. Уничтожение Содома и Гоморры, Всемирный потоп, убийство целых народов, резня при штурме Иерусалима, когда крестоносцы перебили всех мусульман, а евреев заперли и сожгли в синагоге.[18] Как обещано в святых книгах – мир, спокойствие и любовь, не правда ли? Если подумать, собратья были не такими уж и плохими богами. Люди сами возвеличили их на ровном месте. Поклонялись. Умоляли о милостях. Приносили жертвы. Возводили храмы. Стоит лишь вспомнить, как после землетрясения они перебрались с пылающего Крита на побережье Ханаана, выйдя из моря вместе с тысячами почитателей своего культа. И что? Филистимляне с радостью отринули прежних кровавых богов, сделав выбор в пользу ещё более страшных и безжалостных. Внимание и раболепие развращают, они предсказуемо впали в леность и наслаждение, не думая о последствиях. Вот и достукались, что называется. М-да.

Кальмар оказался отлично приготовлен, и зеленоглазый жевал плоть морского гада с удовольствием. Для повара главное – хорошо отбить тушку, иначе мясо превратится в резину. Торопиться за едой считается некрасивым, но у него крайне мало времени. Сперва беседа с Хэйлунваном, потом всеобщая служба благодарности Великому Отцу – и пора отправляться по делам. Понятно, что на поверхности уже вовсю ведутся поиски, скандал, репортёры, полиция… а он, кто бы что ни говорил, не гость с неба. Однако не поколеблется, если понадобится принести себя в жертву своему народу. Иначе… пройдёт всего десять лет, может, двадцать – и их племя навсегда канет в небытие. Все больны. Они умирают, некоторые – в ужасных мучениях. Тут уж, простите, не до животного страха.

По старой привычке зеленоглазый облизал тарелку после еды.

Он встал и так же беззвучно попрощался – возможно, сейчас они видятся в последний раз. Собратья с трудом оторвались от еды и моргнули в ответ. Нравится пища, не нравится – аппетит у народа всегда хороший, не на что жаловаться. Покинув трапезную, человек с изумрудными глазами проплыл целый лабиринт коридоров, ориентируясь скорее на смекалку, нежели память. Стены побагровели, заросли целыми пучками бурых водорослей, мимо лениво скользили толстые рыбины, блестя чешуёй. Жилось тут неважно, но дно Бэйхая стало последней древней резиденцией, где они могли чувствовать себя спокойно, без вмешательства людей. Келья Хэйлунвана находилась в самом конце, достаточно обширная для существа его роста. Как последний из старших, по слухам, он лично знал Великого Отца. Болезнь практически завершила процесс, и Хэйлунван напоминал… впрочем, ладно, здесь лучше промолчать. Все они в итоге будут там.

Зеленоглазый вплыл в келью без предупреждения – Хэйлунван не любил, когда стучали.

– Рад видеть тебя, собрат, – сказал старший, и глаза его тоже вспыхнули зелёным огнём.

Он боялся задать главный вопрос, но Хэйлунван чувствовал его мысли.

– ВСЁ ПОЛУЧИЛОСЬ, – произнёс старший. Слова отозвались в ушах гостя сладчайшей музыкой. – Мне самому страшно поверить… спустя столько тысяч лет, всё в порядке. Пожалуйста, не останавливайся на достигнутом. Я знаю, в последний раз ты не рассчитал свои возможности. И хотя я в потрясении, давай не станем это обсуждать. К сожалению, мы больше не контролируем внутреннюю силу. У кого-то она исчезла полностью, а у кого-то (взгляд искоса), напротив, непроизвольно вырывается наружу, удесятеряя разрушения. Не укоряй себя. Мы приложим усилия и средства, чтобы замять скандал. Лишь один вопрос – зачем ты выложил из тел четырёхлистник? Честно говоря, я удивлён.

– Они сами это сделали, – с усилием и неохотой произнёс гость. – Да, я, конечно, участвовал. Мне до боли в сердце захотелось увидеть то, что было раньше… нашло какое-то умопомешательство… я часто вижу сны о Мальте и Хананее. И не могу забыть…

Хэйлунван махнул рукой – точнее, тем, что раньше называлось рукой.

– Приступы, к несчастью, случаются у всех. Ты не подчистил следы, вот в чём главная проблема. Сейчас тебя ищут, но Джаг обещал помочь… Ты знаешь, он слов на ветер не бросает. Он уже звонил тебе, верно? У него есть полное описание твоих преследователей.

– Да, – кивнул гость. – Я использовал телепатию, но не уверен, преуспел ли – внушение редко мне удавалось. Сила полностью на исходе, необходима подзарядка.

– Думай сейчас о другом. Прекрасная до сих пор не вернулась, и вся надежда только на тебя. У меня большие планы на будущее. Вероятно, мы сможем поднять стены из воды и показаться на публике открыто. Но пока нам нужно подстраховаться. Возвращайся в любой маленький город, пока не истекла тысяча дней, и попробуй снова… скажем, пару раз… бывает, иногда везение случается подряд. Подзарядись предварительно – мы оставили плату Смотрителю в условленном месте. Да, я понимаю, насколько моя просьба рискованна и опасна. В случае неудачи возвращайся обратно. Я не хочу потерять тебя.

Гость не имел возражений. Однако любопытство съедало изнутри.

– Могу я взглянуть на результат? – тихо, едва ли не шепотом попросил он.

Хэйлунван ласково покачал головой. Гость понял, что аудиенцию продолжать незачем. Отдав поклон вежливости, он покинул келью. Отстоял службу благодарности Великому Отцу (формальный, хотя и давний ритуал) и спустя час, оказавшись за пределами храма, устремился к поверхности озера. Он достиг цели довольно быстро и затем сноровисто, «сажёнками» поплыл к берегу. Вокруг никого, отлично. Зеленоглазый достал из тайника под деревом заранее приготовленную одежду и облачился в серый костюм с жёлтым галстуком, голубую рубашку и индийские ботинки из кожи буйвола. Проверил хрустящие банкноты в бумажнике, пощупал чёрный бархатный мешочек с гонораром для Смотрителя, включил сотовый телефон (рукотрёп на популярном в империи новославянском сленге) и «пошарился» во Всеволодъ-Сети, выбирая себе билет на ближайший рейс местной авиакомпании. Покончив с заказом, он зашагал к железнодорожной станции – тем же путём, которым вёл оттуда девушку Светлану. Он не станет там задерживаться, просто возьмёт такси и уедет на аэродром. Труп молодого человека уже нашли, но возможно, сначала убийство повесят на исчезнувшую пассажирку. А ему дорога каждая минута. Шагая по тропинке, зеленоглазый тёр шею с левой стороны, под челюстью. Чёрт. Раздражение всё сильнее. Времени у него явно меньше, чем можно надеяться. Он поймал себя на мысли, что искренне соскучился по весельчаку Джагу – ведь тот, по сути, его лучший друг, а они не виделись уже множество лет; говорят, у бедняги сейчас плохо со здоровьем. Зеленоглазый так удивился звонку старого приятеля, что забыл спросить, как у него дела. Джаг с ходу подробно объяснил про розыск – где его ищут, кто именно, зачем. Настоящий мужик – волнуется, беспокоится, предупреждает. Всегда думает не о себе, а о других. Надо выбрать время и нормально поговорить с ним по телефону – вдруг ещё можно задержать развитие болезни. А лучше встретиться, обняться, выпить, поговорить.