Варвары Крыма - Андрей Левицкий

— Но обычно мост опущен?

— Да. Хотя его охраняют. Я кивнул.

— Ладно, теперь отойди.

Лада попятилась на середину корзины, а я подергал один из тросов. Сунув нож в зубы, перекинул ногу через борт, подтянулся, схватившись за другой трос, встал на край корзины (шары оказались прямо над головой), ожидая, когда эвакуатор подлетит к первому мосту.

Гудящее, лязгающее, пышущее паром Инкерман-ское ущелье медленно тянулось под нами. Арка приближалась. Гетманы достигли ее середины, раздалась команда, и они стали растягиваться цепью.

Над ущельем, пискляво голося, пронеслась стая белуш.

Все гетманы, кроме одного, молодого, с золоченой бляхой на тюрбане, стоявшего в центре, подняли ружья и прицелились в нас.

— У меня Лада Приор! — крикнул я. Повернув голову, шепнул девушке: — Скажи, чтобы не стреляли. Я не трону тебя, но нам надо выиграть время.

— Старшина! — закричала Лада. — Ефим! Мы…

— Предательница! — крикнул молодой гетман. В голосе его были злость и обида. — Якуб Гантар прислал сообщение по радио. Мы все знаем!

Я прошептал:

— Держись за борта, а лучше присядь. Старшина выхватил саблю и рубанул воздух.

— Вы с Лонгином предали Инкерман!

— Что ты говоришь?! — возмутилась Лада. — Воевода…

— Держись! — я полоснул ножом по шару над головой.

Пронзительно зашипел вырвавшийся на свободу газ, меня обдало пахучей густой волной: запах тины, гнилой воды, плесени. Что это небоходы закачивают в свои химические патроны?

Эвакуатор пошел вниз. Грохнул выстрел, над головой хлопнуло, и я спрыгнул в корзину, спиной прижав Ладу к борту.

— Не стрелять! — выкрикнул Ефим, и эхо подхватило его голос.

Лада заворочалась, отталкивая меня. Шипел газ, эвакуатор наклонно падал, проваливаясь под мост.

— Трое здесь, остальные за мной! — долетело сверху. Надвинулся второй мост, и я крикнул:

— Осторожно!

Корзина врезалась в него чуть ниже ограждения, качнувшись, очутилась под аркой. Оболочка единственного целого шара заскребла по перилам. Падение неожиданно прекратилось, и у меня подогнулись колени. Над головой захрустело, корзина накренилась, я увидел натянутые электрокабели, склон и казарму из красного гранита. По мосту прямо над нами забухали сапоги гетманов. Лада что-то закричала в ухо. Корзина качнулась сильнее, раздался треск, и мир рванул вверх.

— Держись!

Мы падали. Кое-как повернувшись, я одной рукой вцепился в борт, а другой обхватил девушку. Корзина легла набок, по голове хлестнули тросы, за которыми в воздухе извивались оболочки шаров — лишенные газа, похожие на длинные серые языки. Нижний мост стал тонкой линией на фоне неба, все вокруг заволокла теплая дымка, и корзина рухнула в воду.

Нам повезло — эвакуатор упал в одну из заводей на дне ущелья. Я выпрямился, помог встать Ладе. Вода, проникая внутрь сквозь трещину, уже дошла до колен. Когда мы встали, корзина сильно накренилась — теплая волна хлынула через борт.

Схватив Ладу за руку, я оттолкнулся ногами и нырнул. Теперь главным для нас было отплыть подальше до того, как гетманы очутятся здесь.

Вокруг клубился пар, громко клокотали гейзеры.

— Нож потерял. Ты как? — Я шагнул на каменистый берег, и Лада выбралась следом. Закашлялась, отвернулась от меня.

Пытаясь сообразить, откуда мы прилетели в ущелье и где завод, я осмотрелся. Ни склона, ни неба, ни даже темной полоски нижнего моста над головой — ничего не видно. Что теперь делать? Надо найти дорогу, ведущую на равнину, через которую пролегло Инкерманское ущелье, и валить отсюда.

Я стащил рубаху, выжал. Лада кашляла, встав спиной ко мне. Платок она утопила, рубашка прилипла к телу, косы расплелись. Девушка напоминала мокрую, несчастную гонзу, только что выбравшуюся на берег из бурной горной речки.

— В какой стороне завод?

Вместо ответа она икнула и помотала головой.

Слева долетело взрыкивание мотора, и туман на мгновение озарился светом. Наверное, грузовик выехал из пещеры, где измельчают породу. Или, наоборот, вернулся в нее.

— Как быстро гетманы будут здесь? Подъемник может спуститься на дно ущелья?

— Не знаю, — она снова икнула. — Никогда не была внизу.

Через голову я надел рубаху.

— Выжми одежду и догоняй. Только побыстрее.

Вскоре я очутился перед длинным каменным выступом в человеческий рост, который перпендикулярно шел от склона. Залез на него, лег и осторожно выглянул. Туман впереди был не очень плотным, я увидел усыпанную гравием площадку. В отвесном склоне слева темнел вход пещеры, его охраняли два гетмана с берданками. Они зажали приклады под мышками, положив оружие на локтевые сгибы, один курил трубку.

Нарастающий гул мотора донесся из пещеры. За спиной раздалось:

— Марк!

Жестом я заставил замолчать идущую вдоль берега заводи Ладу. Взял лежащий рядом камень, затаив дыхание, снова приподнял голову.

Гетманы стояли в прежних позах, только курильщик теперь выбивал трубку о скалу.

Из пещеры выкатил грузовик, повернул у самой воды и поехал прочь, покачиваясь на камнях. Необычная машина: кабина спереди плоская, будто обрубленная, за ней торчит труба, пышущая белым паром, задняя стенка сильно скошена вовнутрь, борта из рифленого железа. Высокие, где-то мне по грудь, колеса — по четыре с каждой стороны.

Я сполз с выступа.

— Что там? — шепотом спросила Лада, останавливаясь рядом.

— Пещера, откуда породу берут.

— И что мы будем делать?

Я подбросил камень на ладони.

— Перелезь и сядь под этим выступом с той стороны. Притворись, что тебе плохо.

— Это зачем? — удивилась она.

— Надо вырубить охранников. А как еще? У меня нет оружия.

Она молча полезла наверх, и я последовал за ней. Улегшись на выступе, Лада стала рассматривать гетманов.

— У них ружья.

— Да. Но в тебя они стрелять не станут. Послушай… Я взял ее за плечи и, когда девушка повернула голову, притянул ближе к себе.

— Почему ты мне помогаешь? — шепотом спросил я, почти касаясь губами ее лба.

— Ты же слышал: гетманы решили, что я предательница, — прошептала в ответ Лада. — Меня убьют, если…

Я покачал головой.

— Сразу стрелять не станут, а потом ты можешь все объяснить Раде. Хотя бы попытаться. Но помогая мне дальше, ты ставишь себя в положение, когда убедительно объяснить что-то становится все сложнее. Так почему?

Она оттолкнула меня и, закусив губу, стала сползать с выступа.

Глава 8

Я забрал у Лады берданку и сунул ей чекмень, который снял с оглушенного гетмана.

— Отдай! — От злости она топнула ногой, будто рассерженный ребенок.

И опустилась на гравий, схватившись за раненую ступню.

— Одевайся, — бросил я, стаскивая шаровары с охранника, которого, спрыгнув с каменного уступа, вырубил ударом в затылок. Другой мог выстрелить в меня — он успел отскочить, вскинув ружье. Но забыл про девушку. Лада стукнула его камнем в висок, и гетман свалился ничком в двух шагах от выступа.

Кинув ей шаровары, я крикнул: «Торопись!» — и принялся за сапоги гетмана, поглядывая на вход в пещеру.

Вдалеке рокотали тракторы, слышалось низкое гудение экскаватора. Я поставил сапоги перед Ладой. Она уже натянула шаровары и теперь застегивала чекмень.

— Их одежда неприятно пахнет! — Девушка брезгливо поглядела на сапоги. — А они мне велики.

— Тогда ходи голой.

Нахлобучив ей на голову тюрбан гетмана, я шагнул к тому, который лежал ничком. Когда перевернул его, раздался слабый стон. Лицо охранника было в крови. Переодевшись, начал связывать их. Из пещеры донеслось взрыкивание мотора, и я поднял голову.

— Сюда едет грузовик, — сказала Лада.

Она поправила тюрбан, спрятала под него волосы. В синем чекмене с чужого плеча, мешковатых шароварах и больших сапогах девушка снова стала похожа на мальчишку, нацепившего одежду своего отца, чтобы казаться взрослее.

— Отдай ружье, — хмуро потребовала она.

Я глянул в пещеру, на склон и кинул ей берданку. Плохо дело: гетманов перетаскивать за выступ уже поздно, а обыскать их я не успел.

Звук мотора стал громче. Прыгнув к Ладе, я оттолкнул ее к скале, а сам остановился посреди колеи, которую накатали машины.

Высокие своды пещеры озарились светом, и показался грузовик. Фары ослепили — он ехал прямо на меня. Я поднял руку, удерживая ружье на локтевом сгибе, зажимая приклад под мышкой. Фары надвинулись, заскрежетали тормоза, рыкнул мотор, и машина выкатилась из пещеры. Качнувшись, остановилась в шаге от меня. Я обошел кабину, перехватив берданку за цевье, запрыгнул на подножку и распахнул дверцу.

Щуплый черноусый водитель уставился на меня.

— Ты кто?

Удар прикладом опрокинулся его на соседнее сиденье, но водитель успел надавить педаль газа.