Ангел-пророк - Вольдемар Грилелави

Ответа, произнесенного из ее уст, он уже не видел. Двери автобуса захлопнулись, и Маша уехала на посадку в самолет, чтобы навсегда затеряться в Москве. И вдруг Антон неожиданно увидел, чуть ли не перед собой световой табло прямо под названием города, где находится этот аэропорт. Саратов, 2013 год. Конец июня, 13часов 40 минут. Но почему? Ведь сейчас 1965 год, и вовсе это никакой не Саратов, а Азимовск. Только из этого аэропорта Маша могла улететь в Москву. Ведь в самом Холмогорске аэропорта не было и тогда, нет его и в 2013 году. А в Саратове Антон никогда в своей долгой жизни не был. Не случилось ни оказии, ни случая, что мог бы забросить его в этот город на Волге. Удивительно и совершенно непонятно.

А чему удивляться, коль все события снятся ему во сне, в котором вполне допустимы и иные ассоциации. И город, в котором он ни разу не был, и девчонка, которая, вроде бы, и была, но он никогда с ней не знакомился. Не знает и имени ее. А если во сне и назвалась Машей, так, скорее всего такое имя возникло в его фантазиях. Но ведь сейчас она с ним прощалась не просто вот так навсегда и насовсем, а словно пыталась после каких-то событий, что их сблизили, но ей захотелось их разорвать, чтобы забыть и начать в столице новую жизнь с чистого листа. По прощальному выражению ее лица Антон понимал причину ее желания рвать их отношения рывком и резко. Маша не видела с ним будущего из-за разницы в возрасте, различных интересов и по причине вынужденной длительной разлуки, которая перечеркивала все их прошлые отношения однозначно.

Только вот почему эти мысли так гнетут Антона, если он великолепно осознает их безрассудность. Ничего никогда у него с этой придуманной Машей не было и не могло быть. Но сама фантазия весьма любопытна и жизнеспособна. Хотя бы в очередной его маленькой повести. Авось домыслит те события, что захлестнули их в маленькой комнате рядом с галдящей пьющей компанией за стеной. И потом ведь почти, если не больше месяца, развивались в каком-то направлении до такой близости, что даже закончились проводами в Москву и прощанием на перроне. Хотя по всем правилам и законам провожающих на перрон не пускают. Только ведь это сейчас, а не в тот далекий 65-ый год, когда разрешалось даже до трапа самолета.

Но совсем непонятно, зачем на табло высветилось сегодняшнее число 2013 года? Однако, и такой незначительный курьез в факте пропустить и понять можно. Сон для того и существует, чтобы перемешать и высыпать на обозрение все прошлые и настоящие даты, героев и персонажей из прошлой и настоящей жизни, забросив самого Антона не только в чужой город, но и на любую планету любой галактики.

Антон наблюдал, как лайнер, только почему-то так же современный из 21-го века, разбежался по взлетной полосе, извергая натужно рев всех четырех турбин, и с легкостью оттолкнувшись от бетонки, медленно воспарил в небеса, словно легкая пушинка, подхваченная восходящим потоком воздуха. Понимая нелепость всего происходящего, Антон, однако грустил и терзал сердце этим вынужденным расставанием, словно происходило оно наяву и в той далекой юности, которая внезапно вернулась к нему. Антон достал из кармана носовой платок и хотел, как флажком, помахать вслед улетающему лайнеру. Но неожиданно замер от нехорошего предчувствия. Самолет почему-то не набирал высоту, а стремительно падал, словно подстреленная птица.

Не хотелось верить в происходящее, хотелось срочно проснуться, чтобы прервать это губительное падение. Но тут случилось все наоборот: сон не желал покидать Антона, принудив его до конца смотреть на эту смерть большого красивого самолета, внутри которого летела в Москву в свою взрослую жизнь неведомая девочка Маша, что хотела проститься с Антоном навсегда и на всю жизнь. Так оно и вышло. С той лишь разницей, что она улетела в смерть. Так почему же Антон не ушел еще до взлета лайнера? Ведь тогда в его мыслях не случилось бы этой трагедии, а остались бы лишь ее прощальные слова с ее прощальной милой улыбкой.

Разумеется, они все равно расстались навсегда. Но ведь догадывался бы о ее существовании и мечтал бы о внезапной встрече в какое-нибудь время и в каком-либо месте этой большой страны. А теперь ему предстоит долгая жизнь с осознанием ее смерти. Почему и зачем, и скорее всего, за что этот некто оставил его в свидетелях этой трагедии, зачем показал всю эту картинку до последнего эпизода с облаком огня и дыма с пеплом, что осталось от всех пассажиров с его девушкой Машей. Опять он считает, что именно так ее и звали. Пусть так и будет навсегда той далекой безымянной незнакомкой с привлекательными чертами лица, с пухленькими губками и с той потешной привычкой во время игры на своей домре высовывать кончик языка. Это она так старалась и улетала вместе с музыкой в свою сказочную страну.

Странно, думал Антон, лежа на кровати с открытыми глазами и любуясь солнечными лучиками, прыгающими по стене. Может, и в самом деле у нее такое имя было, а вполне возможно и иное. Только вот зачем нужно было показывать во сне эту встречу с желанным продолжением и знакомством, а затем добавлять во всю эту романтику трагическую гибель. Разбудить жену и попросить расшифровать, так она ему еще и сцену ревности запросто закатить способна. Да самому и так понятно. Знакомство состоялось из-за мечты и воображения продолжения, а сам факт гибели во сне намекает на вечное их расставание, на невозможность встреч. Если бы он со всеми своими сердечными переживаниями встречался по истечению какого-либо промежутка времени, так из этих дамочек запросто можно приличную очередь выстроить, как в далекие советские времена за колбасой или иным обычным повседневным товаром.

Ну, а вот зачем нужно было показывать табло с сегодняшней датой и временем, которое еще только будет? Вдруг именно в эти 13.40 в его жизни что-нибудь важное произойдет? Вовсе не обязательно трагическое, но что-нибудь весьма судьбоносное. Например…. И вдруг Антона обдало холодным потом и мелкой противной дрожью, что он непроизвольно застонал, разбудив тем самым этим внезапным плачем жену, которая совершенно не планировала столь раннее просыпание. И от того высказала в адрес мужа свое законное и справедливое "фе":

— Чего опять не спишь? Ох, Антоша, совсем старый стал, даже поспать в такое утро уже неспособен. Самый же сон.

— Саратов, 13.40, самолет с пассажирами взлетает и сразу падает камнем вниз. Все погибли. Мне кажется, а даже вполне уверен, что этот пророк вновь меня предупреждает. Все повторилось, как и в прошлый раз, — как-то отрешенно и обреченно монотонно шептал Антон.

Лена вскочила с кровати, мгновенно сбрасывая с себя остатки сна, и, схватив телефон, с силой вручила его Антону в руки.