Вечер страшных предсказаний - Мила Серебрякова

Включив магнитофон, девушка устроилась на круглой кровати, целиком сконцентрировав внимание на ноготках.

Вскоре одиночество наскучило ей, захотелось развлечься в компании подруг. Сначала Галина позвонила Кларе, затем набрала номер Дашутки.

У обеих нашлись более важные дела, и это не могло не досадить Румяновой.

Швырнув на пол подушку, Галя топнула ножкой и подбежала к родительскому бару.

– Ну и фиг с ними, они сами не знают, от чего отказываются!

Бутылка дорогого шампанского была помещена в морозильную камеру.

Пока напиток охлаждался, Галина провальсировала в ванную, включила воду и взяла сполочки пену для ванн, привезенную отцом из Парижа.

– Так-так-так, поглядим, чем эта хрень отличается от нашей.

Недолго думая, Галина добавила в воду сразу пять колпачков розовой жидкости и, удовлетворенно кивнув, вернулась на кухню.

Из холодильника девушка выудила баночку красной икры, а из витрины позаимствовала хрустальную вазочку.

Стеклянный столик на колесиках стоял у ванны. На нем покоилась бутылка шампанского, высокий узкий фужер и вазочка с икрой.

Галина возлежала в пене, напоминая Афродиту. Серебряной ложечкой Румянова подносила ко рту икорку, запивая это великолепие благородным напитком.

Дверь в ванную комнату была открыта, и из спальни доносилась приглушенная музыка.

Галя в прямом смысле этого слова кайфовала.

Расправившись с икрой и шампанским, девушка лениво потянулась к крану и включила горячую воду… Внезапно навалившаяся сонливость заставила Галину выбраться из ванны, доползти до кровати и мешком рухнуть на шелковую простыню.

Сны сменяли друг друга с завидной скоростью. Сначала Галочка загорала с подругами на пустынном пляже, потом они с Кларой оказались на дискотеке, где Румянова умудрилась познакомиться с голливудским актером. Не успев насладиться обществом кинозвезды, Галина переместилась на дачу Величковских.

Подруги сидят в гостиной, собираясь приступить к гаданию. У Ниночки в руках книга, Клара зажигает свечи, а Дашка почему-то стоит в стороне и держит в руках острый нож. Галя подходит к ней, как вдруг… Даша замахнулась, лезвие сверкнуло…

Галина проснулась от шума, исходившего из коридора.

Игнорируя тапки, Румянова вышла из спальни и едва не онемела от ужаса.

Сквозь приоткрытую входную дверь темноту разрезал яркий свет лестничной клетки.

Дверная цепочка мешала двери открыться, но рука в перчатке упорно старалась устранить эту помеху.

Не помня себя, Галина завизжала, подбежала к двери и, навалившись на нее всем телом, услышала щелчок.

Нащупав выключатель, она саданула по нему пятерней и принялась закрывать замки.

Когда девушка посмотрела в глазок, лестничная клетка пустовала.

От нервного напряжения у Галины началась рвота. В туалете она провела не меньше двадцати минут, а когда нашла в себе силы доковылять до кухни, на часах было четверть пятого.

ГЛАВА 8

Парамаунт забился под кровать, наотрез отказываясь садиться в перевозку. Перс органически не переносил синий контейнер с решеткой.

Завидев в руках хозяйки «переносную тюрьму», Парамаунт настораживался, прижимал уши к голове, пятился назад, а затем пулей летел в укрытие. Четвероногий прекрасно понимал: вскоре обязательно последует неминуемый переезд. А переезды он возненавидел лютой ненавистью еще будучи шестимесячным котенком. Визиты к ветеринару тоже, разумеется, превращались в спектакль под названием «Достаньте перса из-под кровати».

Летом, когда живность вывозили в загородный коттедж, кот старался всячески воспрепятствовать данной процедуре.

У животных хорошо развита интуиция, посему уже с вечера, когда вроде бы еще ничего не предвещает суматошного утра, Парамаунт умудрялся отыскивать в квартире настолько укромные уголки, что на его дальнейшие поиски затрачивалось не менее часа.

Сегодня, стоило Катке позвать любимца в гостиную, как хвостатый, – очевидно, уловив в тоне Копейкиной тревожные нотки, – посчитал для себя лучшим отсидеться под двуспальным ложем.

Напрасно Ката бегала по комнате с веревочкой и привязанным на конце пером, напрасно гоняла любимый котом шарик – старания не принесли должного результата. Для себя Парамаунт решил окончательно и бесповоротно – пока Катка не смоется из дому, он из-под кровати ни лапой.

Опустившись в кресло, Ката посмотрела на часы. Время поджимает. В салоне она должна быть ровно в два, а если учесть загруженность столичных дорог и неминуемые пробки, то в идеале выезжать нужно без промедлений. Но как? Как явиться в салон без главного клиента – Парамаунта?

Нет, надо срочно что-то решать.

Конечно, можно махнуть рукой и взять с собой Лизавету, которая, к слову сказать, обожает сидеть в перевозках. Но в этом случае Катарина сильно рискует. Да чего тамрискует, она попросту подвергает свою жизнь серьезной опасности. Если Розалия увидит видоизмененную питомицу, она не оставит от невестки мокрого места.

Жаль, но вариант с Лизаветой пришлось отвергнуть.

Арчибальд, сидя на шкафу, перестал материться и с неподдельным интересом наблюдал за Копейкиной.

– Ката! Ката! – картавил пернатый.

– Отстань, не до тебя.

– Ката! Позвони мне на сотик, детка. Я сейчас занята! Куда вы запропастились, мать вашу! – Арчи перелетел Копейкиной на плечо и коснулся мощным клювом мочки ее уха.

– Арчи, отойди.

– Сама пошла! Сама пошла! Сама! – закричал попугай, имитируя голос Розалии.

Затем он взмахнул крыльями, опустился на пол и, заглянув под кровать, чеканил:

– Кис-кис-кис. Кушать!

Катарина напряглась. Пожалуй, это что-то новенькое. Никогда прежде из клювика Арчи, кроме сквернословий и отборного мата, не вылетало ничего подобного. И к персам Арчибальд обращался всегда одинаково: Лизавету он называл коротко и ясно – «сволочь», Парамаунта любил больше, поэтому перса называл «уродом». И вдруг новый фортель.

– Кис-кис-кис. Кушать! – повторил попугай, размахивая крыльями.

Послышалось слабое мяуканье.

Ката не верила ни ушам, ни глазам. Неужели Парамаунт выйдет на свет божий?

Арчибальд, продолжая звать перса, поспешил к дверям спальни. Острые когти на его лапах, касаясь поверхности ламината, издавали цоканье.

– Кис-кис-кис… Кушать! – звала птица.

Цок-цок-цок, царапали когти.

– Кис-кис-кис… Кушать!

Цок-цок-цок…

Упитанная морда Парамаунта показалась из-под кровати в тот самый момент, когда Арчи, взлетев в воздух, покружил над дверью, а затем сел на край шкафа.

Облизнувшись, перс – совершенно не обращая внимания на Катарину – сверкнул зелеными глазами, потянулся и в два прыжка оказался на шкафу.

Далее Катка услышала чавканье вперемешку с довольным урчанием.

Придвинув к шкафу кресло, она осторожно встала на подлокотник и… обомлела.

С превеликим наслаждением Парамаунт поедал кусок халвы. Ката едва не грохнулась на пол. А Арчи, чувствуя себя героем, завел новую песню:

– Сволочи! Я дочь гламура! Заткнитесь все! Чтобы через пять минут кофе был готов! Ни одного симпатичного мужика! Мать вашу! Это не кофе, это дерьмо! Свари новый!

Ката во все глаза таращилась на кота.

После увиденного многое встало на свои места. Вот уже на протяжении двух недель из кухни пропадала халва. Вернее, на том, что она пропадала, настаивала исключительно Розалия, тогда как Ката с Наткой считали, что лакомством ночами балуется сама свекрища.

Значения этому факту не придавалось. Ну, стало меньше халвы в вазочке, ну и что?Подумаешь!

На кошек не грешили по причине того, что вазочка лежала не на столе, а в буфете. Как известно, коты пока не научились открывать дверцы буфетов, а вот птицы… У Арчи отличнополучается ухватиться когтистой лапой за круглую ручку и, потянув ее на себя, открытьзаветную дверку.

Но Ката и подумать не могла, что пернатый ворует халву, складирует ее на шкафу, а впоследствии угощает десертом перса.

Халвы не жалко, да только Парамаунту она строго противопоказана. У кота разыгрывалась страшная аллергия, стоило ему проглотить самый маленький кусочек запретного лакомства.

Но, судя по всему, ворованная халва аллергическую реакцию не вызывала.

Разглагольствовать на данную тему Катка не могла. Время не терпело.

Схватив перса, она поблагодарила Арчибальда и, поместив Парамаунта в перевозку,покинула квартиру.

Арчи, оставшись один на один с недоеденным кусочком халвы, поразмыслив, решил заняться Лизаветой.

Подлетев к дремавшей персианке, попугай положил ей на хвост лапу и прокричал:

– Кис-кис-кис. Кушать!

 //-- * * * --//

Тридцатилетний парикмахер Вячеслав неподдельно удивился, когда Катка заявила, что хочет превратить Парамаунта в маленького львенка.