Секреты прошлого - Анна Солейн

— Мне интересно, — елейно пропела я. — Как бы ты относился к Ариану, если бы твоя несравненная Игрид не вышла за него замуж.

— Что ты имеешь в виду? — протянул Сорин и сделал то самое движение, каким обычно пытался нащупать украшенную рубином рукоять меча.

Сейчас на том месте было пусто — это был первый раз, когда Сорин появился при дворе без оружия. Без оружия, украшенного камнем Игрид. В груди вспыхнула обида, какая-то глупая, совсем детская, родом еще с тех времен, когда красивый мальчик на дискотеке приглашал танцевать не меня.

— Именно то, что сказала. Ты ненавидишь короля, потому что его выбрала Игрид. Это глупо, не находишь?

Несколько секунд Сорин рассматривал меня.

— Такие, как Ариан, не должны сидеть на троне, — тяжело произнес он.

— Ну конечно, — язвительно отозвалась я.

Разумеется, король не был лишен недостатков. Он был вспыльчивым, капризным, болезненно самолюбивым и в то же время неуверенным в себе, как избалованный мальчишка. Но вряд ли Сорина это всерьез бы волновало, если бы не Игрид.

— Он убил Игрид, — процедил он. — Из-за него она утонула!

— Только ты так думаешь, — отпарировала я больше для того, чтобы вывести его из себя. Глупо, знаю.

Хотя с “гибелью” Игрид, на мой взгляд, все было довольно странно. Ариан виноват или не Ариан… Где гарантии, что эта, как бы помягче, не самая простодушная драконица все не подстроила сама? Мало ли, она решила, что ей вообще не нужен ни Ариан, ни Сорин, ни трон, а нужны, например, права женщин и все остальное, что мог предложить мой мир в начале двадцатого века? Мороженое, например. Или автомобили.

— Потому что это правда, — рявкнул Сорин. — Он из гнилого рода, кошачий выродок. На все был готов, лишь бы выбиться в люди, удержаться при дворе, куда его родню Карол веками старался не пускать под благовидными предлогами. От них одна грязь, расползается, как зараза!

— Гнилого рода? — нахмурилась я. — Это еще что?

— Многое, — уже мягче ответил Сорин. Он по-прежнему смотрел на меня, не отрываясь, но взгляд его был как будто обращен куда-то внутрь себя, в прошлое. — На родне Ариана клейма негде ставить, там были и кровосмесительные связи, и массовые исчезновения людей, и странные гибели родни, и ведуны. Этот род как будто проклят Огненным, но какая-то злая сила не дает ему погаснуть окончательно.

Вот как, гнилой род, значит. И Ариан, его потомок, который изо всех сил старался задержаться при дворе — считай, выбиться в люди. Ради власти? А почему нет?

И почему, будь все проклято, нарисованный Сорином кровавый и грязный образ никак не вяжется у меня в голове с тоскливым выражением лица Ариана, когда он рассказывал о том, что хотел бы ребенка от любимой жены?

Впрочем, если включить на секунду логику, то при таком раскладе выбор Игрид становился еще более занятным: вряд ли Ариан был выгодной партией. Неужели она так сильно влюбилась? Или здесь замешано что-то другое? Не приворот случайно? Не зря Авен считала короля лучшим в ведовстве. Может, она что-то знает?

Ладно. У меня еще будет время подумать об этом. А с королем, как выяснилось, нужно быть еще более осторожной, чем я думала.

— Я должна тебе кое-что сказать, — медленно произнесла я и замолчала. Собравшись с силами, выпалила: — Ты дал мне медальон тем вечером.

— Считай это временным помутнением, — перебил Сорин, и снова сделал это странное движение, как будто пытался нащупать рукоять меча на поясе. Ее там по-прежнему не было, и он произнес раздраженное “кошка” одними губами.

— Почему? — Я встала, поправляя дурацкие сползающие рукава дурацкого платья. — Сорин, это не было помутнением. Ты дал мне медальон. Помолвочный. Я не приняла его…

— Вот именно, — отрезал он и отступил на шаг. — Ты не приняла его. Остальное неважно.

Он усмехнулся краешком губ.

— Что, если важно? — выпалила я. — Что, если есть что-то, чего ты обо мне не знаешь? Что-то, что помогло бы мне объяснить все.

— Это не имеет значения, Кэтэлина. — Он отступил еще на шаг и уперся спиной в платяной шкаф. — Что ты можешь мне сказать? Я сделал глупость, потому что пошел у тебя на поводу. Это будет мне уроком.

— Да послушай же!

— Мне нечего слушать. Я не прощаю ошибок, Кэтэлина, и не даю вторых шансов.

Я сжала руки в кулаки.

— Мы занимались любовью сейчас! После этого нам тоже не о чем говорить?

Почему он такой упрямый! Почему не хочет слушать?!

— Это был самый быстрый и простой способ поделиться с тобой силами, — пожал плечами Сорин. — Я не мог допустить, чтобы наш сын умер у тебя в утробе из-за того, что тебе не хватает сил его доносить.

Мне показалось, что небо упало на землю.

— Что? — одними губами произнесла я.

Глава 22

Сорин молчал. Взгляд его черных глаз блуждал по моему лицу: по подбородку, по лбу, по губам. Потом опустился вниз, к шее, и замер на ожерелье.

— Что ты такое несешь? — повторила я, отступая на шаг.

Краем сознания я безэмоционально отметила, что и в самом деле чувствую себя намного лучше. Отлично я себя чувствую, по правде говоря, хоть сейчас могу пробежать стометровку. Не верится, что всего час назад я шла по коридору замка и старалась держаться ближе к стене на случай, если голова закружится.

— Я говорил, что тебе нужно оставаться в Бьертане, — отрезал Сорин. — И этому выкормышу говорил тоже.

“Я думала, это потому, что ты не хочешь меня отпускать”, — чуть было не ляпнула я, но поняла, что это прозвучит совсем уж глупо.

Мы стояли друг напротив друга на расстоянии шага. Проклятый рукав платья снова сполз.

— Ты говоришь какой-то бред. Я не понимаю, — покачала головой я. — Причем тут Бьертан? И причем тут мы? Да послушай ты меня, наконец! Я должна сказать тебе, я…

— Ты вынашиваешь дракона. И не просто дракона, а моего сына, потомка древнейшего и одного из самых сильных родов королевства. Это требует колоссальных сил.

— Но все же было хорошо, — растерянно проговорила я. Происходящее казалось мне каким-то бредом, дурным сном. — Я отлично себя чувствовала.

— Потому что я делился с тобой силами и магией. С того самого момента как узнал, что ты беременна.

— Но мы же… мы не…

Я не знала, как сформулировать то, что Сорин половину того времени, что я провела в Бьертане, даже не дотрагивался до меня. Не говоря