Первым делом самолёты - Лада Шведова

Потом они ехали на подъемнике, болтали о всяком и спускались снова. И так много-много раз, пока Юля не освоила злополучную «елочку». Стемнело, загорелись фонари. Оказалось, прошло много часов. Время пролетело незаметно, но вместе с тем ощущалось в больных мышцах и усталом теле. Правда, едва Юля избавилась от доски и ботинок, ей показалось, что она парит, настолько легко стало передвигаться.

– Боже, это отдельный вид удовольствия, – сообщила она, закатив глаза.

– Это только начало, – невозмутимо ответил Руслан.

Юля скосила на него подозрительный взгляд, но лицо парня было привычно серьезным, никакой тебе иронии или смешинок в глазах. Но Юле почему-то всегда чудились всякие полунамеки… или ей хотелось, чтобы это были они. Потому что Руслан Владимиров… ну мог же позволить себе чуть больше! Тем более после его признания в любви. Но он всегда действовал не так, как Юля привыкла. Это она уже поняла.

Они сели в небольшом баре при горнолыжке, Руслан настоял на глинтвейне.

Кроме них там были еще люди, и все выглядели презабавно – кто в термобелье, кто во флисках и тяжелых штанах, с мятыми волосами, алыми щеками… Юля сразу перестала переживать о своем внешнем виде. Правда, увидев Руслана, начала снова – черная термоводолазка эффектно обхватывала его крепкий торс и выгодно контрастировала со светлыми волосами, которые были в беспорядке, но идеальном. Далеко не мятое гнездо, как у большинства катальщиков.

Глинтвейн пошел на пользу и хоть немного расслабил.

Руслан тоже улыбался чаще обычного, поглядывая на Юлю. Если бы существовало понятие «серьезная улыбка», то мастером по ее исполнению был бы определенно Руслан Владимиров.

– Почему ты живешь в третьей общаге? – Этот вопрос ее давно интересовал, ведь туда студентов не селят. Даже таких мажоров, как Эдик Исаев. Хотя Эдик, кажется, и не пытался туда попасть.

Плечи Руслана заметно напряглись, он уставился в полупустой бокал:

– Чтобы не жить с отцом.

– У вас плохие отношения? Не отвечай, если не хочешь…

– Нормальные отношения.

Юля поспешила сменить тему, но былая непринужденность пропала.

Вскоре они собрались и отправились в сторону университета.

Глава 17

Первым делом ректор

Во вторник Юлю вызвали не куда-нибудь, а к самому ректору на разговор. Опять через дежурного, только в этот раз ректор ожидал ее в административном здании в своем кабинете.

– А ты крута, Юльчик, – не смог промолчать Игорь Дюжев. – Некоторые записываются к Русаку на прием за месяц, а тебя он сам добывает. Скоро и дорожку ковровую расстелет…

– Заткнись, а? – не выдержала она. – Между прочим, все проблемы начались из-за вашего видео.

– Какого видео?

– С физруком!

– А, забыл уже… И что за проблемы? Уволили урода, и поделом.

Юля не стала ничего объяснять, все равно Дюжев не поймет. У него принципиально иная логика, мол «На что тут злиться? Мы же ради тебя расстарались, Юльчик! Защитили, такие мы отважные защитники! И теперь нашу девчонку не обидят всякие там хамоватые физруки». А остальное – детали, главное-то, что все получилось как надо. План такой, что сам Шерлок бы вздрогнул от его хитрости.

И даже вызовы к ректору для них – это внимание. Прикольчик даже, ведь Русак такой потешный! Шутки шутит, и вообще, мировой мужик… И, наверное, с парнями вроде Дюжева так оно и есть, а вот у Юли от одного вида ректора поджилки тряслись. Этот взгляд его жуткий, лицо вечно красное… и нарочито вежливый тон, который пугал больше любого хамства. Она даже отчима своего так не опасалась, как Русакова, ведь в его руках, считай, ее будущее, ее мечта.

До приемной она добралась на ватных ногах.

Секретарь попросила ее присесть на диванчик и дождаться, когда Сергей Валентинович освободится. Ждать пришлось минут тридцать, которые показались Юле вечностью. Что она только не успела надумать про эту встречу! Она и вспотела, и побледнела, потом покраснела, а еще начала мерзнуть… а ведь психолог на ВЛЭКе[2] даже отметила Юлину высокую стрессоустойчивость. Просто тут сказался накопительный эффект: когда там началась история с физруком? Примерно месяц назад? Вот с тех пор Ветрова и ждала выволочки или чего-то похожего.

– Можете пройти, – сообщила секретарь холодным тоном.

Юля кивнула и все на тех же ватных ногах прошествовала к Русаку на ковер. Во всех смыслах «на ковер» – тот и правда лежал в его кабинете перед столом. Причем такой допотопный, какой уже не встретишь в кабинетах у современных начальников. С новеньким ремонтом, дорогим дубовым столом и окном в пол он смотрелся особенно грустно и здорово отвлекал на себя внимание, Юля каждый раз на него пялилась.

– Присаживайтесь, курсант Ветрова, – Русак указал на череду стульев по другую сторону ректорского стола. Юля послушно упала на один из них.

Сергей Валентинович не спешил начинать разговор, сидел и тыкал в планшете, позволяя Юле насладиться всеми ковровыми узорами. Он всегда так делал – тянул время, словно ему больше заняться нечем. Это, похоже, свойство натуры такое. У Ветровой в школе классным руководителем был математик, вот он поступал точно так же: вызывал к себе и тянул, тянул… А иногда собирал класс и тоже как затянет паузу перед всеми, и попробуй пикни! Это хорошо нагнетало напряжение, когда они были помладше, но потом математик растерял авторитет… в отличие от Русакова, перед которым Юля трепетала достаточно, чтобы получасовое ожидание и все эти паузы успели ее порядком достать.

Нехотя Русаков отложил гаджет и уставился на Юлю:

– Ну что, курсант Ветрова, как продвигаются ваши дела с учебой?

– Х-хорошо, – от долгого молчания Юля даже запинаться начала.

– Никто больше не обижает?

– Нет.

– Уверены? Не хотелось бы очередного скандала с вашим участием в социальных сетях. Сейчас, знаете ли, модно напирать на травлю женщин, якобы везде их притесняют. И любая мелочь раздувается до увольнения.

– Уверена.

– Уверены, – повторил Сергей Валентинович и выдержал очередную паузу, глядя на Юлю внимательным рыбьим взглядом. – И готовы все повторить для комиссии? Для журналиста из Москвы?

– Для ж-журналиста?!

– Быть вам звездой, курсант Ветрова. Даже Москва вами заинтересовалась.

Юля промолчала, не зная, как реагировать. Точнее, она не понимала, какой реакции от нее ждет Русаков, оттого решила перенять его тактику долгих пауз и ожидания. Он сам сейчас все пояснит, для этого и вызвал.

Так и вышло:

– С вами побеседуют и сделают несколько фотографий, – сообщил ректор. – Ничего серьезного, рядовой онлайн-журнальчик со статьей о госучреждениях. Алина, мой секретарь, подготовила для вас тексты ответов, изучите их. И бога ради, Ветрова, не наболтайте ничего