Превентивный удар - Альберт Байкалов

– Валяй к остановке, – Дрон, устало откинувшись на спинку кресла, протянул мужчине пятидесятирублевую купюру.

Интересующий его парень стоял на задней площадке. Дорофеев облегченно вздохнул. Он опасался, что тот мог увидеть, как он метался на перекрестке.

Незнакомец сошел на Мосфильмовской. Дорофеев уже более спокойно сообщил об этом Антону и направился за ним. С самого начала преследования его станция работала в режиме радиомаяка. Сейчас Антон подтвердил, что связался с техническим центром и те его хорошо видят.

Свернув в проезд между домами, парень скрылся в крайнем подъезде. Дрон, выждав полминуты, вошел за ним. Дом был старой постройки и имел всего три этажа, поэтому установить, в какую квартиру пришел интересующий Василия субъект, было уже делом техники. Однако внутри его ждал сюрприз. Едва дверь захлопнулась, как от стены с почтовыми ящиками к нему метнулся силуэт человека. Бросившись в сторону, Дрон успел схватить правой рукой кисть нападавшего и сразу почувствовал легкий укол в запястье. Злоумышленник оказался вооружен заточкой. Сжав его руку, Василий потянул ее, пропуская удар бандита мимо себя, и, используя инерцию его тела, перехватил левой за локтевой сгиб. Мгновение – и парень оказался развернут к нему спиной. Заточка теперь находилась у бедра Василия и не представляла опасности. Бандит попытался ударить его затылком, но Дрон успел убрать голову, практически уткнувшись лицом противнику между лопаток. Отпустив запястье, он схватил нападавшего за горло, взялся за кадык, словно за обыкновенный шланг, рванул на себя и вниз.

Крякнув, парень рухнул на пол. Заточка звякнула о кафельный пол.

Дрон толкнул двери и, придерживая их ногой, посмотрел на результаты схватки, которая длилась меньше секунды.

Держась обеими руками за поврежденное горло, высунув язык, пунцовый от напряжения бандит вздрагивал всем телом, словно пытаясь вытолкнуть из желудка через пищевод футбольный мяч. На пол текли слюна и пена.

Дрон бесцеремонно выволок его на улицу за шиворот, ударив еще и об ступеньку. Шапочка свалилась, обнажив наголо бритый череп со шрамом над ухом. Выкатившиеся из орбит глаза были мокрыми от слез.

Послышались шаги. Из-за угла выскочила молодая пара. Увидев Дорофеева и корчившегося на грязном асфальте парня, они развернулись и рванули прочь. Запричитала на другом конце двора какая-то женщина.

Опасаясь, что бедолага сейчас задохнется от отека Квинке, Василий достал нож и перевернул бандита на спину. Опустившись на одно колено, с большим усилием оторвал руки пострадавшего от горла.

При сильном повреждении необходимо делать надрез трахеи, чтобы обеспечить доступ воздуха к легким через ее нижнюю часть. Однако отека не было. Облегченно вздохнув, Дрон убрал нож и, засунув руку во внутренний карман куртки бандита, вынул портмоне. Кроме водительского удостоверения у этого человека оказался и паспорт. Однако документы были на разные имена и фамилии.

Дрон переложил документы в карман своей куртки и забрал у злоумышленника телефон. Затем присел перед ним на корточки:

– Ты зачем меня убить хотел?

Вместо ответа парень издал звук, похожий на тот, что издают на следующий день после обильного возлияния люди над унитазом.

– Понятно, – Дрон оглядел двор. – Разговор не получится.

С этими словами он достал станцию, чтобы доложить о случившемся Филиппову.

Где-то с улицы доносился вой сирены милицейской машины.

– Слушаю, Филин, – с тревогой в голосе представился Антон.

Дрон бросил взгляд на угол дома, где красовался номер, и продиктовал адрес.

– К тебе смежники пробиваются, – успокоил Филиппов. – В пробке рядом торчат.

Едва Василий убрал радиостанцию, как во двор вкатилась милицейская машина. Она еще не успела остановиться, а двое милиционеров с невероятной прытью выскочили на тротуар и устремились к нему.

– Только не бейте! – Дрон поднял вверх руки.

Его бесцеремонно повалили на землю, вынудив принять положение «морской звезды», и проворно осмотрели карманы. На асфальт полетели нож, трофейный телефон, радиостанция.

Тут же появились люди. Несколько человек высыпали из подъезда, громко возмущаясь «беспределом» бандитов.

Прошуршала колесами и скрипнула тормозами еще одна машина. Захлопали двери.

– Майор Воронин, – расслышал Василий незнакомый голос. – Федеральная служба безопасности.

Он облегченно вздохнул.

Прапорщик со щитом и мечом на эмблемах проводил Филиппова по длинному коридору до дверей, на которых в специальный пластиковый карман был вставлен листок с выведенной от руки черным фломастером надписью «Не входить». Антон вопросительно посмотрел на своего провожатого. Тот лишь утвердительно кивнул, давая понять, что не ошибся кабинетом, и, постучав, отошел в сторону.

– Войдите, – раздался голос Линева.

Антон толкнул дверь. Открывшись до половины, она ударилась в какое-то препятствие.

Линев сидел за столом, лицом к выходу. Справа, за небольшой, прикрученной к стене подставкой, на табурете, понуро опустив голову, устроился молодой мужчина.

Филиппов смог увидеть его только после того, как закрыл двери. Эта особенность помещений Лубянки для проведения допросов была ему известна давно. Случайно заглянувший в кабинет человек не должен видеть, с кем беседует следователь.

Антон догадался: Данила разговаривает с бандитом, который пытался задушить профессора Каныгина в подъезде. Его обезвредили сотрудники ФСБ в самый последний момент, когда тот уже накинул на шею несчастного ученого удавку. Рядом с домом, в машине, был задержан еще один злоумышленник. Итого, вместе с тем, которого поймал Дорофеев, в руках следствия оказалось три человека.

– Зачем вызывал? – Антон прошел к столу и, пожав Линеву руку, бесцеремонно уселся на прикрученный к полу стул.

– Хочу, чтобы ты послушал, – Данила положил шариковую ручку в карман рубашки и прошел к задержанному.

Антон уже понял, что этот парень, в отличие от своих подельников, чеченец. На вид ему не больше тридцати. Круглолицый, с широкими, словно нарисованными черной краской бровями, он не выглядел подавленно.

– Это Каха Рузалиев, – Данила сделал паузу, словно давал возможность и Антону представиться. – Уверяет, что собирался просто припугнуть Каныгина и ограбить. Своих дружков, Ревунцова и Киселева, как бы не знает и как бы увидел их впервые на очной ставке, которую сегодня с утра им организовали. Те в свою очередь утверждают обратное. Каха Рузалиев им известен больше года. Занимались розыском необходимых ему людей и, после установления адреса, получали гонорар в размере пятисот долларов США. В числе тех, кто его интересовал, – все погибшие в столице ученые. Подельники не признают своего соучастия в убийствах. Уверяют, будто Рузалиев объяснял свои просьбы необходимостью похлопотать перед этими людьми за родственника, который учится в институте. Якобы он хотел дать им взятки за положительные оценки родственника на сессии.

– Придумают же, – усмехнулся Антон. – Насколько мне известно, двое из четырех потерпевших занимались чисто научной деятельностью и никакого отношения к преподаванию не имели.

– Они говорят, что не знали этого, – Данила внимательно посмотрел на макушку Рузалиева, словно надеясь найти на ней ответы на свои вопросы, и развернулся к Антону. – В кармане его куртки был найден билет на поезд Познань – Москва. Он выехал за сутки до того, как Интерпол прислал ориентировку.

– Он что, под своей фамилией ехал? – удивился Антон.

– Нет, – Данила покачал головой. – По новым документам его зовут Наиль. Превратился в татарина.

– А где его напарник? – Антон вопросительно уставился на Линева.

Данила повернулся к чеченцу:

– Ты приехал в Россию с Адланом Сикоевым?

– Не знаю, о чем говоришь, начальник, – зло пробормотал Каха.

Линев взял со стола протокол допроса и положил перед чеченцем:

– Прочитай и подпиши.

Пока Линев заканчивал допрос, Антон, отрешенно глядя в зарешеченное и до половины закрашенное краской окно, размышлял, как помочь смежникам с раскруткой террориста.

Данила позвонил еще утром и сообщил, что оказавшийся в их руках чеченец наотрез отказывается говорить. Он не признается в причастности к покушению на остальных ученых, не говорит, где прячется его напарник Адлан Сикоев. Столь завидное упорство можно объяснить не только стойкостью Рузалиева, но и умышленным затягиванием времени. Данила всерьез опасался возможного теракта, о котором знает террорист. Необходимо было предпринимать какие-то шаги, чтобы как можно быстрее получить от него эту информацию.

Антон предложил простой и надежный вариант: вместо того чтобы мучить чеченца непрекращающимися круглые сутки допросами, поместить его в среду, где бы он сам начал говорить. Здесь имелись два варианта, и оба предусматривали использование офицеров-чеченцев. Можно было подсадить к нему в камеру Батаевых и Джабраилова. Но с первого дня террориста поместили в одиночку, и он наверняка не станет откровенничать, если его резко переведут в общую. Кроме того, на это требовалось время. Второй способ – посложнее и более рискованный, однако и более надежный. На следственном эксперименте устроить Рузалиеву побег при помощи все тех же спецназовцев-чеченцев. Вывезти на конспиративную квартиру и работать там. Но, чтобы провести следственный эксперимент, необходимы показания Рузалиева хотя бы по одному из эпизодов.