Игроки Господа - Дамиен Бродерик

— Ты, маленький шпион! — завопила она. — Мерзкий маленький извращенец! Как ты проник в мой личный мир? И кто ты, черт возьми, вообще такой!

Через ее плечо и мельтешащие руки я видел, как овощ со скромной надменностью приводит себя в порядок, если только овощам вообще свойственны такие социальные эмоции. Множество влажных выступов белого, бледно- и темно-синего цветов скрылись под чешуйчатым наружным панцирем, или листьями, или что оно там носило. Определенно не серебристый обтягивающий комбинезон венерианца. Да, оно явно не принадлежало к числу святых арийских блондинов, которых, как клялся Джордж Адамски [13], он встречал в пустынях Калифорнии в те дни, когда термины «похищение инопланетянами» и «анальный имплантат» еще не появлялись на страницах «National Enquirer». Сражаясь за каждый вдох, пытаясь поймать увесистые кулаки Мэйбиллин — они действительно больно лупили меня по голове и плечам — я пришел к выводу, что слухи об этих имплантатах могли быть вовсе не так уж преувеличены. Овощ равнодушно обогнул нас, проследовал к летающей тарелке, и я услышал тяжелый металлический лязг. О-о! Лучевые пушки! Или что похуже. Сейчас меня обдадут клубами радиации, когда блюдце взлетит и устремится в облака! Они это любят, я прочел достаточно выпусков «Обозревателя НЛО», чтобы ознакомиться со множеством очаровательно-идиотских мифов. Их злобные эмиссии сжигают обнаженную плоть сильнее, чем день на палящем солнце без «SPF15+»! А глаза вскипают и превращаются в вареные яйца! Однако тарелка осталась на месте, и я, вырвавшись от Мэйбиллин, отскочил на пару метров в сторону, прекратив-таки смеяться.

— Эй! Извини! Я не хотел мешать…

— Ты тот мальчишка, — она словно не верила своим глазам.

— Точно. Зеленый луч не сработал.

— Это невозможно, — возразила Мэйбиллин. Устало подобрала свою помятую и на редкость безобразную одежду с ковра пурпурных листьев и сунула под мышку. Ни ложной скромности, ни ослабления внимания, чтобы одеться — ведь я мог кинуться на нее. Вообще-то я не собирался на нее кидаться; она не причинила мне никакого вреда и определенно была не в моем вкусе. Кроме того, я уже однажды видел ее весьма скудно одетой. Тем не менее, я отвел глаза, изучая местность: рощица из некоего подобия деревьев с одной стороны, парочка животных, чем-то напоминающих кенгуру, лениво ощипывающая нижние ветки. Никаких строений.

— Я ищу Лун, — сообщил я. — И мою тетушку.

— Ты… Август, так тебя зовут?

На меня произвело впечатление, что она запомнила мое имя. С ее точки зрения, я был не более чем мимолетным препятствием. В то же время, мое сердце упало: очевидно, Лун не воспользовалась шансом с девичьим возбуждением поведать о моих серебряных иероглифах. Интересно, почему?

— Ну да. Ты должна знать внучатую тетушку Тэнзи, ведь вы целый месяц таскали трупы в ее ванную. Каждую субботнюю ночь. Припоминаешь?

Справа и позади от меня летающая тарелка выпустила зловонное облако болотного газа и сверкнула кровавыми огнями. Я отшатнулся, но она уже поднялась над макушками и набирала скорость. Мэйбиллин с яростью уставилась ей вслед.

— Это ты виноват! — крикнула она мне. — Ты, назойливая тварь, напугал Флогкаалик, и теперь она на шесть месяцев уйдет в насиживание, и я не увижу ее до самого вылупления!

Я покачал головой, пожал плечами:

— Послушайте, леди, я просто хочу попасть домой. Домой в Норскот, в мой собственный мир. Я не хочу больше натыкаться на трупы в ванной, хочу, чтобы тетушка Тэнзи была в целости и сохранности, и пекла на кухне плюшки с джемом, и — особенно! — хочу видеть Лун! — к концу фразы я почти кричал. Я редко кричу, но на этот раз меня довели. — Где она, ты, ты… Флогкаалик-манша?

— Вот дерьмо, — Мэйбиллин отвернулась, осознав наконец, что я не представляю для нее опасности, натянула шерстяные штаны, фуфайку и оранжевый комбинезон, а также резиновые сапоги. Я увидел блеск серебряной метки зверя на ее левой пятке. — Откуда мне знать? Она приходит и уходит, когда захочет.

— Тэнзи? Чушь собачья! Она — домоседка. Мэйбиллин смерила меня долгим взглядом:

— Я понятия не имею, где твоя проклятая родственница. Я никогда ее не встречала и, надеюсь, не встречу. Я говорю о сучке Лун.

— Не называй ее сучкой, ты, сука! — пламенно парировал я. Затем, секунду спустя, добавил: — Насколько я понимаю, ты сама принадлежишь к числу моих проклятых родственников.

— Теперь чушь порешь ты, — отрезала она. — Иди сюда, дай мне на тебя взглянуть.

Что-то холодное упало мне на плечо, потом на шею. Я посмотрел вверх. Начался дождь. Облака источали огромные капли, и в мгновение ока я промок до нитки. Полагаю, всему виной была плохая оргомная энергия [14].

— Твою мать! — раздраженно скривилась Мэйбиллин. — Тебе лучше пойти со мной. Дай Хаймат.

Я вопросительно наклонил голову под струями ливня, но она обращалась не ко мне. В воздухе открылся Schwelle, и Мэйбиллин шагнула в него, ее мокрые волосы облепили череп.

— Идем, не то простудишься и умрешь.

Что-то маленькое, яблочно-красное и любопытное, с подрагивающими усами, высунуло мордочку из листьев и попыталось пересечь порог. Однако врезалось носом в воздух, словно в очень чистое, прозрачное стекло. Оскорбившись, существо развернулось и убежало. Я хотел последовать его примеру, но насквозь промок, а за порогом мерцал теплый, золотистый свет, и уютно пахло горящими в камине дровами. И правда, почему нет? Мокрый как мышь, я шагнул вперед, и портал тут же исчез, будто мыльный пузырь.

— Да, ты похож на Эмбера.

— Все так говорят. Кто такой этот Эмбер?

— Раздевайся, — Мэйбиллин в мгновение ока вернулась из соседней комнаты с огромным мягким полотенцем, украшенным кремовыми уточками на фоне бледно-голубого неба. Я снова промок — и меня снова собирались высушить. На этот раз я хотя бы остался в сознании. И не находился в ванной, и поблизости не наблюдалось ни одного покойника, разве что сия участь ожидала меня в ближайшем будущем. Мое бездыханное тело. Я про себя улыбнулся, энергично вытирая голову и плечи.

— Эмбер — это один из моих братьев, — сообщила мне Мэйбиллин. — Я начинаю подозревать, что ты — очередной его внебрачный ребенок из того богами проклятого мира, где мы проводим небольшую чистку.

— Не-а, — она забрала мои вещи в соседнюю комнату и, судя по звукам, засунула их в сушилку. Я слышал, как она вращается. — Мои отец с матерью мертвы. Дрэмен и Анжелина Зайбэк, — Мэйбиллин вернулась в комнату с раскрытым ртом. — Перед тем, как у тебя случится припадок, хочу сообщить, что хотя, знаю, ты считаешь эти новости невероятными, отвратительными, невыносимыми, жестокими и необычными, такое случается. Мама с папой погибли в авиакатастрофе четыре года назад. Им было всего… Отцу не исполнилось и сорока. И если ты говоришь правду, значит, ты моя сестра, что тоже крайне неправдоподобно, потому что у меня в жизни не было чертовой старшей сестры. Не только тебя — ни Рут, ни психованной Аврил, ни Тельмы с Луизой. Я всего лишь надеюсь, что Лун не является членом нашей счастливой дружной семейки.