Обращенная - Морган Райс

Калеб встал на колени и открыл секретную защелку в полу, после чего тот открылся, и Кэйтлин увидела, что лестница продолжается вниз, уходя в глубину.

Калеб посмотрел ей прямо в глаза.

«Ты готова?»

Кэйтлин хотела ответить «Нет», но вместо этого она взяла его за руку.

Эта узкая и крутая лестница вела в настоящую тьму. Меняя поворот за поворотом, уходя все глубже и глубже, Кэйтлин, наконец, вдалеке увидела свет и услышала какое-то движение. Повернув за угол, они вошли в другую комнату.

Эта комната была огромной и ярко освещенной – повсюду были факелы. Она была идентична комнате наверху – с парящими каменными средневековыми потолками, с арочными проемами. На стенах висели большие гобелены, а огромное пространство было заполнено средневековой мебелью.

Кроме того, здесь были люди. Вампиры. Все они, одетые в черное, сновали по комнате туда-сюда. Многие из них сидели в разных местах, некоторые разговаривали друг с другом. В другом клане, под Сити-Холлом, Кэйтлин ощущала зло, тьму, чувствовала постоянную опасность. Здесь же девушка чувствовала себя странным образом расслабленной.

Калеб провел ее через длинную комнату прямо в центр. Когда они приближались, движение прекратилось – в комнате наступила тишина. Кэйтлин почувствовала, что все взгляды устремлены на них.

Когда они дошли до конца комнаты, Калеб приблизился к большому вампиру, который был выше него и гораздо шире в плечах. Мужчина смотрел вниз – ее взгляд ничего не выражал.

«Мне нужна аудиенция», – просто сказал Калеб.

Вампир медленно отвернулся и подошел к дверному проему, крепко закрывая за ними дверь.

Калеб и Кэйтлин стояли в ожидании. Девушка обернулась, рассматривая комнату. Сотни вампиров пристально смотрели на них, но ни один из них не подошел ближе.

Открылась дверь и большой вампир указал на нее жестом. Они вошли.

Эта маленькая комната была темнее – она была слабо освещена всего лишь двумя факелами в дальнем углу. Кроме того, она была абсолютно пустой, за исключением длинного стола на противоположной стороне. За ним сидели семь вампиров – каждый из них мрачно смотрел на Калеба и Кэйтлин. Они были похожи на судей.

Было что-то такое в этих вампирах, что делало их значительно старше. Их выражения были суровыми. Перед ними определенно находились судьи.

«Совет созван!» – выкрикнул большой вампир, после чего быстро вышел из комнаты.

Он плотно прикрыл за собой дверь. Теперь только двое из них стояли лицом к лицу с семью вампирами.

Кэйтлин стояла рядом с Калебом, не зная, что сделать или что сказать.

В комнате повисло неловкое молчание, пока судьи рассматривали их. Казалось, что они смотрели через их души.

«Калеб», – раздался резкий голос, принадлежащий вампиру, который сидел в центре. – «Ты бросил свой пост».

«Нет, сир», – ответил Калеб. – «Я верно служил на своем посту 200 лет. Сегодня вечером я вынужден был предпринять действия».

«Ты должен действовать только по нашей команде», – сказал вампир. – «Ты поставил под угрозу всех нас».

«Мой долг заключался в том, чтобы предупредить всех нас о предстоящей войне», – ответил Калеб. – «Я считаю, что это время пришло».

Вампиры Советы ахнули, после чего в комнате воцарилось молчание.

«И что заставило тебя так подумать?»

«Они облили ее святой водой, но она не сожгла ее кожу. Доктрина учит нас, что этот день наступит, когда явится Единственная и она будет неподвластна нашему оружию. И что она станет вестником войны».

По комнате пролетел приглушенный вздох. Все вампиры изучающе уставились на Кэйтлин. Несколько судей начали переговариваться между собой, пока, наконец, один из них, который сидел в центре, не стукнул ладонью по столу.

«Тишина!» – крикнул он.

Постепенно шум стих.

«Итак, ты подверг всех нас риску, чтобы спасти человека?» – спросил он.

«Я спас ее для того, чтобы спасти всех нас», – ответил Калеб. – «Если она – Единственная, без нее мы – ничто».

У Кэйтлин закружилась голова. Она не знала, что и подумать. Единственная? Доктрина? О чем он говорит?

Девушка спрашивала себя, не принял ли он ее за кого-то другого – кого-то, кто был значительнее нее.

Ее сердце упало – не из-за того, как Совет смотрел на нее, а потому, что она начала волноваться, что Калеб спас ее ради себя самого. Что на самом деле она его не волновала. Его привязанность к ней исчезнет, когда он узнает правду. Он выяснит, что она – всего лишь обычная среднестатистическая девчонка. Несмотря на то, что произошло за последние несколько дней, он бросит ее – как и все остальные парни в ее жизни.

Словно подтверждая ее мысли, судья посредине медленно покачал головой, снисходительно глядя на Калеба.

«Ты сделал серьезную ошибку», – сказал он. – «Ты не заметил, что именно ты начал эту войну. Твой уход предупредил их о нашем присутствии. Кроме того, она не та, за кого ты ее принимаешь».

«Тогда как вы объясните…», – начал Калеб.

Его перебил другой член Совета:

«Много столетий назад был похожий случай – появился вампир с иммунитетом к нашему оружию. Тогда люди тоже приняли его за Мессию. Но он им не был. Она оказался всего лишь полукровкой».

«Полукровкой?» – переспросил Калеб. Внезапно он потерял уверенность.

«Вампир по рождению», – продолжал судья. – «Который никогда не был обращен. Они обладают иммунитетом к некоторому оружию – но не ко всему. И это не делает их одними из нас. К тому же, это не делает их бессмертными. Я тебе покажу», – добавил он и вдруг повернулся к Кэйтлин. Она занервничала, когда его глаза пронзили ее насквозь. – «Расскажи мне, кто обратил тебя?»

Кэйтлин не имела ни малейшего понятия, о чем он говорит. Она даже не вполне понимала, что означает его вопрос. И уже который раз за эту ночь она поймала себя на том, что спрашивает себя – как лучше ответить. Кэйтлин колебалась, чувствуя, что ее ответ повлияет не только на ее собственную безопасность, но и на безопасность Калеба. Она хотела ответить правильно – ради него – но не знала, что сказать.

«Мне очень жаль», – произнесла девушка. – «Но я не знаю, о чем вы говорите. Я никогда не была обращена. Я даже не понимаю, что это означает».

Другой член Совета наклонился вперед.

«Тогда кто твой отец?» – спросил он.

Почему из всех вопросов он задал именно этот? Именно этот вопрос она задавала сама себе – всю свою жизнь. Кем он был? Почему она никогда с ним не встречалась? Почему он бросил ее? Больше всего на свете Кэйтлин хотелось узнать ответ на этот вопрос.

И теперь, по требованию, разумеется, она не могла на него ответить.

«Я не знаю», – наконец, ответила Кэйтлин.

Член Совета откинулся назад, словно одержав победу.

«Видишь?» – спросил он. – «Полукровок не обращают. И они не знают своих родителей. Ты допустил ошибку, Калеб. Ты сделал серьезную ошибку».

«Доктрина утверждает, что полукровка станет Мессией и что она приведет нас к потерянному мечу», – сказал в свою защиту Калеб.

«Доктрина утверждает, что полукровка приведет Мессию», – поправила его член Совета. – «А не станет».

«Ты играешь словами», – ответил Калеб. – «Я говорю вам, что началась война и что она приведет нас к мечу. Время идет. Она должна быть у нас, чтобы привести нас к нему. Это наша единственная надежда».

«Детские сказки», – ответил другой член Совета. – «Меч, о котором ты говоришь, не существует. Но даже если бы и существовал, полукровка не станет той единственной, кто нас к нему приведет».

«Если это не сделаем мы, это сделают другие. Они поймают ее, найдут меч и используют его против нас».

«Ты совершил серьезное нарушение, приведя ее сюда», – заявил один из судей, который сидел за дальним концом стола.

«Но я…» – начал Калеб.

«ДОСТАТОЧНО!» – крикнул лидер Совета.

В комнате воцарилась тишина.

«Калеб, ты сознательно нарушил несколько законов нашего клана. Ты бросил свой пост. Ты пренебрег своей миссией. Ты разжег войну. И ты подверг риску всех нас из-за человека. И даже не из-за человека, а из-за полукровки. И – что гораздо хуже – ты привел ее сюда, прямо в нашу среду, подвергая всех нас опасности».

«Мы приговариваем тебя к 50 годам заключения. Ты не покинешь эти земли. И ты изгонишь эту полукровку из наших стен сейчас же».

«А теперь оставьте нас».

Глава тринадцатая

Кэйтлин и Калеб стояли вместе на большой открытой террасе вне Клойстерс, глядя в ночь. Вдалеке девушка видела реку Гудзон, которая выглядывала между голыми деревьями марта. Кэйтлин даже смогла увидеть крошечные фары машин, едущих через мост. Ночь была оглушительно тихой.

«Мне нужно, чтобы ты ответил на несколько вопросов, Калеб», – мягко попросила она через несколько секунд тишины.

«Я знаю», – ответил Калеб.

«Что я здесь делаю? Кто я, по-твоему?» – спросила Кэйтлин. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с духом и задать последний вопрос. – «И почему ты спас меня?»