Сефевиды. Иранская шахская династия - Фархад Карими

краже Исмаила-мирзу, а тот, в свою очередь, заявил, что виновницей случившегося является дочь Хабиб-бека. Тахмасп направил в Кахгахе нескольких эмиров с поручением установить истину. «Инспекторы» не смогли прийти к единому мнению – Хусейнкули Румлу и Вели-халиф Шамлу поддержали мнение Ибрагима, а Пир-Мухаммед-хан Устаджлу и Халифа Ансар Карадаглы, впоследствии сменивший Хабиб-бека на посту коменданта крепости, считали, что кражу организовал мирза. «С того дня разгорелась вражда среди кызылбашских племен», – с горечью заключает Шереф-хан, но на самом деле эта вражда существовала с давних пор, и расхождение во мнениях было не причиной ее, а следствием.

Пребывание Исмаила-мирзы в крепости Кахгахе было относительно комфортным – узник жил не в сыром подземелье, а в покоях, где было все необходимое, хорошо питался, и стражники относились к нему с положенным почтением (каждый держал в уме, что в один прекрасный день мирза может стать шахом). Но изоляция была строгой, что само по себе было плохо, и никто не знал, сколько может продлиться заточение, ну разве что кроме шаха Тахмаспа. О причинах, которые, скорее всего, удерживали Тахмаспа от назначения преемника, уже было сказано выше. Если же попытаться предсказать выбор шаха при помощи элементарной логики, то наиболее вероятным кандидатом выглядит Хейдар-мирза, которого Тахмасп активно приобщал к делам правления. Понимая, насколько важно разумное управление государством, Тахмасп вряд ли бы передал бразды правления сыну, проведшему много лет в изоляции от общества и не имевшему ни административного опыта, ни представления о положении дел в государстве и вокруг него. Такой правитель был обречен на то, чтобы стать игрушкой в руках своего окружения, разменной монетой на весах судьбы, и вряд ли Тахмасп мог желать своему преемнику такой судьбы, особенно с учетом горького опыта собственной юности.

В момент получения известия о смерти Тахмаспа и последовавших за ней событиях комендант Кахгахе Халифа Ансар был на охоте. Воспользовавшись его отсутствием, Исмаил-мирза, с помощью преданных ему курчиев, захватил контроль над крепостью и решил держать оборону до подхода своих сторонников. Вернувшемуся Халифе пришлось провести три дня у стен крепости, в которую он смог войти только со сторонниками Исмаила, возглавляемыми прибывшим из Казвина Хейдар-султаном Чабук Туркманом.

Исмаил, пока еще не ставший шахом, показал свой характер сразу же – приказав казнить нескольких представителей племени устаджлу из числа крепостных служителей. Этим он сразу же дал понять бывшим сторонникам Хейдара-мирзы, что им не следует надеяться на прощение.

Прибыв в Казвин, Исмаил-мирза на несколько дней остановился в доме своего главного сторонника Хусейнкули Румлу, занимавшего должность халифат аль-хулафа[94]. Не стоит удивляться тому, что Исмаил не направился прямо в шахский дворец – там он не мог чувствовать себя в безопасности. Звезда Хусейнкули поднялась высоко, но сразу же упала, поскольку Исмаил узнал, что после гибели Хейдара тот предложил в правители семнадцатилетнего Махмуда-мирзу, шестого из сыновей шаха Тахмаспа, если считать по здравствовавшим на тот момент. Кроме того, Исмаилу не понравилось поведение Хусейнкули, которое мирза счел заносчивым.

Покидая Кахгахе, Исмаил продемонстрировал свою суровость, а в случае с Хусейном будущий шах показал способность изящно решать сложные задачи. Избавиться от Хусейнкули-хулафа было непросто, поскольку только в Казвине в то время находилось около десяти тысяч представителей племени румлу, а кроме того, Исмаил не мог позволить себе казаться несправедливым, иначе от него отвернулись бы все.

Давайте сделаем паузу, чтобы читатели могли поставить себя на место Исмаила-мирзы и попытаться решить стоявшую перед ним задачу. Итак, вы – мирза, только что вышедший на свободу после девятнадцати с половиной лет заключения. У вас много врагов, вы еще не успели занять престол и утвердить свою власть, иначе говоря – положение ваше высоко, но не очень прочно. И вдруг вы узнаете, что наиболее влиятельный ваш сторонник был готов усадить на престол вашего младшего брата. Простить такое вы не можете – от «изменника» нужно избавиться, но так, чтобы воины его племени не препятствовали этому и остались бы на вашей стороне. И не забывайте, что «изменник» является вашим заместителем в тарикате.

Как вы поступите? Найдите свое решение и читайте дальше.

Исмаил предложил своему «верному слуге» Хусейнкули должность векиля высочайшего дивана[95], иначе говоря – великого визиря. Предложение выглядело достойно и почетно – Исмаил выражал готовность передать Хусейнкули бразды правления, что свидетельствовало о безграничном доверии к нему. Но совмещать должность векиля с должностью халифа было невозможно, своим положением в тарикате Хусейнкули пришлось бы пожертвовать, причем добровольно. Но если для смещения с должности халифат ал-хулафа шаху были нужны веские основания, которые нужно было огласить перед суфиями тариката, то векилей шах мог смещать по своему усмотрению, никому ничего не объясняя. Кроме того, в должности халифат ал-хулафа было сложно лишиться головы по причине какой-либо оплошности, а повод для обвинения векиля в нерадивости или измене найти можно было всегда.

Хорошо понимая все изложенные обстоятельства, Хусейнкули отказался от предложенной должности. Тогда Исмаил спросил у эмиров румлу, как надлежит поступать с суфием, отказавшимся следовать совету своего мюршида, и ожидаемо услышал в ответ, что ослушник заслуживает кары. Таким образом вышло, будто Хусейнкули лишился своего высокого положения с согласия собственных эмиров и по собственной же вине. Демонстрируя милость к «ослушнику», Исмаил дал ему должность командующего войсками, находившимися в Хорасане, но на пути к новому месту службы Хусейнкули был ослеплен и на этом история его величия окончилась.

Торжественное восшествие Исмаила на шахский престол состоялось 22 августа 1576 года, спустя почти три месяца после смерти Тахмаспа I. Столь длительная отсрочка была вызвана ожиданием дня, наиболее благоприятного для начала нового правления. К слову, Исмаил был весьма сведущ в астрологии и стремился приурочивать любые начинания к благоприятным дням.

Начало правления Исмаил посвятил укреплению своей власти в том смысле, в каком он его понимал. Представители племени устаджлу повсеместно лишались должностей, часто – вместе с жизнью. Гонения на устаджлу грозили обернуться гибелью всего племени. Когда уцелевшие старейшины устаджлу попробовали явиться в Казвин для того, чтобы вымолить у шаха прощение, то шах отказался их принять. До полного истребления устаджлу дело, к счастью, не дошло, но это племя на некоторое время утратило свои лидирующие позиции.

Другую угрозу Исмаил видел в своих братьях и, надо признать, что его опасения имели под собой определенные основания, ведь при удачном стечении обстоятельств (то есть – при наличии сильной поддержки) любой мирза мог претендовать на шахский престол, а о том, насколько переменчивы и непостоянны симпатии кызылбашской знати, Исмаилу было хорошо известно.