Бортовой журнал 4 - Александр Покровский

Эмоционально – это к человеку разумному.

Это разум у него так взыграл, что он взял и на камень нагадил.

Реванш потому что хочется. Хочется его получить.

Бедные солдаты. Нет им после смерти покоя.

Вот стоят на земле русской немецкие кресты, а под теми крестами лежат солдаты.

Ну прах лежит, человеческий. Прах он и есть. Он же нужен для примирения. Ну и пусть лежит. Чего же друг другу мстить через полвека-то?

Люди-то должны уже измениться за отведенное на изменение время, причем в лучшую, человеческую сторону.

А они не меняются. Такое впечатление, что им заняться нечем. Нечем себя нервировать.

Вот они памятники и корчуют.

Вот ведь беда.

Конечно, они суверенное государство – ну ладно, хорошо. Хотят злобу копить – пускай, что тут поделаешь.

А может, перевести этого каменного солдата вместе с останками воинов в Россию?

И похоронить наконец? Как вы думаете?

Я бы похоронил.

А памятник я бы выкупил и установил в Москве.

Напротив родного ему эстонского посольства.

И куда бы то посольство ни переезжало на русской земле, туда бы, по моим соображениям, переезжал бы и памятник.

Потому что мы тоже суверенное государство.

Ставим памятники где хотим.

В Эстонии происходит то, что и должно происходить. Если бы в свое время, когда предоставляли Эстонии права на самостоятельность, эти вопросы, а также вопросы о положении русского населения, были оговорены, то Эстония никуда бы не делась – она выполняла бы условия договора. А раз вы оттуда бежали, бросив все на произвол судьбы, то и нечего на чужую рожу пенять. Имеете то, что имеете.

Если разваливаете что-то, то хотя бы оговаривайте условия развала. А так все это напоминает акт мародерства – схватил то, что смог, отбежал в сторону.

Сорок шесть миллионов шестьсот двадцать тысяч человек в России на сегодняшний момент представляются мне совершенно лишними. Не нужны они. Хоть завтра от них избавься – ничего не изменится.

А если и будет со временем какой-либо дефицит наблюдаться в рабочих руках, то всегда можно набрать турок или узбеков с таджиками.

Отчего я пришел к такому выводу? Оттого, что я посчитал то число человек, что мне попадались по дороге, пока я шел до станции метро «Чкаловская». Идти мне недалеко, так что всех я сосчитал.

При этом я учел отдельно тех, кто шел просто так, и тех, кто шел с утра или с бутылкой пива в руке, или с банкой «джин-тоника».

Соотношение один к трем. То есть один человек с горячительным на двоих трезвых.

Вот вам и пропорция. И учтите: в Петербурге она лучше, чем за сто километров от него.

Почему те, кто встречает утро с бутылкой или банкой в руках, мне представляются лишними людьми?

Сейчас расскажу.

В любой бутылке пива на сегодня содержится тот концентрат, что при разведении водой назовут собственно пивом, углекислый газ и спирт.

Все это существует до поры до времени отдельно и только в бутылке соединяется.

К настоящему, живому пиву это не имеет никакого отношения.

В банке «джин-тоника» все намного проще. Там все сбоку написано. Согласно этой надписи – это все жуткая химия, венцом которой является все тот же спирт – его там от восьми до девяти (с большими копейками) процентов. Триста тридцать грамм химического раствора, в котором, в самом худшем случае, тридцать два грамма чистейшего спирта, что в пересчете на водку составит уже восемьдесят два грамма.

Это молодежный напиток, и в основном молодежь потребляет его примерно по две банки в день, а это уже сто шестьдесят четыре грамма в пересчете на водку.

А если молодежь пьет с утра пиво?

Пиво? Его тоже можно разложить на составляющие. В поллитре того, что все здесь считают пивом, содержится двадцать два с половиной грамма этилового спирта, и это если только на бутылке написано «4.5 % алкоголя»; и сорок пять грамм его же, если на ней написано «9 %».

Две бутылки в день – и мы получаем сорок пять и девяносто грамм этанола соответственно, что в переводе на водку составляет сто двенадцать грамм в самом лучшем случае и двести двадцать пять – в самом худшем.

Не правда ли, цифры у двух бутылок пива и двух банок «джин-тоника» сопоставимы?

Зачем я вам все это рассказываю?

А затем, что от употребления всех этих замечательных напитков в возрасте от пятнадцати до тридцати лет развивается раннее слабоумие. Почему?

Я вам сейчас расскажу о том, что происходит с алкоголем при попадании его вовнутрь человека, и вы все поймете.

Например, вы выпили бокал вина. Оно попадает в желудок, а оттуда всасывается в кровь.

Из крови жидкая фаза отправляется в почки, а все, что осталось, – в печень, где частично разлагается, а потом в виде альдегидов и кетонов возвращается опять в кровь. Кровь доносит это все до мозга. При правильном раскладе спирт в мозг не попадает, и человек от выпитого чувствует только тепло.

Почувствовали вы опьянение – это печень у вас не справилась, и чистый спирт попал в мозг.

По-другому не бывает. Если печень справляется, то вы – «ни в одном глазу».

Спирт для мозга – очень большая проблема, и если эта проблема грозит мозгу каждый день, то заканчивается она белой горячкой в юности (до сорока лет) и инфарктами с инсультами в зрелости (до шестидесяти – после этого срока в России мало кто живет).

Ну, если от пьянства с вами не случилось ни то ни другое, то все равно результатом рано или поздно будет слабоумие. Еще раз: почему?

Спирт действует на сосуды головного мозга. Он растворяет стенку сосудов, она истончается и в обычное время не держит давление.

А чтоб держало, надо… добавить спирта. Это добавление и приносит временное улучшение в работе сосудов. Работают сосуды – мозг получает свое питание в виде глюкозы, которая доставляется ему кровью. Не работают сосуды – мозг голодает.

Если мозг вовремя не получит питание, его клетки начинают умирать, то есть развивается слабоумие.

Я понятно все объяснил? Еще раз: спирт растворяет оболочку стенок сосудов, образуя, скажем так, некоторые пустоты, и чтоб сосуды нормально заработали, нужен все тот же спирт, который временно заполняет эти пустоты.

Вот приблизительно так и обстоит дело, если объяснять все на пальцах.

Вот поэтому пьют дважды в день – утром и вечером, и то, что я видел утром, идя на метро, это утренняя доза.

С газированными напитками весь тот путь спирта через желудок, что я описал выше, получается короче.

Углекислый газ позволяет спирту миновать печень. В этом случае спирт сразу попадает в мозг в чистом виде. В этом случае мозг выполняет функции печени, работает фильтром.

То есть – опьянение сразу. Помните выражение: «Шампанское ударило в голову»?

Еще раз: опьянение сразу.

И облегчение, о котором мы уже говорили, тоже приходит сразу.

И все бы хорошо, вот только спирта для облегчения все время требуется больше, потому как сосуды все истончаются и истончаются. Со спиртом человек не всегда успевает, и его томит жажда.

То есть мозг все равно голодает.

Результат – слабоумие (если, конечно, до того не разорвет сосуды), и это естественный конец.

Кстати, человек, бредущий к своему слабоумию, агрессивен. Потеря ума связана с агрессией.

Людей с бутылкой пива с утра или с банкой с «джин-тоником» я видел только в России.

И тут можно принимать законы или не принимать – все едино.

Этих людей я сосчитал – их один к двум, как уже говорилось.

То есть от ста сорока миллионов отнимаем тридцать три и три десятых (в периоде) процентов (это мы все делаем на калькуляторе) и получается. сорок шесть миллионов шестьсот двадцать тысяч человек.

Вот вам и цифра.

Наконец!

Наконец человечество сообразило, что наступило на бабочку.

Наконец стремительные изменения климата очевидны даже президентам, парламентам и конгрессам.

Было тридцать ураганов – стало триста, а будет три тысячи. И это в год.

И вот наконец все бросились искать альтернативное топливо и делать новые двигатели внутреннего сгорания.

Все, ребята, приехали, вылезай!

Человечество, как и все другие животные виды, может существовать только в некоторых пограничных условиях. Например, мы живем в промежутке между пятнадцатью и двадцатью одним процентом кислорода в воздухе. Сделайте двенадцать или даже десять – половина умрет. Сделайте двадцать пять – тридцать – половина отравится тем же самым кислородом, который нам так необходим.

Мы можем жить при определенной напряженности электрического и магнитного поля земли. Всплески, возмущения этих полей убивают миллионы людей. Мы можем жить только при определенном давлении воздуха, гравитации и так далее. Список большой.

И углекислый газ с метаном в него тоже входят. Любое превышение предельных концентраций ведет к гибели видов. Разных видов, до недавних пор совершенно не замечаемых.

До недавних пор – да, но не теперь.