Леди Стойкость - Сьюзен Робинсон

Внизу он видел остатки деревянного моста, часть картины, которая кончалась внезапно в проломе, не достигнув башни. Шагнув вперед, Дерри поднял обломок камня со стены и бросил его на мост. Камень ударился о мост, раздался хруст и камень упал на землю.

— Вы снова здесь.

Дерри обернулся, наполовину обнажив шпагу, прежде чем узнал голос Стабба. Он отвернулся и снова оглядел лес. Солнце уже опустилось за деревья.

— Не тратьте понапрасну время, — сказал Стабб, протягивая миску с едой. — Мы все знаем, что у вас не было выбора. Другие страдали гораздо больше. Она не понимает, что ей еще повезло. Возьмите, я принес вам ужин.

— Я не хочу есть.

— Вы не хотели есть и прошлой ночью, и позавчера. Вам надо больше есть. То, что она не получает пищу, не означает, что вам тоже надо морить себя голодом.

— Я ем, когда мне хочется, а теперь оставь меня.

Он отошел от Стабба, обогнул дыру на полу и сел на краю пролома в стене величиной с трех мужчин. Песок и камни посыпались из-под него и упали в беспорядке наружу. Стабб подошел к нему.

— Подумайте, милорд, прошло уже три дня. Вы не можете…

Дерри услышал свой собственный крик:

— Придержи свой язык!

Схватившись руками за кромку стены, он не поворачивался к Стаббу.

— Я знаю, сколько прошло времени. Клянусь своей душой, я знаю это с точностью до минуты.

— Ну, в этом совсем нет необходимости.

Соскочив со своего насеста, Дерри начал наступать на Стабба. Мужчина отошел назад к лестнице, но Дерри продолжал идти на него.

— Сначала она не поверит, что я оставил ее там умирать. Она попытается выбраться, может быть, повредит себе что-нибудь. Потом начнется ожидание, когда вокруг нее сгустятся страхи, потом ее одолеет чувство голода, потом опять ужас. После этого боль, тошнота, кошмары, и так до тех пор, пока ты не сможешь сказать определенно, бодрствуешь ли ты или спишь.

Стабб отступал, пока не споткнулся о ступени. Выпрямившись, он поставил миску с едой на пол.

— Вы раздражены из-за Моргана.

Тут в их разговор вмешался кто-то еще.

— Неужели? Какое совпадение.

Оба мужчины повернулись навстречу вошедшему, который подобрался неслышно по башенной лестнице. Дерри отвернулся от них и вернулся к своему посту у окна.

— Убирайтесь, оба.

Стабб быстро подчинился, а Морган начал прохаживаться около Дерри, соблюдая осторожность, чтобы не угодить на сгнившие доски в середине помещения. Он подошел ближе и прислонился к стене рядом с Дерри.

— Я наткнулся на Иниго, Саймона и других там, внизу. Они в недоумении, что за печаль тебя гложет. Их злодейские сердца болят при мысли о том, что ты сидишь здесь и горюешь. Я сказал им, чтобы они не плели чепуху.

— У меня пока нет ничего нового, — сказал Дерри, не глядя на своего брата. — Уходи.

— Иниго обеспокоен, он думает, что твое сердце дрогнет и ты выпустишь леди слишком рано. Я сказал ему, что такого не может быть. — Морган принялся снимать перчатки, которые только что натянул. — В конце концов, ты смог убить брата, который препятствовал тебе унаследовать Морефилд. Что тебе какая-то женщина?

Дерри медленно повернул голову, пока не взглянул в лицо младшего брата.

— Я не буду бороться с тобой.

— Премного благодарен. Хотя можно понять, почему тебя это не занимает. Я младше на пять лет и не угрожаю твоему титулу.

Двое смотрели друг на друга. Морган пристально и настороженно, Дерри строго, не говоря ни слова. Когда стало ясно, что Дерри не хочет отвечать, Морган продолжал:

— Как так получилось, что ты чертовски умен? Или ты заключил сделку с дьяволом, когда торчал в Тауэре? И теперь ты знаешь, что надо сотворить с беспомощной женщиной, чтобы она предала своих друзей?

— Да.

Морган замолчал, и Дерри улыбнулся, так как понимал, что брат не ожидал такого ответа.

— Я побывал в аду, валялся в его грязи, дышал его зловонием. Его гниль просочилась прямо в мои кости, и теперь я повернул все так, чтобы это послужило моим целям. — Дерри протянул руку. — Дотронься до меня.

Морган смотрел на руку, но не двигался, и Дерри опустил ее.

— Боишься, милый братец? — засмеялся он. — Удивительно, как это ты подошел так близко, рискуя осквернить себя.

Повернувшись, он направился в сторону лестницы, но Морган схватил его за руку и дернул так, что Дерри встретился с ним взглядом.

— Время идет. Французские заговоры поглотят Англию и Шотландию, и ты сдохнешь в башне, такой же гнилой, как и твое сердце.

Дерри выдернул руку.

— Тебе недостает разнообразия в твоей клевете. Твоя песня из одной ноты — простой, скучный скрип. Убирайся.

Дерри быстро повернулся и зашагал вниз по ступеням. Внизу он встретил Иниго и Саймона Живчика. Он выхватил бутыль с водой из рук Иниго, факел со стены и продолжал свой спуск. В подвале он воткнул факел в канделябр на стене. Отставив бутыль в сторону, положил руки на кольцо в каменной двери, ведущей в темницу и поколебался, понимая, что найдет там ослабленную, разбитую девушку.

Дверь поддалась легко. Снова он остановился и прислушался. Ни звука. Взяв бутыль с водой, он начала спускаться в темноту. Он оставил факел у люка, так как глаза Теи могут заболеть от резкого света. Поэтому он мало что мог разглядеть в яме, особенно когда спустился вниз. Когда его ноги коснулись пола, что-то уткнулось в его кожаный камзол и потянуло за него.

— Ш-ш-ш. — Внизу лежала Теа, держась за плечо и дотрагиваясь до него дрожащей рукой. — Ш-ш-ш, отец. Этот человек где-то здесь, и он хочет навредить нам.

Ему следовало предвидеть, что страх может сделать такое с ней. С сильно бьющимся сердцем Дерри опустился рядом и взял ее руку. Она дрожала, и он чувствовал ее страх.

— Теа, ты должна рассказать мне о шифровках теперь. Ты не можешь оставаться…

— Ш-ш-ш. — Она взглянула на него, ее глаза расширились из-за темноты и страха. — Он не должен знать, что ты здесь. Я никогда не думала, что ты отыщешь меня.

Дерри снял крышку с бутыли и приложил ее к губам Теи. Она принялась пить, жадно, с шумом глотая.

— Тебе сейчас нельзя слишком много, — сказал он и забрал бутыль. — Только скажи то, что мне нужно.

— Ты не должен говорить так громко. Он услышит нас, а я пыталась не выдавать ему бабушку.

Бутыль с водой замерла в воздухе.

— Что такое с твоей бабушкой?

Она зашикала на него снова, потом ее голова закачалась. Он обнял ее, и ее голова упала на его плечо. Он похлопал ее по щеке, надеясь, что именно так сделал бы отец.

— Ты принес с собой свет, отец. Я так рада. — Она окинула быстрым лихорадочным взором яму, зацепила пальцем его рубашку и притянула его ближе к себе. — Бабушка заварила такую кашу. Ты знаешь, как она была рассержена, когда потеряла свое место после смерти этой ужасной Кровавой Марии. Каким-то образом она втянулась в дела огромной важности. И знаешь что?