Лавка забытых карт - Улисс Мур

Под ногами скрипели головешки, кое-где в нишах лежали обгорелые папирусы. Вскоре глаза стали слезиться от пыли и пепла.

— Не прикасайтесь ни к чему и глаза не трите… — предупредил Рик, вспомнив советы отца.

Потом добавил, желая приободрить друзей: — Думаю, мы уже близко.

Вдруг Джейсон остановился. Что-то мешало ему пройти дальше. Он поднял лампаду повыше. Марук вскрикнула и схватила его за руку.

Сбоку, у стены, сидели сплетённые в объятии скелеты.

Джейсон, однако, не испугался. Наверное, потому, что с самого начала думал о том, что увидит нечто подобное.

Он мягко высвободил руку, подошёл поближе и поднёс лампаду.

На костях кое-где держались обрывки одежды. Скелет покрупнее, мужской, обнимал, словно оберегая, скелет поменьше, женский. Да, это пугало и вместе с тем поражало какой-то удивительной нежностью. Джейсон представил этих людей живыми, окружённых огнём, обнявших друг друга в ожидании конца.

— Их души не могут найти покоя, — прошептала Марук, стоя позади Джейсона, — потому что они не подготовились к путешествию в загробный мир. У них нет с собой скарабея, который провёл бы их к богу Тоту и весам Маат, чтобы взвесить земные деяния.

Джейсон смотрел на неё, не совсем понимая.

Марук опустилась на колени, сняла с шеи ожерелье и начала молиться, перебирая и сжимая бусинки, словно чётки.

Мальчики молча ждали, пока она закончит. Потом достали из карманов своих скарабеев и положили на скелеты.

— Обретите покой… — прошептал Рик.

Ещё немного постояв, ребята двинулись дальше.

Они шли очень долго, пока коридор не вывел их в большой зал, где стояли две огромные статуи, в три человеческих роста, не меньше, совершенно чёрные от сажи.

— Кажется, это здесь, — прошептал Рик, оглядываясь в поисках знака Старшего аркана — Влюблённых.

Марук облегчённо вздохнула и поспешила к окну, выходящему во двор Дома жизни. Оттерев сажу, она увидела оранжевое закатное небо.

— Уф, словно к жизни возвращаюсь… — сказала девочка, не оборачиваясь к друзьям. А если бы обернулась, то увидела бы, что, испачканные сажей, они походили на негров.

Паутина, свисавшая со статуй, колыхалась, словно тонкое покрывало.

— Мне почему-то кажется, что пожар начался тут, — сказал Джейсон, осторожно ступая по головешкам, покрывавшим пол.

— Я не очень хорошо представляю, как распространяется пожар, — ответил Рик, — но, несомненно, в этом зале он бушевал особенно яростно.

— Знать бы ещё, не здесь ли старик начал свои эксперименты…

Они подошли к окну и стали смотреть на солнечный диск, который уже почти коснулся горизонта.

— Так или иначе, вряд ли у нас будет другой случай, — сказал Джейсон.

— Другой случай? Что ты хочешь сказать?

— Нам нужно сделать то, что сделал старик…

— Да, — кивнул Рик. — Он сказал, что сдвинул какие-то зеркала, и что солнечный луч воспламенил папирус. Если это та комната, тут должны быть зеркала… — Мальчик оглянулся. — Если зеркала отразили солнечный луч, то они должны находиться напротив этого окна. Солнце заходит на западе, здесь. А встаёт в противоположной стороне — вон там. Зеркала, если они есть, должны быть возле статуй.

— Изиды и Осириса, — прошептала Марук.

— Что?

— Статуи в этой комнате — это Изида и Осирис, влюблённые. Когда Сет предательски убил Осириса и разрубил его тело на части, Изида отправилась в долгое путешествие по Нилу в поисках этих частей. Нашла и сложила их вместе. Так она создала первую мумию. Изида стала лечить Осириса, он ожил и вернулся к жизни. — Марук сбросила слезинку со щеки и горько, как взрослая, улыбнулась: — Как странно… может быть, это и есть секрет жизни, который искали влюблённые из баллады: любовь побеждает смерть.

— Думаю. Думаю, ты права, — с волнением произнёс Рик.

Джейсон подошёл к статуям, стараясь рассмотреть их. Подняв лампаду повыше, он догадался, что богиня Изида — та, что справа, ему даже удалось рассмотреть скрытое в полумраке гордое женское лицо, обращённое в сторону окна.

Осирис, стоявший рядом, смотрел на свою любимую.

Поставив лампадку на пол, Джейсон стряхнул пепел со ступней статуй и обнаружил, что из трещин выбиваются слабые зелёные ростки. «Жизнь попирает смерть», — подумал он.

Посмотрев вверх, мальчик заметил, как на голове Осириса что-то блеснуло, отразив свет.

— Рик, — взволнованно позвал он. — Зеркало! Зеркало! Я нашёл его: оно на голове Осириса!

Солнце бросало последние лучи, перед тем как покинуть землю.

— Я знал, что она нам понадобится! — прошептал Рик, доставая из рюкзака верёвку.

Он ловко связал петлю и накинул её на голову Осириса.

— Будем надеться, Осирис простит нам такую бестактность, — пробормотал Джейсон, прежде чем полезть вверх. — Марук, помолись за меня!

— А ты будь осторожен! — ответила девочка.

— Шутишь? Это проще простого.

Каменный выступ, на который успел подняться Джейсон, вдруг откололся с сухим треском.

Мальчик упал, но тут же вскочил, устыдившись своей неловкости, затем снова взялся за верёвку, подтянулся и полез вверх. Добравшись до сложенных рук Осириса, он уселся на них, повернувшись к лицу божества. О том, что руки могут отвалиться, он старался не думать. Затем, оторвав кусок ткани от своей одежды, он стал протирать голову статуи.

— Джейсон! — позвала снизу Марук. — Поторопись, солнце сейчас зайдёт!

Мальчик ещё быстрее принялся очищать статую. Вокруг поднялось такое густое облако сажи, что он то и дело чихал.

В конце концов его упорство было вознаграждено: он увидел, как на лбу статуи что-то блеснуло.

Под толстым слоем сажи действительно находилось зеркало!

— Точно такое же должно быть и у Изиды! — крикнул Джейсон друзьям, снял верёвку с шеи Осириса и сбросил её на землю.

Рик, не теряя времени, забрался на вторую статую. Как и Джейсон, он оторвал от одежды кусок ткани и стал торопливо очищать голову богини. Догадка Джейсона оказалась верной: на красной короне вскоре блеснуло зеркало.

— Есть! Есть! — обрадовался мальчик.

Как раз в этот момент на Осириса упал последний луч солнца. На какое-то мгновение Джейсон загородил его. Поняв это, он прижался к плечу статуи, но ничего не произошло.

Марук, наблюдавшая снизу, поняла, в чём ошибка.

— Они же не смотрят друг на друга! Поэтому зеркала не отражают света!

И в самом деле: солнечный зайчик плясал на плече Изиды, не попадая на корону.

— Зеркало Изиды невозможно повернуть. Оно заблокировано! — крикнул Рик, пытаясь сдвинуть его.

— Тогда нужно двигать не зеркало, — догадался Джейсон. — Нужно сдвинуть саму статую!

Ухватившись за руки Осириса, мальчик повис на них. Повисев немного, спрыгнул на землю и бросился к статуе богини.

— Ты должна повернуться! Должна, — твердил он, налегая всем туловищем на основание статуи. — Посмотри. Посмотри в лицо своему возлюбленному!

Но солнечный свет по-прежнему светил в зеркало Осириса, не отражаясь в зеркале Изиды.

— Быстрее! — вскричал Рик. — Солнце уходит!

Марук поспешила к Джейсону и стала помогать ему.

И тут произошло невероятное. Очень медленно статуя сдвинулась с места.

Красавица Изида повернулась на чудом сохранившихся деревянных полозьях и… взглянула в лицо своего возлюбленного.

Солнечный зайчик, отразившийся в ее зеркале, тут же улетел в темноту, поглощённый ночью.

Но Рик, стоявший на коленях богини, успел увидеть, куда упал солнечный зайчик.

Нестор прихрамывая шёл по саду, не обращая внимания на хлеставший дождь. Из машины Манфреда, стоявшей посреди двора, в спину ему летела музыка.

Садовник увидел, что дверь в его домик распахнута, внутри горит свет. Он забыл запереть её.

— Чёрт, — пробормотал Нестор, понимая, что входить не следует.

Когда сад осветил луч прожектора, он увидел свою тележку. Тележка стояла за японской вишней, там, где он и оставил её днём.

В тележке лежала лопата. Это, конечно, не оружие, но выбора у него не было.

Войдя в дом, он увидел, что Манфред роется в ящиках письменного стола.

— Немедленно убирайся отсюда! — потребовал садовник, грозно поднимая лопату. — Уходи сам, а не то я вышвырну тебя отсюда!

Манфред опустил что-то в карман и повернулся.

— А, это ты… Тебя что, не учили гостеприимству?

— Положи на место то, что взял.

— А что я, по-твоему, взял?

Нестор взмахнул лопатой.

— Положи откуда взял.

Злодей дурашливо поднял руки:

— Эй, эй, не горячись, старикашка. — С его плаща на стол и лежащие на нём бумаги стекала вода.

Нестор почувствовал, что у него кончается терпение.

Манфред показал на свой нос:

— Видел, что сотворила твоя подружка? Она покалечила меня!