Память (Книга вторая) - Владимир Чивилихин

Все же есть, наверное, какой-то таинственный закон жизни, согласно которому, когда назревают и разрешаются события, встречаются далекие люди, вяжутся между ними нити добра, приязни, совместных забот, пересекаются судьбы!.. Мое продолжающееся путешествие в прошлое свело меня недавно с ленинградкой Татьяной Николаевной Ознобишиной. Ее предок декабрист Владимир Лихарев был переведен из Сибири на Кавказ, где прослужил долгих десять лет. К концу службы он был назначен в отряд генерала Н. Н. Раевского, брата Марии Волконской, которому Пушкин посвятил своего «Кавказского пленника» и «Андрея Шенье». Рядовой Тенгинского полка Владимир Лихарев пал в бою под Валериком, а ровно через год, в такой же июльский день, был убит поручик этого полка Михаил Лермонтов…

Это-то мне было известно давно, а через Татьяну Николаевну Ознобишину я узнал совсем другое — оказывается, один из первых разведчиков Байкало-Амурской магистрали Николай Мозгалевский дружил с ленинградцем Василием Ивашевым, тоже будто бы инженером-изыскателем! Написал в Ленгипротранс и вскоре получил пакет, который с нетерпением вскрыл.

Нет, этого я никак не ожидал! Василий Ивашев, родной брат столетней ленинградки Екатерины Петровны Ивашевой-Александровой, окончил Институт инженеров путей сообщения в первом году нашего века и вначале работал на изысканиях и сооружении дороги Петербург-Вологда. И Сибирь ему благодарна — пять лет он был начальником изыскательской партии и дистанции постройки среднего участка Амурской железной дороги. Затем Николаевская и Мурманская дороги, строительство участка БакуДжульфа, и снова Мурманская, где он работает в одно время и в одном управлении с Николаем Мозгалевским, и наконец вместе же — в Ленинградском проектном железнодорожном институте. Из характеристики 1941 года: «Тов. Ивашев имеет большой практический опыт, и разносторонность инженера делает его весьма ценным для производства сотрудником. Стахановец. Дисциплинирован».

Рассматриваю портреты двух пожилых ленинградцев того грозного года; в глазах-серьезность, сила знаний и опыта, многозначная память прошедшего… Если б увидели эти лица деды, если б декабристы Николай Мозгалевский и Василий Ивашев узнали перед смертью, что через сто лет их внуки Николай Мозгалевский и Василий Ивашев будут идти рядом, плечо в плечо, намечая и прокладывая своему народу новые дороги!..

Память о декабристах — неотъемлемая, святая частица нашей духовной жизни; я убедился в этом, получив после журнальной публикации предыдущих страниц «Памяти» сотни писем читателей. Современники взволнованно пишут о необходимости открытия Музея Декабристов, сообщают о своих поисках, связанных с историей первого организованного революционного выступления, делятся сокровеннымн мыслями, вызванными напоминанием об этой эпохе в истории Родины.

Вот отрывок из письма А. Ф. Голикова из города Плавска Тульской области. Он прошел воину «от оборонительных рубежей Москвы через Вязьму, Смоленск, Оршу, Минск, Барановичи, Белосток-на Пруссию», потом был партийным работником, а сейчас на пенсии, но причисляет себя к работникам-краеведам — интересуется далекой стариной (района, разыскивает материалы и читает лекции о земляках-декабристах Борисе н Михаиле Бодиско, морских офицерах, не состоявших в обществе, однако вышедших 14 декабря 1825 года на Сенатскую площадь… «Декабризм надо расценивать как явление человеческой цивилизации, родина которому Россия. Было бы кощунством „до грамма“ взвешивать на весах исследователя вклад каждого декабриста в общее революционное дело и на „основе“ этого отводить ему место в рядах декабристов. Идеалом декабристов как раз было революционное и человеческое равенство. К тому же вторая часть революции декабристов протекала по всей России до 90-х годов — в Сибири, на Урале, Кавказе, на Украине, в Молдавии, Средней Азии, во многих иных местах, включая заграницу. Декабризм — не только и не столько восстание на Сенатской площади, это полувековая подвижническая и на редкость активная по тем временам деятельность разгромленных, но несломленных революционеров. Их революция была и в том, что они оставили нам литературные, философские, политические, естественнонаучные труды, как вехи к светлым знаниям, свободе и счастью нашему…»

Да, среди декабристов были первоклассные поэты и прозаики, страстные публицисты, талантливые переводчики, философы, филологи, юристы, географы, ботаники, путешественники — открыватели новых земель, инженерыизобретатели, архитекторы, строители, композиторы и музыканты, деятели народного образования, просветители коренных жителей Сибири, доблестные воины, пионеры — зачинатели благих новых дел и просто граждане с высокими интеллектуальными и нравственными качествами.

Конечно, они составили целую эпоху в русской истории и сами были ее творцами, являя собою перспективный общественно-социальный вектор. Они были также сами историками, которых отличала, как писал еще В. И. Семевский, «восторженная любовь к русскому прошлому». Это касалось, в первую очередь, раннесредиевековой русской старицы, которую они связывали с народоправием и про" возглашали в качестве демократической, революционной программы своего времени. В уста Дмитрия Донского Кондратий Рылеев вкладывает такие свои слова:

Летим — и возвратим народуЗалог блаженства чуждых стран;Святую праотцев свободуИ древние права граждан.

А Владимир Раевский говорит уже от себя:

Пора, друзья! Пора воззватьИз мрака век полночной славы,Царя-народа дух и нравыИ те священны времена,Когда гремело наше вечеИ сокрушало издалечеЦарей кичливых рамена…

Декабристов интересовали славянская древность и античные времена, Новгородская.республика и норманистская лженаука, немецкая агрессия и татарское иго, история русского крестьянства и московского самодержавия, Петр I и Отечественная война 1812 года…

Первым среди историков-декабристов по праву числится Александр Корнилбвич. Он окончил Благородный институт в Одессе (Ришельевскнй лицей) и военное училище в Москве, готовившее офицеров генерального штаба. Необыкновенно одаренный юноша свободно владел латинским, греческим, немецким, французским, английским, польским, испанским, голландским и шведским языками. Будучи еще слушателем школы колонновожатых, работал в Петербургском и Московском архивах иностранных дел, накопив знания по истории России XVII-XVIII вв. С 1822 года этот штабс-капитан генерального штаба печатается в «Сыне Отечества» и «Соревнователе Просвещения и Благотворения», опубликовав за три года двадцать исторических статей, и двадцатичетырехлетиим молодым человеком становится издателем альманаха «Русская старина», появление которого Пушкин счел «приятной новостью»…

Поражает широта исторического диапазона декабристов. Александр Корнилбвич, в частности, много занимался эпохой Петра, первым — прошлым русской промышленности, Гавриил Батеньков — автор статьи о египетских письменах и переводов исторических трудов, Александр Бригген написал очерк о жизни Юлия Цезаря, Михаил Лунин немало страниц посвятил истории взаимоотношений Польши и России, Михаил Фонвизин сделал «Обозрение проявлений политической жизни в России», Николай Тургенев провел солидное научное исследование по теории налогов. Павел Пестель создал «Русскую правду», Никита Муравьев — Конституцию, оба эти фундаментальных труда требовали обширных исторических знаний.

Декабрист Василий Сухоруков создал двухтомное «Историческое описание земли Войска Донского», опубликованное лишь в 1867-1872 гг., Николай Бестужев написал работы «О свободе торговли и промышленности» и «Опыт истории российского флота»; последний исторический труд в триста с лишним широкоформатных рукописных листов до сих пор не напечатан. А еще вспомним исторические повести, стихи, статьи, поэмы, записки Александра Бестужева, Вильгельма Кюхельбекера, Владимира Раевского, Кочдратия Рылеева, Федора Глинки, Ивана Якушкина, Николая Басаргина, Павла Черевина… Всего же ученые числят среди декабристов пятьдесят пять историков!

Все они придавали огромное значение исторический знаниям, и читателю, быть может, будет полезно познакомиться с некоторыми их высказываниями, в которых проявился демократизм, гуманизм, революционность и единство исторических взглядов декабристов. Беру лишь первые десять имен…

Александр Корнилбвич: «Люди никогда или весьма редко… вопрошают прошедшее и таким образом самопроизвольно лишают себя помощи, какую могли бы им подать минувшие века… История есть собрание примеров, долженствующих руководить нас в общественной жизни».

Николай Бестужев: «До сих пор история писала только о царях и героях; политика принимала в рассуждение выгоды одних кабинетов; науки государственные относились к управлению и умножению финансов, но о народе, о его нуждах, его счастии или бедствиях мы ничего не ведали, и потому наружный блеск дворсгв мы принимали за истинное счастье государства; обширность торговли, богатства купечества и банков за благосостояние целого народа; но ныне требуют иных сведений: нынешний только век понял, что сила государств составляется из народа, что его благоденствие есть богатство государственное и что без его благоденствия богатство и пышность других сословий есть только язва, влекущая за собою общественное расстройство».