Будь моим врагом - Йен Макдональд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эверетт подавил раздражение.
— Это Хакни.
— Твой Хакни.
— А в моем Хакни сопрут все, что плохо лежит, не успеешь оглянуться!
Сен насупилась.
— Не нравится мне это, — проворчала она, — но будь по-твоему.
Неожиданно Сен обвила руками его плечи и крепко поцеловала в губы. Для этого ей пришлось встать на цыпочки. Прежде чем Эверетт осознал, что случилось, она отпустила его.
— На удачу. И в знак любви.
Сен, маленькая и одинокая, казалась серым пятнышком на снегу, словно сама была созданием зимы. Когда Эверетт шел по дорожке под голыми сучьями, его губы еще хранили запах Сен: мед, абрикосы и ее фирменный мускусный аромат.
Родной дом буквально притягивал. Эверетт ускорил шаг, затем бросился бежать, не боясь поскользнуться на обманчиво гладком снегу. Он знал здесь каждый камешек и выбоину. И кладбище не пугало. Призраки, вампиры и восставшие мертвецы? Слишком глупо. Благонамеренные викторианцы спокойно спали в своих могилах.
В главные ворота, через Хай-стрит, по железнодорожному мосту, вдоль Коммон и на Роудинг-роуд. Он мог добежать до самого дома без передышки. Одна из карт Сен — путешественник, спешащий в ночи. Картинка изображала решительно настроенного мужчину в панталонах и шляпе по моде восемнадцатого века. Он шел по дороге, терявшейся за краем рисунка. Путешественник спешил, долгий путь отнял столько сил, что трудно вообразить, но дом был рядом, только руку протянуть. Он уже видел себя в конце Роудинг-роуд, видел себя внутри. Позвонить или обогнуть дом и войти через заднюю дверь, как всегда? Просто открыть дверь и войти? Мама подпевает радио, коверкая слова песни, Виктори-Роуз обедает. Что он им скажет? Бросайте все и идите за мной. Возьмите пальто и мелкие ценные вещи, которые можно продать. Ни паспорт, ни телефон, ни деньги не понадобятся. Скорее, вы в огромной опасности.
Поверят ли ему?
Поверят. Просто потому, что он вернулся. Этого достаточно. Если вы пойдете со мной, я все вам объясню.
Пар от его дыхания висел в воздухе. Эверетт бежал по центральной аллее между занесенными снегом надгробьями. Заметив перед воротами, выходящими на Стоук-ньюингтон-хай-стрит, силуэт на фоне желтых уличных фонарей, он остановился. Его одежда, осанка — все выглядело угрожающе. Фигура выступила на свет прожектора, которые в целях безопасности установил муниципальный совет Хакни, и Эверетт сразу все понял.
— Нет, — прошептал он, развернулся и побежал.
Внезапно боль пронзила левое плечо. Что-то ужалило его, словно шершень. Запахло паленой тканью и кожей. Не останавливаясь, Эверетт повернул голову. Другой он, его враг, анти-Эверетт спокойно шел по тропинке, наставив на него палец, словно револьвер. Повинуясь инстинкту, Эверетт упал и перекатился по снегу. Приземление вышло не слишком мягким. Он вскрикнул, больно ударившись ребром об острый могильный камень. В темноте блеснул красный огонек. Сыну физика достаточно, чтобы узнать лазерный луч. Мгновение луч колебался, потом рубанул по нему, словно клинок. Эверетт перекатился за постамент с викторианским ангелом. Сучья осыпали тропинку.
Лазерный луч не проходит сквозь камень. Впрочем, лучше не экспериментировать. Эверетт шарил руками по снегу, пытаясь найти опору, чтобы встать. Бок болел. Синяк будет здоровенный, и хорошо, если обойдется синяком. Уноси ноги и не высовывайся, иначе останешься без головы.
— Я вижу тебя!
Его собственный голос дразнил и мучил. В каком из миров они разыскали другого Эверетта? Что ему сказали? Что обещали? Что с ним сделали?
Вспоротый воздух взорвался над головой, Эверетт пригнулся. Что-то просвистело прямо над ним, затем яркая белая вспышка оглушила его и швырнула на снег. Каменные осколки пропороли бок куртки. На месте, где когда-то стоял ангел, дымились обломки. От скульптуры остались лишь каменные ступни.
Вставай и уноси ноги!
Лазер шарил по небу. Сучья и ветки каскадом сыпались вокруг Эверетта на снег. Он вскочил и побежал, закрывая голову рукой.
— Я не оставлю от этого места камня на камне!
Думай, думай! Он — это я. Все, что знаю я, знает он. И наоборот. Это твое преимущество, пусть и небольшое. Тебе не одолеть врага в открытом бою. Нужно вывести его на открытое пространство, на людную улицу, где ты легко затеряешься в толпе.
Эверетт крался между деревьями, перебегал от могилы к могиле, кружным путем пробираясь к главным воротам и огням Стоук-ньюингтон-хай-стрит.
Со свистом пролетел снаряд. Эверетт, спрятавшись за каменным мавзолеем, успел заметить яркую вспышку. Деревья пылали, надгробия складывались, словно кости домино.
— Тебе не уйти! — прокричал анти-Эверетт.
Враг приближался. Он думает, как ты. Что ему нужно? Инфундибулум. А значит, убивать он не станет. Не захочет повредить «Доктор Квантум». Откуда ему знать, что планшетник на дирижабле? Еще одно преимущество. А есть и другое. Враг не подозревает, что он не один.
Услыхав грохот, Сен вскрикнула. Красный луч заскользил по верхушкам деревьев, сбивая ветки и сучья. Сен не находила себе места от волнения. Она ясно слышала голос Эверетта. Почему он кричит? Когда деревья озарила вспышка и клубы дыма поднялись в небо, она не выдержала и оседлала дрон. Ваттметр стоял на двадцати процентах. Хватит и для полета, и для сражения. Перед тем, как завести машинку, Сен расстегнула куртку и одной рукой ловко перевернула верхнюю карту. Два рыцаря, один в черных доспехах, другой — в белых, со щитами и пиками. Будь моим врагом.
Самый главный, самый большой твой враг — ты сам.
Она поднялась над шпилем часовни из красного кирпича, чтобы оценить направление. Темнота, плотно растущие деревья и зазубренные каменные плиты. Ерунда, ей приходилось сажать двухсотметровую громадину в условиях похуже. Лазерный луч чертил небо. Сен направила дрон в самую гущу боя.
— Эверетт! Что случилось?
Он стоял на пересечении тропинок. Сен отправила дрон в бреющий полет.
Почему он не прячется? Почему вокруг не видно разрушений? Где он взял эту одежду? И зачем посреди зимы снял куртку и закатал рукава?
Неожиданно правое предплечье Эверетта открылось. Сен потянула рычаги на себя, схватила катушку с леской. Бери оружие и убирайся! Мгновенно оценив ситуацию, Сен отпустила трос и спрыгнула в снежное месиво за секунду до того, как дрон полыхнул пламенем.
Она жестко приземлилась, ударившись о каменный постамент. Уноси ноги! Снаряд снес левые лопасти дрона. Эверетт, другой Эверетт, белый рыцарь, который противостоял черному рыцарю — ее Эверетту, — наблюдал, как горящий дрон рухнул на могильные плиты. Стиснув зубы от боли в боку, Сен размотала леску и хлестнула ей по воздуху, словно бичом.
Другой Эверетт обернулся на звук. Ветки, перерезанные нитью из карбоволокна, дождем осыпались вокруг. Не давая ему возможности опомниться, Сен еще раз полоснула бичом по воздуху. Аккуратная поросль молодых березок вдоль тропинки рухнула в снег, перерезанная нитью в двух метрах от земли. Телеграфный столб переломился надвое, его меньшая, верхняя часть повисла на проводах. Сен подтянула нить к себе и раскрутила над головой.
Другой Эверетт пригнулся, целясь в нее из пальца. Сен нырнула за надгробие. Лазер с шипением чиркнул по снегу. Сен вновь раскрутила нить над головой. Она действовала ловко и быстро, как ее Эверетт, ее черный рыцарь. Предплечье не-Эверетта открылось, Сен огляделась в поисках укрытия, и тут снаряд разнес надгробие в каменные щепки.
— Эверетт Сингх! — заорала она. — Эверетт Сингх, а ну говори, что ты ел на Рождество?
Эверетт видел, как дрон взмыл над деревьями, словно белый каменный ангел с надгробия. Затем последовала короткая вспышка — и взрыв. Он видел, как обломки дрона вращались в воздухе, прежде чем рухнуть на могилы. Он чуть не заорал, чуть не бросился на помощь, однако заставил себя пригнуть голову. Заставил на время забыть об ужасе, пронзившем сердце, раздиравшем глотку. Оставайся на месте. За секунду до взрыва что-то отделилось от дрона. Сен успела спрыгнуть, не может быть, чтобы с ней случилась беда!.. Обмирая, Эверетт пытался разглядеть что-нибудь сквозь решетку мавзолея.
С деревьев посыпались ветки, поросль молодых берез рухнула в снег как подкошенная, телеграфный столб повис на проводах. Он видел вспышки лазера, слышал взрывы. Эверетт пытался вычислить, сколько снарядов осталось у анти-Эверетта. Затем кто-то дважды выкрикнул его имя. И вопрос: что ты ел на Рождество?
Когда он решил, что Сен погибла, Эверетт не заплакал. Он плакал сейчас. Вытерев слезы обшлагом, он дважды сглотнул, прежде чем ответить. Не хватало еще испугать ее.
— Фазана!
Голос дрогнул. Какая же ты умница, Сен! Один-единственный вопрос — и сразу три ответа: он жив, это точно он, он прячется.
— Макни из фазана, шафрановый рис и лепешки наан!