Тэсса на краю земли - Тата Алатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как это порой страшно — быть ребенком.
— Я посмотрю, — вздохнул он. — В качестве исключения.
Тэсса улыбнулась ему — разбежались крошечные морщинки вокруг ее глаз, делая лицо мягче и нежнее.
— Спасибо, — произнесла она спокойно.
В этот раз они провели в линкольне совсем мало времени — около пятнадцати минут. Потом Тэсса притормозила у скромной часовни, и они вошли внутрь.
Фрэнк, как это ни странно, никогда не был на похоронах и нервничал. Тэсса выглядела так, будто точно знала, что делает.
Внутри, в прохладе и запахе ладана, их ждали всего двое: молодой священник и красивая женщина в трауре с усталым, сердитым лицом.
— Ну наконец-то, — приветствовала она их недовольно, — вы явились. Сколько можно вас ждать!
— Мы ехали издалека, — ровно ответила Тэсса, прошла мимо нее и остановилась в ногах закрытого гроба, вслушиваясь во что-то свое, внутреннее.
Женщина смотрела на нее недоуменно, а священник — с явным испугом.
— Святая инквизиция, — прошептал он.
— Нет-нет, — поправила его Тэсса с улыбкой, — инквизиция в отставке. Тэсса Тарлтон, смотритель кладбища Вечного утешения.
Священник поджал губы.
— Ваше кладбище — это кощунство, надругательство над замыслом Божьим! — провозгласил он и услышал в ответ только непочтительное хмыканье.
— Что с ним случилось? — не позволила себя втянуть в теологические споры Тэсса.
— Какое ваше дело, — ответила женщина резко. — Просто заберите его.
— Разбился на байке, — сказал священник торопливо. Он все еще излучал праведное негодование, но и побаивался Тэссу тоже.
— Куда же ты так спешил, малыш? — ласково спросила она у гроба, и Фрэнк застыл, на полном серьезе ожидая, что из-под тяжелой крышки донесется ответ.
— Она сумасшедшая? — поинтересовалась у Фрэнка женщина, и он, тихонько вздохнув, посмотрел на нее.
— Так что случилось с Джеймсом, Марта? — тихонько повторила свой вопрос Тэсса.
— Ему исполнилось восемнадцать, — проговорила женщина, не отводя взгляда от Фрэнка, — и он решил уехать в тот же день. Мы с мужем его не гнали, но Джеймс… — Марта издала сухой всхлип, — очень спешил.
— Почему?
— Из-за Одри. Она писала ему про какое-то волшебное место… Нью-Ньюлин или как-то так. Одри всегда была диковатой девочкой с буйной фантазией. Все время ныла, и над моим домом висела огромная туча. Ужас — в соседнем квартале солнце, а у нас — дождь. Все время дождь, невыносимо!
— Вы наказывали Одри за это? — Фрэнк узнал эти интонации. Его мать разговаривала с ним таким же тоном.
— Ругала, наверное, — пожала плечами Марта. — А кто бы не ругал? Я подала в суд тогда на систему — они же обязаны предупреждать о подобных вещах заранее, не так ли? Их юристы заявили, что и сами не знали — способность открылась только после смерти родителей Одри, до той поры она была обычной девочкой. Ужасно неприятная история. В итоге Одри просто сбежала, а ведь судья почти назначил компенсацию! Но и после побега Одри продолжала писать Джеймсу, совсем ему мозги запудрила. И вот что получилось.
— И вот что получилось, — эхом отозвалась Тэсса. — Фрэнк, ты не поможешь мне погрузить гроб в машину?
— Да что вы, — всполошился священник, — у нас есть кому, я позову…
И он скрылся в боковом нефе.
Фрэнк вопросительно посмотрел на Тэссу: это все? Не будет никакой кары инквизиторской?
— Ну а чего ты хотел? — возмущенно набросилась она на него уже в машине. — Самая обычная стерва! Детей не била, не ела, не насиловала, кишки на капища не наматывала… А то, что злая, — так на то она и человек.
У Фрэнка даже челюсть отпала:
— Ты же не перечисляешь сейчас случаи из практики?
Тэсса мельком взглянула на него и не стала отвечать. Нервно побарабанила пальцами по рулю.
— Скажем Одри, что мы эту Марту прокляли, — решила она. — Господи, хоть бы увидеть солнце до конца лета! Сейчас затянет надолго.
— Ну так и прокляла бы ее, — огрызнулся Фрэнк. — Ты же умеешь?
Тэсса так разозлилась, что от нее едва искры не посыпались. Буквально перепрыгнув лежачий полицейский, она вырвалась из города на трассу.
Некоторое время они неслись вперед в полном молчании, и Фрэнк вдруг понял, что на полном серьезе боится сейчас Тэссу — от нее будто волнами исходило нечто пугающее его до мурашек.
— Я же только то и делаю, — вдруг прорычала она, — что проклинаю всех, кто мне под руку поворачивается, без разбору. А я тебе говорю: нет здесь состава преступления!
— Слушай, — решил Фрэнк, — давай поменяемся местами. Тебе поспать надо.
К его удивлению, Тэсса не стала спорить. Не говоря ни слова, съехала на обочину и вышла из машины. Постояла, закинув голову к небу, выругалась, а потом хмыкнула:
— Может, мне к Джеймсу забраться? Там поудобнее будет.
От ее могильного юмора у Фрэнка даже глаз дернулся, но он не стал никак комментировать, не желая попасть под горячую руку. Сел за руль и подождал, пока Тэсса устроится на соседнем сиденье.
Пока он привыкал к габаритам линкольна, Тэсса уже заснула. Вырубилась как по команде, и следующие восемь часов Фрэнк слушал ее сбивчивое дыхание и вздрагивал от ее резких движений.
Кошмары.
Обычное дело.
Глава 9
Сварливый Джон Хиченс, тихонько раскачиваясь в поскрипывающем кресле, гневался. Дождь заливал деревянные полы веранды, ветер трепал лоскутные коврики. Суставы, как всегда в такую погоду, начинали ныть, и находиться на улице было крайне неразумно, но Джон только кутался в потрепанную шаль покойной жены и не спешил возвращаться в дом.
Он слышал, как за забором ворчит и ругается невыносимая Бренда, оплакивая свой урожай. Ее громкие причитания о том, что клубника становится водянистой, а по капусте ползают слизни, услаждали слух.
Поделом ей, говорил себе Джон. Это же надо! Убить собственных куриц назло ему — какой дурной бабой нужно для этого быть!
Душа алкала мщения, и теперь Джон раздумывал, как бы ему позатейливей напакостить соседке в ответ.
В эту минуту послышался звук шагов по гравийной дороге, и из-за пелены дождя показался доктор Картер.
Он был очень высоким и очень худым. Кофейного цвета кожа блестела мелкими каплями, черные волосы прилипли к идеальной формы черепу, а угольные глаза излучали бесконечную любовь ко всему живому. Увидев своего гостя, сварливый Джон встрепенулся и немедленно устыдился своих коварных замыслов. Рядом с доктором Картером замысливать недоброе было совестно.
— Добрый день, Джон, — энергично приветствовал его доктор, — что это вы на веранде торчите? Вам бы к камину поближе, друг мой.
Он шагнул под крышу, отряхнулся как собака
