Красная Латвия. Долгая дорога в дюнах - И. Э. Исаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В том же году утром 1 августа в поселке Закю в Вентспилсе на телефонные провода был накинут красный флаг с надписями: «Мы превратим империалистическую войну в гражданскую» и «Руки прочь от СССР!»
В другом донесении сказано: в ночь на 8 июня на многих улицах Вентспилса разбросаны прокламации «Да здравствует Советская Латвия!», подписанные Центральным Комитетом Компартии Латвии и Центральным Комитетом комсомола Латвии. Подобные сведения поступали из Вентспилса в Елгавское отделение охранки очень часто, но виновных найти не удалось. […]
Тридцатый год – время великого кризиса. Тысячи латышей покидали родину и разбредались по свету в поисках работы. Тем, кто остался, приходилось бороться за самое право жить. Немного было стран, по которым кризис ударил столь тяжело. Развитая в начале века промышленность маленькой Латвии лишилась естественных связей с экономикой России. Не случайно здесь и в 1939 году промышленное производство не достигло довоенного уровня. […]
Когда Карла Розенберга арестовали в начале 1931 года, ему было только 19 лет. Но за спиной уже было несколько лет революционной практики. Это была школа. Теперь его ждал университет революционера – тюрьма. […]
21 ноября 1932 года, когда Карлу исполнился 21 год и он стал по закону совершеннолетним, его заключили в Рижскую центральную тюрьму, где он отбывал наказание до освобождения. Так, к своему совершеннолетию Карл успел познакомиться уже с четырьмя тюрьмами буржуазной Латвии. […]
[…] Фашизм наступал.
В ноябре 1933 года при выходе из зала заседаний сейма все депутаты рабоче-крестьянской фракции были арестованы и затем заключены в Рижскую центральную тюрьму. «Левый» лидер социал-демократической фракции Фр. Мендерс в своих речах в те дни старался доказать, что в Латвии фашизма не будет.
15 мая 1934 года в Риге шло заседание сейма буржуазной Латвии, которому суждено было стать последним. В самом начале глава правительства лидер кулацкой партии Крестьянский союз Карл Ульманис сообщил, что он в заседании участвовать не будет и просит депутатов оппозиции «реваншироваться» Был такой неписаный порядок: если кто-то из депутатов правящей партии покидал зал сейма во время заседания, он просил удалиться и кого-либо из оппозиции, чтобы в случае голосования оппозиция не воспользовалась его отсутствием. На сей раз из депутатов социал-демократической оппозиции вызвался «реваншироваться» Бруно Калнынь.
Карл Ульманис, оставив здание сейма, отправился руководить фашистским переворотом. Бруно Калнынь поехал отдохнуть на свою дачу в Межа-парке. Казалось, никто из прочих двадцати социал-демократических депутатов сейма понятия не имел о том, что готовилось.
Заседание сейма скоро закончилось. Направляясь домой, социал-демократические депутаты Ансис Рудевиц и Фрицис Мендерс заметили в городе необычное оживление. Улицы были полны айзсаргов6. Связные на мотоциклах с треском неслись в разных направлениях. Гарцевали конные патрули. […]
Ансис Рудевиц, главный редактор центрального органа «Социал-демократ», был, можно сказать, знаменем Латвийской социал-демократической рабочей партии. Почти на всех ее заседаниях он был председателем. Он ощущал на себе тяжесть ответственности, необходимость как-то реагировать на любое событие, определять свою позицию.
Фрицис Мендерс был в социал-демократической партии с 1904 года. В 1906 году его арестовали, выслали в Сибирь. Оттуда он бежал. В Западной Европе изучал право, экономику. Теперь он стал членом Исполкома II Интернационала, преуспевающим адвокатом, депутатом сейма, неоднократно избирался в комиссию по иностранным делам, включался в ответственные делегации. Он был политическим вождем партии, ее оратором, чьи мысли внимательно выслушивались не только на съездах, но и тогда, когда разговоры о партийной политике шли в здании ЦК за закрытой дверью.
В такой же роли выступал и Бруно Калнынь. Формально он отвечал за спортивную работу с социалистической молодежью, но его политический вес определялся не только этими особенностями. Его отец Пауль Калнынь был председателем сейма, мать, известная деятельница партии, журналистка, заседала еще в Учредительном собрании. Все выглядело благопристойно. Но Бруно Калнынь знал и другие рычаги политики. Когда какой-нибудь спортивной или другой организации рабочей молодежи угрожала коммунистическая оппозиция, он всегда находил тайную тропинку в охранку. Это был тот самый Бруно Калнынь, который в 1921 году вместе с Ф.Шабертом выдал тюремщикам руководителя коммунистического подполья Я.Шилфа. Правда, в то время еще никто, кроме охранки, не знал, что респектабельный вождь «рабочей» партии повинен в убийстве революционеров у стен Центральной Рижской тюрьмы, – это открылось гораздо позднее.
Трудно представить, что подготовка фашистского переворота – концентрация айзсаргов в Риге, приведение в боевую готовность полиции и армейских частей – были полностью скрыты от глаз вождей социал-демократии, крупнейшей политической партии Латвии, имевшей свою агентуру во всех учреждениях. Разве что Ансиса Рудевица оберегали от всех неприятных вестей о подготавливаемом перевороте. «Внезапность» переворота спасла социал-демократию от ответственности за бездеятельность.
Совсем уж странно, что после заседания сейма 15 мая социал-демократические депутаты все, как один, отправились по домам, решительно не замечая того, что творилось на улицах. В 23.00, когда Карл Ульманис объявил военное положение, вожди социал-демократической партии все сидели дома, будто только ждали, когда их арестуют. Ульманис так и сделал, сняв с них ответственность за все дальнейшее. Довольно скоро они были освобождены.
Так фашистский переворот в Латвии прошел без малейших попыток протеста со стороны социал-демократических организаций, хотя до того на любом собрании социал-демократов раздавались крики о том, что фашизму в Латвии не бывать. Рядовые социал-демократы верили, что их вожди имеют планы на все случаи. Когда переворот не встретил сопротивления, люди поняли, что их обманули и предали.
После переворота сейм был ликвидирован, все политические партии запрещены. Отменены свободы печати, слова, объединения в союзы и прочие. Прекращена деятельность всех оппозиционных правительству организаций.
Тяжелые репрессии обрушились на Коммунистическую партию. В одной только Рижской организации были арестованы примерно треть активистов. Арестовали организаторов Рижского комитета КПЛ (так именовались секретари комитета) К.Яунполиса, потом Г.Рапопорта.
Вместе с тем Компартия и комсомол были подготовлены к новым условиям борьбы. Коммунистическая партия в буржуазной Латвии никогда не была легальной. Но фашистский переворот заставил многое изменить и в подпольной работе. 24 тысячи членов социал-демократических профсоюзов, как и рабочая молодежь, организованная в социал-демократических культурных и спортивных обществах, не хотели смириться с фашистской диктатурой. […]
16 марта 1935 года Карл был выпущен из Рижской центральной тюрьмы. Ему исполнилось 23 года. Карл вернулся домой, в Вентспилс,
