Сезон лжи (ЛП) - Линд К. А.

— Оценила твой кофе, — сказала я, кивая на стаканчик в руке. — Но мне, наверное, пора возвращаться к работе. Наступил конец света. Разве ты не слышал?

Он оторвался от стола Аспен и кивнул.

— Ну что ж, думаю, это пройдет. Держись. — Он направился обратно в свой кабинет, прежде чем сказать:

— И немного поспи.

Я отмахнулась с еле заметной улыбкой и направилась к себе в кабинет. Я не стану слишком подробно анализировать наш разговор. Не стану навязчиво размышлять, что он принес мне кофе. Я не хотела думать ни о чем подобном.

Даже чуть-чуть.

Хорошо. Может совсем чуть-чуть.

13. Сэм

После разговора с Ларк я думал о том, как Корт Кенсингтон оказался под неофициальным домашним арестом. И как нелепо было то, что это происходило. Никого, похоже, не волновало, что он был вполне взрослый мужчина, способный сам разобраться с последствиями своих действий или нет.

Но нет, все были так сосредоточены на кампании. О Корте вообще никто не думал. Работа всех заключалась в том, чтобы думать только о Лесли и как эта ситуация могла повлиять на ее выдвижение в мэры. Похоже, я был единственным, кто задавался вопросом, как там держится Корт.

Вот так я и оказался в чертовом лифте, который доставил меня в его пентхаус с видом на Центральный парк.

Я каким-то абстрактным образом знал, как живут сверхбогатые. Ларк была другой, когда жила в Мэдисоне, жила в квартире с одной спальней, водила «Субару» и носила одежду обычных брендов. Но лицом к лицу я не сталкивался с богатством.

До сегодняшнего дня... до этой минуты.

Лифт прозвенел на верхнем этаже, и я очутился в холле. Было довольно сюрреалистично находиться в квартире, которая была лучше любого дома, в котором я когда-либо бывал.

— Корт? — Позвал я, как только вышел из лифта.

Никакого ответа. Я прошел вперед, пока не нашел гостиную. Это была своего рода идеальная смесь дизайнерского интерьера и холостяцкой квартиры. Все было в приглушенных тонах и почти безупречно.

Корт появился из-за угла. Он был одет в темные застиранные джинсы и простую серую футболку, в руке бутылка бурбона.

— О, привет. Ты прошел мимо этих придурков снаружи.

— Ага. Я вошел через черный ход, как ты и предложил.

— Круто. Выпьешь?

Он не стал дожидаться моего ответа, прежде чем шагнуть обратно в комнату, которая мне показалась кухней с полным баром. Он налил в два стакана больше бурбона, чем двойная порция. Затем отправил по столешнице один стакан ко мне.

— Э-э, спасибо, — сказал я и сделал глоток. Бурбон был чертовски гладким. Может лучшим бурбоном, который я когда-либо пробовал. — Срань господня. Здорово.

— Ага. Я приберег его для особого случая, — заявил он, пожав плечами. — Думаю, это особый случай, что после двух лет моя девушка так отымела меня.

— Ты пьешь с тех пор, как вернулся сюда?

Он выглядел не трезвым. Но и пьяным его нельзя было назвать, будто он пытался оставаться в совершенном, уютном оцепенении.

— Почему ты спрашиваешь? — спросил он, наконец встретившись со мной взглядом. Его глаза были голубого цвета, но яростные, словно могли протянуть руку и утопить тебя. — Тебе интересно или это интересно моей матери?

Мои собственные глаза округлились.

— Что ты имеешь в виду? Я здесь не из-за предвыборной кампании.

— Да, но вчера вечером ты был в полицейском участке. Моя мать тоже звонила тебе по этому поводу? Она попросила тебя стать моим другом, чтобы присматривать за мной? Я бы не стал упускать такой возможности.

— Э-э, понятия не имею, о чем ты говоришь. Вчера вечером я приехал в полицейский участок, потому что Ларк испугалась и позвонила мне. Я подумал, что, возможно, мне придется помочь тебе выбраться оттуда. Но твоя мать все уладила.

Корт фыркнул и сделал еще один большой глоток.

— Да, как всегда.

— Я здесь, потому что узнал, что ты под домашним арестом, и подумал, что это дерьмово. Просто подумал… решил тебя проведать. Так поступают с друзьями.

Корт прищурился. Казалось, он что-то пытался рассмотреть в выражении моего лица. Что-то, чего я не договаривал.

— Серьезно?!

— Э-э... да.

— Ты просто пришел меня проведать, в порядке ли я? — Он, казалось, не мог в это поверить.

— Да, — заверил я его.

— Черт, — простонал Корт, подошел к дивану и опустился на подушки. — Не говори никому, что ты такой милый.

Я рассмеялся и сел на стул рядом с ним.

— Что ты имеешь в виду?

— Особенно Кэмдену. Он съест тебя живьем, если решит, что ты хороший парень. Если ты будешь с ним мудаком, то он станет тебя уважать.

— За что ты его любишь, если он такой?

Корт сделал еще один большой глоток и поставил стакан на кофейный столик. Он закинул руки за голову и откинулся на спинку дивана.

— Мы с Кэмденом давно знакомы. Он единственный человек, который всегда был рядом со мной. Мой лучший друг исчез еще в колледже. Мой отец умер от передозировки. Ты видел мою мать. С Пенном у меня тоже не сложились братские отношения. А теперь... Джейн. — Он стиснул зубы, произнеся ее имя. — Кэмден — осел. Я знаю это. Но он не осуждает меня. И я не осуждаю его. Нам не нужно, бл*дь, притворяться друг перед другом. Мы уже прошли через это.

— Тогда понятно, в этом есть смысл, — признался я.

— Во всяком случае, он не так уж плох. Он просто никому не показывает своей другой стороны, — Корт откашлялся. — Но ты здесь не для того, чтобы говорить о Кэмдене. Ты хочешь узнать о Джейн?

Я отрицательно покачал головой.

— Нет. Думаю, тебе не очень приятно о ней говорить. Мне совсем не нужно знать, что произошло.

Корт кивнул, но, казалось, был поражен.

— Ты... на самом деле здесь не из-за моей матери.

— На самом деле не из-за нее.

— Хм, — сказал Корт. — Ты полон сюрпризов.

— Возможно.

— Итак, раз уж я не хочу рассказывать ничего о себе, так расскажи мне о себе и Ларк.

Я должен был это предвидеть. Но по какой-то причине упустил. Вместо того чтобы ненавидеть саму идею рассказать о Ларк, на самом деле почувствовал даже легкое облегчение. Не из-за того, что случилось с нами в прошлом, но я никогда никому не рассказывал об этом.

— Ну, мы познакомились во время кампании Вудхауса в Мэдисоне. Я не знал, кто она на самом деле. Тогда она не хотела себя афишировать как Ларкин Сент-Винсент. Была просто Ларк Винсент. Если бы я знал ее настоящее имя, думаю, сложил бы два и два. Родители моей бывшей подружки всегда отдыхали на курортах Сент-Винсент. Почти уверен, что слышал об их богатстве. Но она тогда пыталась быть кем-то другим, пытаясь вписаться в нашу жизнь предвыборной компании.

— Это же классика, — произнес Корт так, словно все в Верхнем Ист-Сайде испробовали подобный трюк. — Но подобные вещи здесь не прижились.

— Мы сблизились, начали встречаться. Я чувствовал, что она что-то скрывает, ее что-то сдерживало, она не хотела признаваться. Когда выяснилось, кто она такая, подумала, что я уцеплюсь за ее имя.

— И ты уцепился, — вставил Корт. — Никто не может пройти мимо ее богатства.

— Меня больше заботило то, что она скрывала, кем является на самом деле. Но потом понял почему. Не знаю, отнесся бы я к ней иначе, если бы знал все с самого начала. Вероятно, ее страх был оправдан. — Я пожал плечами. — Хотя это уже не важно. Мы встречались около года. Потом поссорились. Она вернулась в Нью-Йорк, а я — домой, в Северную Каролину.

Корт сел и оперся локтями о колени.

— И это все? Почему у вас все закончилось?

Я тихо рассмеялся. Совсем не с юмором, скорее с застарелым гневом, смешанным с сожалением. Мог бы ему признаться, скорее всего он бы понял. Но я только отрицательно покачал головой.

— Чувак, не думаю, что ты сможешь меня настолько напоить, чтобы я тебе все выложил.

Корт обреченно откинулся на спинку дивана.

— Когда-нибудь мне это удастся.

— Возможно.

— А как же твоя подружка? Она не против, что ты каждый день видишься с Ларк? — спросил он, допивая остатки своего бурбона.