Печать Иуды - Джеймс Роллинс

Они двинулись через джунгли, которыми было покрыто плато.

Минут через сорок лес начал редеть и открылся панорамный вид с вершины скалы. По берегам бухты раскинулся главный поселок острова — называющийся просто Селением. Здесь же был порт. Вдалеке в море плавал белый замок — «Владычица морей», облако на темно-синем небе.

Дом, милый дом.

Взгляд Монка привлекло какое-то движение. Он увидел, как из-за скалистого мыса выходят десять быстроходных катеров, оставляя за собой белые пенистые следы. Катера шли тупым клином, словно эскадрилья реактивных истребителей. Такая же группа появилась с противоположной стороны бухты.

Даже на таком расстоянии Монк разглядел цвет катеров.

Голубые скутеры, узкие и длинные, с маленькой осадкой.

— И здесь пираты… — простонал Графф.

Монк в оцепенении переводил взгляд с одной группы катеров на другую: смертельные клещи, еще более опасные, чем клешни красных крабов.

А смыкались эти клещи на «Владычице морей».

13 часов 5 минут

Лиза пристально изучала рентгеновский снимок. На столике была установлена портативная подсветка. А у стены на койке лежала фигура, накрытая простыней с головой.

Больной умер.

— Похоже на туберкулез, — наконец сказала молодая женщина. На снимке был отчетливо виден белый пенистый налет на стенках легких. — Или, быть может, рак легких.

Доктор Хенрик Барнхардт, голландский токсиколог, стоял рядом, опершись кулаком на стол. Это он пригласил Лизу сюда.

— Да, но жена больного говорит, что первые признаки проблем с дыхательными путями появились у него только восемнадцать часов назад. Ни кашля, ни отхаркиваний, и он не курил. И ему было всего двадцать четыре года.

Лиза выпрямилась. Кроме них, в каюте больше никого не было.

— Вы исследовали ткани его легких?

— Я иглой отсосал жидкость из одного легкого. Содержимое определенно гнойное. Кишмя кишит бактериями. Это абсцесс легких, а никакой не рак.

Лиза вгляделась в бородатое лицо Барнхардта. Он стоял чуть ссутулясь, словно смущенный своими медвежьими габаритами, но при этом в его позе было и что-то заговорщическое. Доктора Линдхольма токсиколог сюда не пригласил.

— Подобные процессы вписываются в картину туберкулеза, — осторожно промолвила Лиза.

Туберкулез вызывается крайне заразной бактерией, туберкулезной палочкой Mycobacterium tuberculosis. И хотя в данном случае клиническая картина болезни была необычной, туберкулез может годами дремать в человеке, медленно разрастаясь. Быть может, этот мужчина заразился несколько лет назад, превратившись в ходячую бомбу с часовым механизмом, — и воздействие ядовитого газа явилось сильным стрессом, который привел к стремительному прогрессированию болезни. Несомненно, на последнем этапе больной был заразным.

Однако ни у нее, ни у доктора Барнхардта нет защитных костюмов. Почему он ее не предупредил?

— Это не туберкулез, — сказал токсиколог. — Доктор Миллер, наш специалист по инфекционным заболеваниям, идентифицировал микроорганизм как Serratia marcescens, непатогенный штамм.

Лиза вспомнила предыдущий разговор, связанный с больным, у которого безобидная кожная бактерия превратилась в зловредный вирус, пожирающий живые ткани. Токсиколог подтвердил ее догадку.

— И снова безобидный непатогенный микроорганизм становится заразным.

— Доктор Барнхардт, но ведь то, что вы предполагаете…

— Зовите меня Хенриком. И я не просто предполагаю это. На протяжении последних нескольких часов я искал подобные случаи. И нашел еще два. Женщина с сильнейшей формой дизентерии, буквально пожирающей внутренние ткани кишечника. А причиной этому Lactobacillus acidophilis, обычная молочнокислая бактерия, которая присутствует в микрофлоре кишечника любого здорового человека. И есть еще ребенок, маленькая девочка, у которой страшные припадки; спинномозговая жидкость у нее буквально кишит Acetobacter aceti, безобидным микроорганизмом, который можно найти в обычном уксусе. Однако сейчас он буквально замариновал ей спинной мозг.

До Лизы постепенно начинал доходить страшный смысл услышанного.

— Не исключено, что есть и другие случаи, — закончил Хенрик.

Лиза покачала головой — не возражая, а, наоборот, признавая пугающую правду его слов.

— То есть что-то определенно настраивает эти безобидные микроорганизмы против нас.

— Превращая друзей во врагов. И если разразится полномасштабная война, неприятель будет иметь над нами подавляющее численное преимущество.

Лиза вопросительно посмотрела на него.

— Человеческое тело состоит приблизительно из ста триллионов клеток, однако всего десять триллионов являются нашими. Остальные девяносто процентов — бактерии и другие условно-патогенные микроорганизмы. Мы живем во взаимовыгодных отношениях с этим чуждым окружением. Но что, если равновесие нарушится, обратится против нас?…

— Мы должны это остановить.

— Вот почему я пригласил вас сюда. Для того чтобы убедить. Если мы хотим двигаться дальше, нам с доктором Миллером нужен доступ к лаборатории вашего напарника. Вызваны ли эти изменения в бактериях химическими или биологическими факторами? Если да, то как с этим бороться? И что, если они заразны? Какими карантинными мерами можно их изолировать? — Хенрик поморщился. — Нам необходимо получить ответы. Сейчас.

Лиза взглянула на часы. Монк опаздывал уже на час. Или он забыл о времени, с головой погрузившись в работу, или же любуется красотами острова. Однако сейчас не время наслаждаться бездельем.

Лиза кивнула:

— Надо связаться с доктором Коккалисом по радио. И срочно вызвать его сюда. Но вы правы. Нельзя терять ни минуты.

Она первой вышла из каюты. Портативная лаборатория Монка находилась на самом верху корабля, пятью палубами выше. Для того чтобы разместить все оборудование, «Сигма» заказала самую большую каюту. Матросам лайнера даже пришлось убрать привинченные к полу койки и мебель, освобождая дополнительное пространство. Кроме того, каюта имела широкий балкон, выходящий на правый борт. Лизе очень захотелось попасть туда сейчас, ощутить солнечный свет, прикосновение свежего ветерка к щеке — все, что угодно, только чтобы прогнать нарастающий в груди страх.

Направляясь к лифтам, она подумала, что ей придется снова звонить Пейнтеру. Взвалить такую ответственность на свои плечи одна она не может. Ей необходима поддержка всего научно-исследовательского отдела «Сигмы».

К тому же Лизе очень хотелось снова услышать голос Пейнтера. Она нажала кнопку вызова. Кнопка как будто была подсоединена к детонатору: с моря донесся громкий взрыв, со стороны швартового дока, куда причаливали катера, перевозившие людей на берег и обратно. Неужели что-то случилось?

— Что это было? — спросил Хенрик.

С противоположного борта в носовой части прогремел новый взрыв, сотрясший весь корабль. Послышались приглушенные крики. Затем Лиза услышала знакомый звук, частый треск автоматных очередей.

— На нас напали, — испуганно сказала она.

13 часов 45 минут

Ржавый лендровер, подпрыгивая на рытвинах и ухабах, на полной скорости мчался вниз по крутому склону. Монк угнал старый пикап со стоянки рядом с фосфатной шахтой, брошенной вследствие эвакуации. Ему пришлось вывернуть облицовку рулевой колонки и замкнуть провода зажигания. Машина неслась по грунтовой дороге, которая вела от шахты к городку на побережье.

Доктор Ричард Графф, пристегнувшись ремнем безопасности, сидел рядом, держась здоровой рукой за потолок кабины.

— Помедленнее, пожалуйста…

Монк не обращал на него внимания. Ему нужно было как можно скорее добраться до берега.

Дойдя пешком до шахты, двое ученых вбежали в контору и бросились к телефону. Связь отсутствовала. Остров полностью опустел, за исключением одного места. Хорошо хоть им удалось найти в шкафчике аптечку первой помощи. Теперь плечо Граффа было обработано противовоспалительной мазью и перебинтовано.

Океанолог с трудом сам занялся своей раной, пока Монк заводил пикап. Сейчас Графф раненой рукой прижимал к животу коробку из-под аптечки. Освобожденная от содержимого, она стала отличной клеткой для пойманного краба.

Не вписавшись в крутой поворот дороги, ведущей сквозь джунгли, Монк вылетел на обочину. Он резко выкрутил руль, отрывая два колеса пикапа на пару дюймов от земли. Выровнявшись, машина плюхнулась вниз, скрипя рессорами.

Графф пробормотал:

— Не будет ничего хорошего в том, что вы застрянете в джунглях.

Монк сбросил скорость — не потому, что прислушался к предостережению Граффа, а потому, что впереди показалось пересечение с шоссе. Пикап выехал на узкую полосу асфальта. Грунтовая дорога обрывалась к югу от бухты Летучих Рыб. На севере возвышались здания поселка — пестрая смесь прибрежных гостиниц, китайских ресторанов, убогих баров и сувенирных магазинчиков.