Вера в чудеса (СИ) - Лав Натали

Естественно, я собираюсь провести генетическую экспертизу. Но для этого нужно согласие Быстрицкой. А я так понял, мне его не получить. Чтобы все пошло проще, надо, чтобы ее попросили с работы. Мне не нравится то, чем она занимается. Это создает реальную опасность для нее и детей. Кроме того, она явно рассчитывает, что ей удастся мне противостоять. Значит, нужно лишить ее такой возможности. Так и безопаснее для нее, да и договоримся мы с ней быстрее. Когда детей нечем кормить, женщины становятся гораздо сговорчивее.

Я устраиваюсь в кабинете в компании с коньяком. Звоню одному знакомому, объясняю ему, что мне нужно. Он говорит, что организует мне встречу с господином Каверских Олегом Романовичем, начальником Быстрицкой. Это займет около 3 дней. Я не сомневаюсь, что он пойдет мне навстречу и уволит Дину. Умные люди редко встают у меня на пути, а если все же встают, то очень об этом жалеют.

Дина

Прошло несколько дней с нашей встречи с Сергеем. Он больше не появлялся. Не знаю, с чем это связано. Но интуиция мне кричит, что это не к добру.

После того, как Давлатов ушел вечером в тот день, Еленка, дождавшись, когда Матвей уснет, прямо спросила::

— Мам, этот мужчина — он отец Матвея?

Я насторожилась:

— С чего ты взяла?

— Матвей на него очень похож.

Я не стала ей врать:

— Да, он его отец.

На удивление дочь больше ничего спрашивать не стала. Наверное, что у нас нерадужные отношения было видно сразу.

Через неделю мне позвонил Каверских. Он попросил в обед подъехать к скверу у следственного комитета. Мне сегодня нужно было в парикмахерскую, поэтому я вызвала няню Матвея. Как оказалось, очень кстати.

После визита в парикмахерскую, подъехав к зданию следственного комитета, решила не заходить, а отправить сообщение о том, что я на месте. Через минут 10 ко мне вышел Олег Романович.

— Здравствуйте, — поприветствовала его первой.

— Здравствуйте, Дина Витальевна. Пойдемте, немного пройдемся.

Мы двинулись по скверу. Несмотря на начало мая сегодня очень жарко. Я ничего не спрашивала, ждала, когда Каверских начнет разговор.

И дождалась:

— Откуда Вы знаете Давлатова?

Оценив ситуацию, ответила как есть:

— Он отец моего сына.

Олег Романович нахмурился:

— У меня была с ним встреча, по его инициативе, — и через паузу добавил, — Он просил Вас уволить.

Скотина! Урод! Козел! Если бы он сейчас был здесь, я бы ему глаза выцарапала. Но его здесь нет. Поэтому постаралась держать лицо:

— А Вы что ему ответили?

— Я ответил отказом. Что произошло между вами, что он решил действовать таким образом?

Я не стала рассказывать, как все было на самом деле. Это унизительно. Но что-то нужно объяснить.

— Я думаю, это из-за ребенка. Он недавно узнал о его существовании, а я отказалась дать согласие на производство генетической экспертизы.

Каверских очень умен, а как руководитель вообще выше всяких похвал. Он внимательно посмотрел на меня и сказал неприятные, но правдивые вещи:

— Дина Витальевна, не знаю, насколько Вы понимаете, кто такой Давлатов. Поэтому объясню. То, что я не пошел навстречу его просьбе, приведет к тому, что он перепрыгнет через мою голову. И там сделают так, как он хочет. Вы умная женщина. И должны быть готовы к любым последствиям. Я чувствую за Вас ответственность. В эту сферу деятельности привел Вас я. И оказался прав. У Вас несомненный талант. Но сейчас я бы Вам советовал придумать способ противодействия этому человеку, не особо рассчитывая на систему, в которой работаете.

Я поняла его, я все прекрасно поняла. Он будет сдерживать тех, кого сможет. Но есть те, кого он не сможет удержать. И победа останется за ними.

Я невесело улыбнулась:

— Спасибо, что предупредили.

Мы попрощались. Он ушел, а я осталась на месте еще некоторое время. Мне так обидно, просто до слез. Все, чего я добилась, все спасенные жизни, все раскрытые дела — все на самом деле ничего не стоит. Все будет перечеркнуто по одному звонку. Потому что этот гад вновь что-то там захотел. Я не знаю, что ему нужно. Потому что, он даже разговаривать нормально не умеет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И на что он рассчитывает? Что я приползу к нему? Отобрать у меня ребенка и вырастить его подобием себя?

Не дождется! Я придумаю способ. Обязательно.

Вернулась домой, отпустила няню, занялась домашними делами и думала, думала, думала, как выбраться из ловушки, еще не угодив в нее.

Еленка пришла из лицея. Там пока тихо. Кирилл не трогает ее, она не лезет к нему.

Дочь поела и ушла к себе в комнату.

Матвей смотрел мультики.

Вечером раздался телефонный звонок с незнакомого номера. На автомате ответила:

— Да.

Услышала в ответ всего одно слово, но каким тоном:

— Выйди.

Мне достаточно этих нескольких звуков, чтобы понять, что это Давлатов. Однако выходить к этому ненормальному?

— Я не пойду.

— Тогда я поднимусь.

А вот этого допустить нельзя ни в коем случае.

— Не вздумай. Я не открою.

— Я привезу спецов, они вскроют дверь, — прорычал он в трубку

Он совсем в неадеквате. Я знаю, что он поступит так, как говорит.

— Ладно, я выхожу.

Попросила Лену присмотреть за братом и спустилась вниз. Вышла из подъезда и увидела его машину. Как и следовало ожидать, самую шикарную из тех, что у подъезда. И два джипа с охраной. Воропаев и Давлатов стояли у автомобилей. Направилась к ним.

Я подошла ближе и процедила сквозь зубы:

— Что тебе нужно? — и не сдержавшись, добавила, — Что ты ко мне привязался?

Настроение Сергея не лучше моего. От его слов повеяло стужей.

— Я спросил нормально у тебя, мой ли сын Матвей. Вместо простого ответа ты решила мне что-то доказать, — его глаза заполыхали ненавистью — такой сильной, что я начала сомневаться, правильно ли я поступила, выйдя к нему. Лучше бы Лексу позвонила.

Сергей тем временем продолжил высказывать претензии:

— Прическу сделала, накрасилась, принарядилась и к начальнику своему в скверик поехала. Хорошо погуляли?

До меня дошел смысл его слов не сразу, вернее, я не сразу сделала из его слов правильные выводы: по его указке за мной следят. Да что же это такое вообще?

— А тебе какая разница? Кто ты мне?

Я забыла, какой он. Но он умеет быстро напомнить. Давлатов схватил меня, швырнул к автомобилю, так что я спиной вжалась в холодный металл, и поставил свои руки по обе стороны от меня.

— Разница? Один е*ет, второй дразнится. Перед кем ты, шалава, ноги раздвинула, чтобы в следственный комитет попасть? Перед Каверских? Перед Зотовым? Перед всеми сразу? Что так твой Олег Романович за тебя горой встал? Сосешь ты и, правда, не плохо. Но ведь не настолько хорошо, чтобы из-за тебя свою шею подставлять. И нужно будет, я и тебя в порошок сотру. И начальника твоего.

Как вот так он умеет? Доставлять такое наслаждение своим телом и вываливать тебя в грязи словами.

Я его ненавижу в этот момент. Как же сильно я его ненавижу!

— Очнись, Сережа, на работе люди работают, а не страдают разной х*йней. А Матвей. Какое моральное право ты имеешь про него спрашивать? Чтобы было бы с моей беременностью после вас троих? Не хочешь мне об этом рассказать?

Но он не бывает виноватым. Никогда.

— Бля*ь, надо было просто сказать, что ты беременная. И ничего бы не было. НИЧЕГО. Какого х*я ты молчала?

Меня накрыло. Даже сейчас, даже спустя столько времени. Весь этот ужас. Из-за одного его желания доказать, какой он крутой.

— Я не знала! Я просто не знала! А знаешь, когда я узнала? Когда вокруг меня люди умирали чаще мух. И где был ты тогда? Где? — я не понимала, что кричу, а потом перешла на шепот, но знаю, что он меня слышал, каждое мое слово, — Это ты во всем виноват. Ты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он не убрал рук, не отпустил меня, а наоборот — вдавил в корпус автомобиля сильнее, так, что я почувствовала, как он возбужден. И потекла сама от этого. Да что же я за дура такая!

Воропаев отошел от нас, не мешая нам ругаться, сел в один из автомобилей. Типа делайте, что хотите.