Не присылай цветов - Сандра Браун

— Вы ошибаетесь. На самом деле я страшная эгоистка.

— Не верю.

Голос Пирса звучал приглушенно и был полон скрытого чувства. Он словно материализовался, и Алисия чувствовала прикосновение этого голоса в самых интимных местах — на груди, бедрах, между ног. Эти прикосновения были приятны, как ласка шаловливого котенка.

— И все же это так. Сколько я себя помню, я думала только о себе. Вот почему мне всегда хотелось найти опору в людях, которые бы обо мне заботились. Вначале это были родители, потом Джим. Меня волновало только собственное благополучие в той мере, в какой оно зависело от них. Когда я потеряла Джима, то возложила ответственность за свою жизнь на Картера. Так ведь проще. Когда что-то не получается, есть кого винить. — Алисия с грустью покачала головой и для убедительности положила ладонь на руку Пирса. — Понимаете, в глубине души я знала, что Картер меня не любил, еще до того как он встретил Слоун. А я чуть не погубила его жизнь, чуть не лишила возможности быть счастливым только для того, чтобы самой не лишиться опоры.

— Вы слишком строги к себе. Ведь вы думали о сыновьях.

— Это было всего лишь удобное оправдание. — Погруженная в свои мысли, Алисия рассеянно теребила пуговицу на рубашке Пирса, и это непроизвольное движение вовсе не казалось неуместным. — Но однажды меня словно озарило. Я поняла, что я взрослый человек и сама должна нести ответственность за жизнь своих сыновей и за свою собственную. Впервые в жизни я твердо стою на ногах. Мне это нравится, но порой почему-то становится страшно.

— На свете не найдется человека, который хотя бы иногда чего-нибудь не боялся.

У Пирса был отсутствующий взгляд, и Алисия подумала, что сейчас он опять, как уже бывало, оборвет разговор. Однако он вдруг поднес ко рту ее ладонь и прикоснулся к ней губами.

— А о чем вы говорили с Крисси? Должно быть, он заметил, как от этих слов учащенно забилось ее сердце, потому что вопросительно посмотрел на нее. У него были темные, длинные и очень густые ресницы. Алисии захотелось провести по ним пальцем.

— Да ни о чем, просто женская болтовня. Ничего особенного.

— Она спрашивала о нас?

— Да.

— А что она хотела узнать?

Алисия понимала, к чему может привести правдивый ответ. Пожалуй, лучше этого избежать. Но ей почему-то хотелось быть откровенной с ним. А, будь что будет!

— Крисси спросила, спала ли я с вами.

— А вы что ответили?

— Сказала, что нет.

— А она?

Алисия облизнула пересохшие губы кончиком языка.

— Сказала, что, по ее мнению, нам следует это сделать. Что это будет хорошо для нас обоих.

— Я склонен согласиться с ней. Мне-то уж точно будет хорошо!

Пирс нежно взял Алисию за подбородок. Казалось, горячий взгляд его глаз пронизывает ее насквозь. В ее глазах он прочел такое же неистовое желание и такую же страсть, которые охватили его самого.

— А вам? — спросил он.

— Я думаю, мы оба получим от этого удовольствие, — удивляясь самой себе, ответила Алисия. Итак, жребий брошен.

— Но я не могу позволить себе постоянной привязанности. Это будет постель и только. Не хочу, чтобы вы потом страдали.

— Я все понимаю.

— Правда? Вы правда понимаете, Алисия? Мне нужно это знать заранее.

— Я тоже не могу себе позволить никаких привязанностей.

— Значит, мы два взрослых человека, которые знают, на что идут. Так? Два разумных, понимающих друг друга человека.

— Да.

— И никаких сожалений потом.

— Никаких.

— Только одна ночь. Никаких обязательств. Мы не придаем этому никакого особого значения, просто воспринимаем это как физическое удовольствие, некий праздник плоти. Идет?

— Да.

Алисия не произнесла, а скорее выдохнула это слово. Одновременно ее тело страстно приникло к нему, объятое желанием.

Он провел пальцами по ее губам, наслаждаясь их формой, и тут же его рот приник к ним. Язык стремительно раздвинул их и задвигался у нее во рту свободно и неистово. Он как будто пробовал ее на вкус.

Обвив руками стан Алисии, Пирс встал и заставил ее подняться. Не отрываясь от сладостных губ, он вдруг подхватил ее на руки и понес к кровати. Соприкосновение тел заставило обоих застонать от желания. Ловким движением он высвободил ее блузку из-за пояса.

Наклонившись, он начал целовать ее грудь сквозь ткань, пока расстегивал блузку. Ее грудь буквально изнывала от его поцелуев, а нежные розовые соски напряглись и горели под тонким бюстгальтером.

Пирс постарался успокоиться, уговаривая себя не спешить, не набрасываться на нее так неистово, а наслаждаться медленно. Обхватив ладонями ее грудь, он нежно погладил бархатистую кожу.

— Тебя так приятно трогать, — прошептал он ей на ухо.

Алисия обвила руками его шею и приникла щекой к его груди. Было слышно, как гулко стучит его сердце. От него исходил тонкий аромат дорогого одеколона, напоминавший запах леса, и она жадно вдыхала этот запах.

Нежно обняв ее, он расстегнул бюстгальтер. Алисия робко взглянула на Пирса. В его глазах читалось восхищение.

— У тебя великолепная грудь, Алисия. Просто великолепная!

Он выразил свое восхищение не только взглядом и словами, но и руками и губами. Быстрые легкие поцелуи покрыли нежную плоть. Он приподнял ее грудь. Соски тут же ответили на дразнящее прикосновение его пальцев. Он медленно водил языком по ее груди, наполняя ее желанием, которым уже горел сам.

— Ты сама разденешься? — спросил он, стараясь сдерживаться.

— А ты хочешь меня раздеть?

— Очень!

Она сбросила туфли и встала перед ним, вся в ожидании. Его глаза, казалось, пронизывают ее насквозь, и она вся горит от страсти. Медленно, осторожно он снял с нее ремень и расстегнул нарядные брюки, которые Алисия надела в честь приезда Крисси. Запустив в них руки, он потянул брюки вниз, чтобы она могла их снять.

— То, что у тебя красивые ноги, я уже знаю, — шутливо прошептал он, выпрямляясь.

Он начал было снимать с нее трусики и почувствовал, как она напряглась.

— Что-то не так? — спросил он, отпуская ее.

— Нет, просто…

Смущенная этим внезапным приступом девичьей скромности, Алисия постаралась загладить свою вину и начала расстегивать рубашку Пирса. В неярком свете лампы волосы на его груди казались такими пушистыми, что ей захотелось спрятать в них лицо, но она не решилась. Он стоял спокойно, позволяя ей изучать его. Соски были темными и плоскими. Повинуясь какому-то инстинкту, она провела по ним кончиком пальца. Соски тут же напряглись. Его дыхание стало прерывистым. Правильно ли она делает? Она не помнила, чтобы когда-нибудь трогала грудь Джима.

Я ничего не умею, подумала Алисия с отчаянием. Я ему не понравлюсь. Я совсем не знаю, как это делается. Они с Джимом поженились до того, как началась сексуальная революция, и теперь Алисия чувствовала себя невежественной, беспомощной дурочкой.