Чужая игра - Виталий Гладкий

Ведь обычный человек просто не в состоянии представить, как такое возможно.

— Ни фига себе… — тихо сказал кто-то из окружавших нас парней.

— Занесите его в список, — принял решение босс. — И подберите ему кимоно.

— Спасибо, у меня есть свое, — коротко ответил я.

И пошел переодеваться.

В одежде бойцов не было единообразия, даже у представителей одной команды.

А потому я преспокойно облачился в свое кимоно серого цвета и через пять минут стоял вместе со своими новыми товарищами по предстоящим поединкам…

Первые схватки я выиграл, что называется, походя — чтобы произвести нужное впечатление на своих временных работодателей.

Самым тяжелым было замаскировать мой истинный потенциал. Но в первом круге нашей подгруппы встречались не ахти какие мастера, и я вышел с честью из этого «театра двух актеров».

Тренер торжествовал, босс радовался, парни поддерживали меня криками, лишь «шкаф» стоял набычившись, будто я чем-то его обидел.

Впрочем, я был знаком с таким типом тупоголовых придурков, мнящих себя пупом земли. До их сознания доходит лишь добрый пинок, желательно по черепушке. Ни здравый смысл, ни мудрый совет они не признают. Этот человеческий мусор, среди которого бывают даже люди, считающие себя творческими, ради своих амбиций может засыпать любой родник, пусть после этого весь мир погибнет от жажды.

Парни, воодушевленные моими победами, дрались отчаянно и, главное, толково. Все-таки тренер, несмотря на злобные наезды «шкафа», знал свое дело весьма основательно.

Но в финале должны встретиться только двое — на этих соревнованиях не было деления по весовым категориям. И в конце концов отсеялись и неудачники, и вполне приличные мастера.

Что поделаешь, в спорте побеждает или сильнейший, или счастливчик.

Но все равно наша команда шла в первых рядах по общему зачету. А поскольку я вышел в финал, наши перспективы и вовсе выглядели радужными.

Молодой босс совсем потерял от радости голову. И тут же пообещал лично от себя за победу пять тысяч долларов.

В знак благодарности я рассеянно кивнул. Мои мысли в этот момент были заняты Чоном, не сводившим с меня глаз.

Уже после первых моих побед он как впился в меня взглядом, так и не отпускал, будто коршун добычу.

Такое преждевременное внимание мне не очень нравилось. Но что поделаешь — я был весь на виду.

В финале мне достался мастер тхеквондо из команды Чона.

Я возликовал. Этот вариант был для моих замыслов идеальным. Теперь дело было за малым — уложить парня на татами, да так, чтобы не очень уесть Чона, его тренера.

Парень и впрямь был неплохим бойцом. И наверное, мог составить достойную компанию любому мастеру европейской подготовки. Но только не бойцу, воспитанному на совершенно иных философских принципах.

Он работал чересчур прямолинейно, уповая на недюжинную силу и свое боксерское прошлое.

Действительно, удар у него был поставлен основательно. И мне стоило большого труда, изображая из себя мастера средней руки, не нарваться на его зубодробительный хук справа.

Я валял ваньку, что называется, до упора.

Несколько раз я даже позволил ему достать меня. Иначе Чон просто не поверил бы в мою игру.

Он и так смотрел на меня с подозрением — настоящие мастера узнают друг друга и без непосредственного контакта.

А мне очень не хотелось, чтобы Чон даже заподозрил мои истинные возможности. Кто знает, не придется ли мне когда-нибудь схлестнуться с ним лицом к лицу.

Предупрежден — уже вооружен…

В конце концов мне надоел весь этот цирк. И я, блокировав своим коленом выпад противника, ногой вмазал парню по-русски, со всего размаха, будто со зла.

Конечно, он сразу же прилег на татами и отрубился по крайней мере минуты на две. А мне больше и не нужно было.

Зал взорвался приветственными криками, меня бросились тискать, поздравлять.

Судья торжественно вручил главный приз — десять тысяч долларов — и пояс чемпиона, украшенный позолоченными бляшками.

Через толпу с трудом протиснулся молодой босс и, сияя от восхищения, ткнул мне в руки обещанные пять «штук».

Я догадывался, почему Александр Петрович так радуется. Перед началом соревнования делались ставки тотализатора, и, похоже, он выиграл приличную сумму.

— Нам нужно поговорить! Нам нужно срочно поговорить! — Он старался перекрыть шум толпы.

Я кивнул и, вежливо поклонившись судьям, направился к команде.

— Это парням… — Я отдал тренеру призовые деньги. — Вы хорошо дрались, ребята… — И я пожал всем руки.

От такого подарка они просто обалдели.

Команде за занятое первое место причиталась некая сумма. Но это были гроши по сравнению с главным призом.

Ну а мне вполне хватало и пяти тысяч их хозяина. Опять-таки для того, чтобы не вызвать подозрений у корейца.

Чрезмерная щедрость всегда сродни глупости, а в моем случае и вовсе чревата.

У Чона может возникнуть элементарный вопрос: с какой стати бывший прапорщик Алексей Листопадов, без году неделя работающий на гражданке с зарплатой чуть выше среднестатистической, так швыряется честно заработанными деньгами?

Притом будучи трезвым и в своем уме.

А вот оставленные премиальные от босса сразу снимали все проблемы.

Это значило, что победитель — порядочный, честный малый, готовый поддержать товарищей и совершенно не страдающий комплексом превосходства.

Собственно, таким и должен казаться постороннему наблюдателю бывший военный, служака до мозга костей, по злой воле нынешнего лихолетья попавший под сокращение.

— Я тебя принимаю на работу, — безапелляционно сказал Александр Петрович. — О зарплате договоримся. Я в этом плане не обижу.

— Спасибо. Я уже работаю. Правда, не в охране, а на предприятии. Но в качестве телохранителя я не гожусь. Извините…

— Ну почему, почему?! — горячился молодой босс. — Какие проблемы — научишься! Подготовка у тебя будь здоров. И я же сказал, что денег не пожалею.

— Нет, отрезал я. — Спасибо еще раз, что позволили драться за вашу команду. До свидания. Мне пора.

И я направился к выходу.

— Ты подумай, подумай! — прокричал мне вслед обескураженный отказом Александр Петрович. — Мое предложение остается в силе. Приходи в любое время…

Он еще что-то говорил, но я уже не слушал, превратившись в один обнаженный нерв.

Я заметил, как вслед за мной поспешил Чон, бесцеремонно расталкивая все еще возбужденных перипетиями финального поединка людей.

Неужели моя достаточно примитивная задумка сработала? Просто не верится… Значит, удача на моей стороне.

Чон догнал меня в раздевалке. Он вошел в помещение и подкрался ко мне тихо, как кот. Но я слышал не только шаги корейца, но и биение его сердца. Потому что был напряжен как струна.

Я стоял в одних плавках, готовый пойти под душ.

— Впечатляет… — Он удовлетворенно кивнул, бесцеремонно осмотрев меня с ног до головы. — Теперь я понимаю, что ты мог моего парня просто убить. Ты всегда такой мягкосердечный?

— Это всего лишь соревнования.

— Ты прав. — Кореец задумчиво покивал. — Давай познакомимся. Меня зовут Чон.

Свое имя он сказал, но руки, как это положено, не протянул. Странный тип, чтобы не сказать больше…

— Алексей, — ответил я невозмутимо, даже не пытаясь вежливо улыбнуться.

Пусть думает, что я не знаю, кто он на самом деле.

— В каком стиле ты работаешь? — спросил Чон.

Вопрос был, что называется, на засыпку.

Я к нему был готов и в то же время боялся его. Сражаясь на татами, я, как только мог, маскировал стойки и приемы хэсюэ-гун, пытаясь выдать их за технику классического ушу.

Трудно сказать, как это смотрелось со стороны.

Но я лелеял надежду, что даже проницательный кореец не усмотрит в моем стиле нечто совершенно оригинальное и незнакомое, а значит, опасное.

— Всего по капле. Немного бокса, немного ушу, кое-что и из других стилей…

— Возможно… — Его взгляд выражал сомнение. — Однако эффективность твоей адской смеси поразительна. Кто твой учитель?

— Меня учили многие. И на гражданке, и в армии. Некоторые приемы я почерпнул из переводной литературы.

— Где и кем ты служил?

Его узкие глаза и вовсе превратились в щелочки.

— Погранцом. В Таджикистане.

— Давно?

Чон все еще был во власти подозрений.

— Нет. Меня отправили в запас полгода назад.

— Для солдата ты староват…

— А я и не говорю, что трубил срочную. Я был прапорщиком.

— Такого мастера — и в запас…

Чон смотрел на меня не мигая.

— Послушайте… как вас там — какого черта?! — Я сделал вид, что вспылил. — Вы что, допрос мне устраиваете? Извините, мне пора в душ.

— Не горячись… — Чон миролюбиво придержал меня за локоть. — Я начальник охраны «Витас-банка». Мне нужны такие парни, как ты. Уверен, мы с тобой сработаемся.