Победа. Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря - Петер Швейцер

Тогда директор ЦРУ затронул весьма деликатную тему, связанную с войной в Афганистане, а именно советскую Среднюю Азию. Москва и Пекин уже много лет по обе стороны границы пробовали разжигать этнические проблемы. 4 декабря 1980 года премьер Киргизии Султан Ибрагимов был убит во время сна на курорте, расположенном на востоке от Фрунзе, всего в 160 километрах от границы с Афганистаном. КГБ придерживался мнения, что это сделали мусульманские экстремисты и предположил, что в этом принимал участие и Китай. Пекин решительно возразил. Но проблемы существовали не только на советской стороне. На китайской территории, в провинции, граничащей с Киргизией, также существовала напряженность. В октябре 1980 года после получения известий о беспорядках в провинции, туда был послан на две недели член китайского Политбюро. 16 октября Ванг Зен призвал увеличить бдительность, потоку что "новые цари" вдоль границы "тянут свои щупальца" в сторону Китая. Будучи в этой провинции, Зен имел возможность слушать пропагандистские радиопередачи из Фрунзе с критикой Пекина и призывавшие к сопротивлению китайским властям.

Китайцы без сомнения применяли те же средства. Они только что расширили диапазон передач "Радио Урумчи", которое гремело на всю советскую Среднюю Азию. Кейси предоставил китайцам листовки, напечатанные моджахедами для Таджикистана и Узбекистана. Это была афганская инициатива, и Кейси был намерен ее поддерживать и «закручивать» пропаганду. Дело тонкое, ведь китайцы могли не согласиться на эскалацию этнических проблем. Это могло бы создать для них трудную и запутанную ситуацию. Сфера влияния ислама, как и коммунизма, неограничена. У Китая не было гарантии, что их деятельность по принципу бумеранга не отразится на их собственной стране. К удовлетворению Кейси, китайская разведка все же выразила согласие участвовать в этом деле. Ее директор сообщил, что на юге Советы более мягче. Даже Кейси не мог бы сказать лучше. Нью-йоркский католик ирландского происхождения и коммунист крестьянского происхождения из провинции Хуннан говорили на одном языке.

Возвращаясь домой, Кейси получил массу информации по финансовым вопросам. Герб Мейер, его специальный ассистент, ответственный за сбор данных о слабых местах советской экономики, наткнулся на что-то весьма интересное. А именно: Советы с 1981 года продавали уж слишком много золота. В 1980 году они продали 90 тонн, приблизительно столько же, сколько и раньше. Но до ноября 1981 года они обратили в деньги 240 тонн и далее увеличивали продажу. "Для нас обоих это было знаком предостережения, что у них большие затруднения", — вспоминал Мейер.

Глава 6

Специальный советский военно-транспортный самолет, сопровождаемый истребителями, вечером 9 декабря 1981 года приземлился на секретном военном аэродроме около Варшавы. На его борту находился маршал Виктор Георгиевич Куликов, командующий войсками стран Варшавского Договора. Его встречали вооруженные агенты советской госбезопасности. Маршала поместили на заднем сиденье черного лимузина и на огромной скорости повезли в советский городок под Варшавой. Куликов в 1981 году высказывался против "подрывной деятельности Запада" в Польше и заявлял, что «Солидарность» является «опасностью» для стран Варшавского Договора.

С 1945 года Польша была важнейшим членом Варшавского Договора, как с точки зрения военных, так и экономических возможностей. Сейчас, в 1981 году страна стала, похоже, уходить из-под контроля. На улицах происходили открытые провокации. Население требовало свободных выборов и независимых профсоюзов и в других странах — участниках Договора. Куликов появился для того, чтобы закрыть крышку кипящего котла. Его задачей было проконтролировать введение военного положения. Силы безопасности уже несколько месяцев проводили учения под условным названием Операция «В». Куликов погрузился в составление планов. Через три дня после его прилета было введено военное положение. Среди ночи польские силы безопасности, поддерживаемые воинскими частями, выступающими вместо русских, совершили вторжение в собственную страну. На улицы Варшавы вышли танки, городские заставы во всей стране перекрыты. Было выключено одновременно три миллиона четыреста тысяч частных телефонов. В одну лишь эту ночь была организована облава на пять тысяч активистов «Солидарности». Границы Польши закрылись. Польские органы безопасности мобилизовали свои силы в количестве 250.000 человек, включая моторизованные отделы милиции, а также военизированные отделы под руководством начальника контрразведки в министерстве внутренних дел. Движение сопротивления перестало существовать без борьбы. По крайней мере так считали власти. 13 декабря в шесть утра генерал Ярузельский объявил по радио и телевидению о введении "военного положения", что вся власть сейчас находится в руках Военного Совета Национального Спасения.

Администрация Рейгана, несмотря на ранее поступавшие от Куклинского сведения, была застигнута врасплох. Американские спутники-шпионы над Польшей не засекли передвижения армии в дни и часы, предшествовавшие ночи с 12-го на 13-е декабря. Была очень сильная облачность и наблюдение было осложнено. Неожиданностью было не введение военного положения, а тот факт, что это произошло очень быстро и с использованием большой силы.

Когда первая информация поступила в Вашингтон, персонал Белого дома онемел. Однако вскоре растерянность переросла в гнев. Пребывавший в это время в Калифорнии президент дал выход своему возмущению по телефону. Ричард Пайпс вспоминает: "Президент был разъярен. Он сказал: " Нужно что-то предпринять. Мы должны их крепко ударить и спасти «Солидарность». Президент готов был действовать".

Объявление военного положения в Польше стало для администрации США поворотным моментом. Развернулась помощь, оказываемая в рамках стратегической обороны, имеющая своей целью подрыв советского могущества. В течение нескольких месяцев были подписаны тайные директивы, из которых явно вытекали принципы политики США — ослабление мощи Советского Союза, а также призыв к объявлению широкомасштабной экономической войны. Велся разговор о поиске возможности поддержки оппозиции в Восточной Европе.

Вскоре после объявления военного положения президент обсуждал со своими ближайшими советниками ситуацию в Польше и возможные действия Соединенных Штатов. Большинство членов Совета национальной безопасности отсутствовало. "Дело было не в том, что возникли сомнения или речь зашла об утечке информации с заседания Совета национальной безопасности, а просто президент хотел избежать всякого риска", — вспоминал Пайпс. Во встрече приняли участие вице-президент Буш, Уильям Кларк, госсекретарь Хейг и Уайнбергер, Эд Миз, Ричард Пайпс и Уильям Кейси.

Царило полное единодушие относительно того, что США должны перед Москвой и Варшавой четко обозначить свою позицию. Все согласились с тем, что одним из способов демонстрации возмущения США будет введение экономических санкций. Затем Пайпс предложил предпринять меры по поддержке оппозиции. Возможно тайное финансирование «Солидарности», первого официального антикоммунистического движения в советском блоке, чтобы помочь ей пережить политическую зиму. На мгновение в зале повеяло холодом. Через несколько минут тишину прервал Александр Хейг. "Это сумасшествие, это не удастся, — сказал он. — Советы этого не потерпят. «Солидарность» пропала". Буш согласился с ним. Он считал, что не стоит провоцировать Москву, и предпринимать какие-то действия.

Пайпс, единственный присутствовавший на совещании член Совета национальной безопасности (по происхождению поляк), пробовал сдержать свой гнев. "Советы более всего огорчило бы то, что «Солидарность» выжила, — нервно сказал он. — Они боятся заразы, боятся, что движение распространится на весь блок, даже на Литву и саму Россию. Господин госсекретарь, вы не знаете поляков. «Солидарность» выживет". Уайнбергер, Кейси и Билл Кларк высказались за проведение операций. По словам Пайпса, "…президента не нужно было подталкивать". Кейси сразу же было поручено подготовить план тайной операции, "Он хотел освободить не только поляков, но также развеять миф, что Советский Союз невозможно победить", — вспоминал Кларк.

Этот план был покрыт глубокой тайной. В конце концов нашлась возможность финансировать операцию и проводить ее вне обычных государственных каналов. "Не было предпринято никакой официальной разведывательной акции, — вспоминает Пайпс. — Опасались утечки информации. Это была самая секретная операция, проводимая так, чтобы не оставлять следов".

После встречи Кейси быстро вернулся в Лэнгли. Уже в машине, мчащейся по Парк-авеню, он начал звонить доверенным сотрудникам. Нельзя было терять время. Кейси с несколькими коллегами стал работать над составлением плана по сбору денег для «Солидарности» и установлению контактов с ней. Начинали все с нуля. В чем будет нуждаться «Солидарность»? Какая будет возможность передать ей помощь извне? «Солидарность» была популистской организацией, насчитывала миллионы членов и сочувствующих. Но она совершенно не была готова к введению военного положения. Не имела руководящего центра, центра контроля, связи. В ней было полно агентов безопасности. Она мало на что могла рассчитывать кроме поддержки поляков", — вспоминает один из сотрудников, принимавший участие в составлении тех планов. Кейси все это напоминало его опыт времен Второй мировой войны. Там у него были те же проблемы: как добраться до людей за линией врага. Сменились лишь партнеры и их имена.