Секунда между нами - Эмма Стил

Нет, нет! Нужно вернуться в машину. Она хотела мне что-то сказать прежде, чем все случилось, – сейчас я вспомнил. Сердце бухает в груди. Я не могу дышать.

Робби, успокойся.

Вдох, выдох.

Просто думай.

Она собиралась что-то сказать, потом на нас летел грузовик, а потом мы вернулись в ее воспоминания. И теперь они не прекращаются.

Мои мысли путаются.

Постой-ка.

А если Дженн до сих пор пытается мне что-то сказать? Что-то важное. Может, все это делает не она, а ее подсознание? Оно затягивает меня в ее мир, показывает ее жизнь, заставляет наблюдать, пока я не догадаюсь, о чем она хотела мне рассказать.

Потому что она думает, будто скоро умрет.

У нее есть какая-то тайна.

Может, поэтому я не могу сдвинуть машину с места? Фай говорила, что люди выносят из околосмертного опыта какое-то особое знание. Что, если это правда?

И чтобы Дженн очнулась, я должен раскрыть ее тайну.

Это может быть рискованно, но у меня нет другого выбора. И если я прав, то смогу предотвратить катастрофу.

Я смогу предотвратить это.

Но грузовик приблизился уже почти вплотную. У нас мало времени.

Черт!

Какой-то шум. В комнату входит Дженн. Она изменилась. Не только потому, что выросла, – ей лет шестнадцать, а потому, что она совсем на себя не похожа. На лице толстый слой макияжа, волосы выпрямлены, на ней черное платье на бретельках. Я по пальцам одной руки могу сосчитать, сколько раз Дженн надевала что-то, кроме джинсов или легинсов, и в основном это были какие-то официальные мероприятия типа рубиновой свадьбы моих родителей или помолвки Марти.

Позади нее появляется кто-то еще – блондинка, тоже сильно накрашенная. Это Лора, из парка аттракционов. Взгляд у нее осоловелый, она слегка пошатывается. Тяжелый сладкий аромат духов вперемешку с кислым запахом алкоголя наполняет воздух. Я знал таких девчонок в своей школе, они выглядели намного старше своих лет и рано начали шляться по барам и встречаться со взрослыми парнями. Но почему Дженн общается с ней? Где Кэти?

Дженн глубоко вдыхает.

– Мама, – произносит она. Мэриан поворачивается. – Мы пойдем гулять, хорошо?

Слышу знакомые заботливые нотки в ее голосе, и на душе у меня теплеет. Хотя внешне она выглядит совсем иначе, но это все та же Дженн, даже в такой альтернативной версии. Настоящая Дженн.

Мэриан приподнимается и смотрит на девочек. Сначала она кажется растерянной, как будто не знает, что делать. Но потом все же спрашивает:

– И куда вы пойдете?

– На вечеринку, – быстро отвечает Дженн. – Но если тебе нехорошо, я могу остаться.

Могу поклясться, что в ее взгляде – мольба, словно она хочет, чтобы мама остановила ее. Именно так сделал бы папа.

Лора икает, прикрывая рот рукой.

Давай, Мэриан, скажи что-нибудь.

Разумеется, она остановит их, куда бы они ни собирались.

Но она просто кивает:

– Все нормально.

– Ладно, – говорит Дженн. – Если захочешь поесть, ужин на плите, жареные овощи. И я включила горячую воду в ванной.

Мэриан слабо улыбается:

– Спасибо, моя хорошая.

– Ну, до свиданья, миссис Кларк, – говорит Лора и подталкивает Дженн к выходу, шепча ей что-то на ухо.

Мэриан опять откидывается на подушку и продолжает смотреть в телевизор с тем же безучастным лицом. В тот момент я был страшно зол на нее. Она никогда не поддерживала Дженн, когда та отчаянно нуждалась в этом. Никогда не пыталась понять собственную дочь.

Без каких-либо прелюдий комната начинает меркнуть, будто я теряю сознание. Сколько же всего Дженн не рассказывала мне.

И я узнаю́ об этом только сейчас.

ДЖЕННИ

Вечеринка. Приглушенный свет, шум голосов на фоне музыки. Сигаретный дым застилает ее подведенные глаза, словно холодный морской туман, который раньше опускался на их старый сад. Гостиная полна народу, люди сидят на диванах, креслах, на полу. На стеклянном кофейном столике стоят бутылки сидра, пива, крепкий алкоголь. Дженни неловко примостилась на подлокотнике дивана, оттуда ей видно, как Лора фотографируется в углу с группой девушек постарше.

Здесь почти все из выпускных классов и только один чудаковатый парень примерно одного с ней возраста. Дженни неуютно, она почти ни с кем не знакома и не знает, с кем поговорить. Вообще-то на вечеринку пригласили Лору, она встречается с кем-то из этих парней. Кэти тоже собиралась пойти, но ее мама сказала, что на вечеринку с алкоголем ее не отпустит. Дженни смотрит на свой напиток, который она едва пригубила: он ярко-синего цвета, с тошнотворным вкусом. Этот цвет напоминает ей о поездке в океанариум «Глубоководный мир»[16], где она была вместе с папой в детстве. Она вспоминает завораживающий тоннель с акулами, пронизанный светом. Как бы она хотела оказаться там прямо сейчас.

– Привет, – слышит она, оборачивается и видит знакомое лицо в обрамлении светлых всклокоченных волос. Дункан. В памяти всплыл момент, когда на уроке биологии он склонился над горелкой Бунзена и, вытаращив глаза, сосредоточенно выполнял задание.

– Привет, – отвечает она и неожиданно чувствует облегчение. Здесь он совсем не такой, как в школе, в синей футболке и джинсах он выглядит более расслабленным. В руке у него пиво. Бутылка почти полная.

– Тебе тут нравится? – спрашивает он.

– Ну, не совсем, – отвечает она.

Они обмениваются понимающими взглядами.

– Вообще-то я тоже никого здесь не знаю, – говорит он. – Обычно я не хожу на вечеринки.

– Как же ты здесь оказался?

– Мы играем в футбол с Эриком.

Она кивает, вспомнив парня, открывшего им дверь, – у него прилизанные черные волосы и жутковатая улыбка. «Горячий парень», – шепнула ей Лора, как только они вошли, а потом бросила ее в углу в одиночестве.

– Получается, – говорит Дункан уже немного неуверенно, – мы с тобой вместе ходим на все три предмета, по которым будут выпускные экзамены, так ведь?

Она улыбается. На самом деле она его не замечала.

– Ага. Я хочу поступить на медицинский, если получится.

– Я тоже, – усмехается он.

Позади них на диване начинается какая-то возня, двое парней борются, и один толкает другого прямо на Дженни. Еще немного, и она бы упала, но Дункан поддерживает ее рукой. Она не может удержаться от смеха, и ему тоже стало смешно.

– Не хочешь выйти на улицу? – спрашивает Дункан. – В патио тоже можно посидеть.

– Конечно, почему нет, – кивает она, поглядывая на Лору – той совершенно безразлично, где находится Дженни. Подышать свежим воздухом и поболтать было бы неплохо. Дома ее ждут только мрак и тишина.

Соскользнув с подлокотника дивана, она хватает куртку, и они пробираются в битком набитый коридор. Дункан открывает дверь, и она выходит на крыльцо, где ее встречает порыв холодного осеннего ветра. Спускаясь по ступенькам, она слышит за спиной постепенно затихающий ритмичный грохот басов.

На следующий день

РОББИ

Музыка. Тихо играет радио. Я в спальне, которая выглядит очень странно. Стены снизу доверху увешаны репродукциями картин – многие кажутся мне знакомыми, среди них есть действительно знаменитые. По всему полу и огромной кровати разбросана одежда. Я всегда считал себя неряхой, но это был совсем другой уровень.

В спальне никого нет, но фотографии Дженн и Кэти, прикрепленные к зеркалу, подсказывают мне, где я оказался.

Это вскоре после вечеринки?

Дженн и Дункан. Странно было наблюдать за тем, как они уходят вместе. Будто у них есть какая-то своя история, в которой мне нет места.

Интересно, думала ли она о нем, когда мы встречались?

Судя по всему, это те моменты, на которые я должен обратить особое внимание: места, где я никогда не был, разговоры, которых я никогда не слышал. Скорее всего, где-то там и скрывается ее тайна.

Но это Дженн мастер отгадывать загадки, а не я. Дженн обожала по вечерам играть в Pictionary или «Кто я?»[17]. Как сейчас вижу ее в доме моих родителей: ко лбу прилеплена желтая бумажка, на которой моим детским почерком нацарапано «Долли Партон»[18]. Дженн всегда со всей серьезностью и настоящим энтузиазмом относилась к такого рода развлечениям. «Я человек?», «Я актер?». Она продолжала до тех пор, пока не угадывала.