Если веришь - Кристин Ханна

– А откуда ты родом?

В зеленые глаза Джейка закралась тревога, которая выглядела странно на его открытом, почти детском лице.

– Последним местом был Абилин.

Он не ответил на его вопрос, но Расе не стал настаивать. Достав из кармана небольшой кожаный мешочек, он развязал его. В тусклом свете фонаря блеснули хранившиеся в мешочке ценности: каменный наконечник стрелы, полупрозрачные кусочки кожи гремучей змеи, небольшое осиное гнездо.

Джейк взял в руки гнездо и начал его рассматривать.

Расе видел, что мальчик заинтересовался. Это напомнило Рассу время, когда он учительствовал в одной из школ Нью-Йорка. Как же много прошло лет, с тех пор как ему снова удалось завладеть воображением юного существа и понадобились его бесполезные знания. В последний раз они пригодились, когда он преподавал геологию и историю мальчику по фамилии Дигби. И вот теперь появился еще кто-то...

– Я его нашел под карнизом заброшенного фермерского дома. Может, хочешь пойти завтра со мной собирать...

– Нет, – покачал головой Джейк, – мне лучше уйти отсюда.

– Мне нужен помощник, – перебил его Расе, – чтобы заносить в каталог мои находки и носить их вместо меня.

Джейк посмотрел на наконечник стрелы и наморщил лоб.

– Ребенком я любил собирать камни.

Ребенком. Сердце Расса сжалось. Как печально услышать такое от пятнадцатилетнего подростка.

– А мне – семьдесят четыре, и я все еще люблю этим заниматься.

– Моя мама подарила мне книгу про камни. В ней рассказывалось много интересного.

– Она, верно, очень тебя любила.

– Да.– Он помолчал, уставившись в пол.– Очень любила.

Расе понял, что он говорит о матери в прошедшем времени, и опечалился еще больше. Он хотел произнести стандартную фразу «Мне очень жаль», но понял всю ее бесполезность. Он сказал то, что показалось ему единственно правильным:

– Ты мог бы на время остаться. А когда захочешь, можешь уйти.

В свете фонаря лицо мальчика казалось бледным, почти прозрачным.

– Я... – нерешительно начал он, – я бы с удовольствием остался, но...

– Но что?

– Я видел чопорную леди и человека, который здесь живет...

– Это моя дочь Мария, – тихо объяснил Расе, – и наш новый работник Бешеный Пес Стоун. Они не станут к тебе приставать.

Джейк покачал головой, и Расе увидел страх в его взгляде.

– Я не хочу... чтобы кто-нибудь знал, что я здесь. Я еще не готов к встрече.

Расе понял. Мальчик уже очень давно нигде не чувствовал себя дома. Амбар показался ему надежным убежищем.

– Ну, тут нет никакой проблемы. Какое-то время мы могли бы держать твое пребывание в секрете.

В глазах Джейка блеснула надежда, словно он не ждал такого ответа.

– Правда?

– Правда. – Расе медленно встал. – Что ж, думаю мне пора возвращаться в дом и ложиться спать. Растущим мальчикам и сварливым старикам нужно высыпаться. Я принесу тебе завтрак часов в семь.

– Спасибо, Расе.

– Добро пожаловать.

Расе вышел из амбара и закрыл за собой дверь. Когда он лег в большую двуспальную кровать, он уставился в потолок и прошептал:

– Наверное, ты мне его послала, Грета?

Какие-то мучительные секунды он ждал, что покойная жена ему ответит, и он почувствует запах лаванды и легкое прикосновение ветерка.

Но ответа он так и не дождался. Все же он улыбнулся. В первый раз за много месяцев он радовался тому, что наступит утро.

Впервые в жизни Бешеный Пес стелил постель. Он развернул чистую простыню и аккуратно разгладил ее на комковатом матрасе. Ощущение от прикосновения к накрахмаленной ткани было незнакомым и необычным.

Он быстро снял с себя чистую одежду и нырнул под одеяло, подтянув его до подбородка. Прохладные простыни и тяжелое одеяло окутали его словно коконом. Никогда еще он не чувствовал ничего более приятного.

Боже, как хорошо!

Он удовлетворенно вздохнул и стал смотреть в потолок, пытаясь проникнуть взглядом в непроницаемую темноту, притаившуюся над стропилами. С таким же успехом он мог бы вглядываться в ночное пространство между землей и луной.

Вдруг он обнаружил, что без всякой видимой причины опять думает о Марии Трокмортон. Она, наверное, тоже уже в постели: одеяло под подбородком, как у него, а пряди волос, похожие на языки красноватого пламени, веером разметались по подушке.

Нет. Она, верно, заплела их в косы. Скрутила свои мягкие вьющиеся волосы, да так, что ни один волосок не выбился. У нее все так – под контролем.

Думая о ней, он улыбался. Он видел в ней что-то особенное, интригующее. Нет, не то... Она... притягивала его. Интересно, о чем она думает, о чем мечтает? Похожа ли она хоть чуточку на него? Нужно ли ей что-то еще, кроме маленькой затерянной в глуши фермы?

Он тоже многие годы гонялся за чем-то ускользающим, пытаясь определить его, превратить во что-то осязаемое и реальное. Но оно оставалось лишь смутной мечтой. И так же как пятнадцать лет назад, он ни на шаг не приблизился к своей мечте, хотя не прекращал поиски. По какой-то странной, необъяснимой причине ему казалось, что именно Мария поймет его метания.

Странно...

Он закрыл глаза и вытянулся во весь рост. Чистые простыни ласкали голое тело. Ощущение незнакомое и немного эротичное. Ему вдруг стало жарко. Он начал ворочаться, пытаясь заснуть.

Напрасно. Он снова думал о Марии.

На следующее утро Мария нарезала оставшееся мясо, сосиски и картошку и бросила все на горячую сковороду. Добавив лука и специй, она все перемешала, и у нее получилось рагу. Рядом на печке стояла тарелка со свежеиспеченными кукурузными лепешками.

Она ни разу не оглянулась, полностью поглощенная приготовлением горячего завтрака.

Ее отвлек тихий смех за спиной.

«Не обращай на него внимания».

И все-таки она не утерпела. Чуть повернувшись, Мария исподтишка посмотрела на стол.

Бешеный Пес, упершись локтями в стол, сидел на ее стуле и болтал с Рассом так, будто они всю жизнь знали друг друга.

Мария отметила, что волевой подбородок Бешеного Пса находился в странном контрасте с его мягкими губами. Он сидел спиной к окну, и солнце высвечивало золотистые пряди в его длинных светлых волосах.

Сердце Марии защемило от нахлынувших вдруг чувств одиночества и странного томления. На сердце у нее так тяжело, но вовсе не из-за Бешеного Пса Стоуна, пыталась она уверить себя, а из-за того, что он сидит здесь, в ее доме, и так непринужденно, как с давним знакомым, болтает с ее отцом, улыбается и шутит.

В их доме никогда не появлялся посторонний мужчина. Марию такое обстоятельство нисколько не волновало до сегодняшнего утра. Глядя на Бешеного Пса, чувствующего себя как дома за ее столом, она почти физически ощутила боль в сердце. Она вдруг пожалела о том, чего в ее жизни никогда не случалось и не могло случиться.