Солнечный ветер (СИ) - "FOX_MX"

С этими грустными мыслями Дженсен неосторожно дёрнул струну, и она лопнула. Вздохнув, он отложил гитару в сторону и направился за кулисы; в маленькой подсобке за подиумом хранились различные инструменты, в том числе и новые струны.

Но он забыл, зачем пришёл, когда разглядывая стеллажи в поисках струн, вдруг наткнулся на Падалеки.

Тот сидел на полу в самом дальнем и тёмном углу и держался обеими руками за голову. Он не стонал, просто раскачивался из стороны в сторону, словно казня себя за что-то.

Дженсен моментально забыл о дистанции между ними. Он кинулся к нему и, падая рядом на колени, требовательно затараторил:

─ Джаред? Что с тобой? Тебе плохо? ─ он сжал плечо Джареда, почувствовав, как тот мелко дрожит. Мысль о том, что Джареду больно, резанула по сердцу острым ножом.

Падалеки вздрогнул всем телом и медленно поднял голову. Большие ладони сползли на шею, и он открыл глаза, до этого крепко зажмуренные, на ресницах которых сверкали слезинки. Дженсен вдруг заметил, что на щеке у Падалеки родинка, и ещё одна на подбородке, и обе они привлекали его внимание, потому что он впервые был так близко к «желторотику» без толпы любопытных курсантов.

Они долгие мгновения смотрели друг на друга, находясь на расстоянии вздоха. Дженсен видел, что Джаред хочет что-то сказать, но не решается, и ещё сильнее сжал его плечо, поддерживая и одобряя. И почувствовал глубокое удовлетворение, когда Джаред глубоко вздохнул, притянул Дженсена за шею ближе к себе, с трудом ворочая языком:

─ Юпи... Титан... немедленно Питерману...

Он хотел ещё что-то сказать, но дыхание его прервалось, и Падалеки рухнул без сознания на грудь Дженсена.

Эклз сначала растерялся, ничего не понимая, но потом его как озарило: сказанное Джаредом очень напоминало часть сообщения, которое он просто не донёс до Директора. Осторожно поддерживая Джареда рукой за спину, Дженсен активизировал матрицу в наушнике, и, дождавшись сигнала, взволнованно доложил:

─ Курсант Эклз. Падалеки плохо, он в Зале приёмов. Срочно медиков и немедленно доложите о случившемся Директору Питерману.

Отключив матрицу, Дженсен перехватил парня поудобнее. Падалеки лежал в его руках бледный и обмякший, и дышал так тихо и редко, что Дженсен вдруг испугался, что парень может умереть прямо сейчас. Умрёт, так и не узнав, что... Он судорожно сжал Джареда в своих объятиях и зарылся лицом в его лохматую макушку. Его снова, как и в первый раз в столовой, окутал запах свежескошенной травы. В отличие от замедляющегося сердцебиения Джареда, сердце Дженсена неистово билось в груди, отсчитывая драгоценные секунды ожидания помощи; никогда ещё он не видел смерть так близко от себя. Никто ещё не умирал на его глазах подобным образом.

Он почувствовал безумное облегчение, когда, наконец, услышал долгожданный топот ног и в Зал приёмов ворвались Питерман и Депортиво.

─ Курсант Эклз? ─ зычно крикнул Медик и Дженсен немедленно откликнулся:

─ Мы здесь!

Спустя пару секунд в тесном помещении стало совсем не повернуться, потому что кроме вбежавших сюда крупных мужчин, в каморку ещё влетел и медицинский центр.

─ Доложить! ─ хлестнул вопросом Директор, пока Руал опускался на колени рядом с Дженсеном, всё ещё держащим Джареда на руках.

─ Я нашёл его здесь пару минут назад, он держался за голову, словно она у него раскалывалась. По-моему, ему было очень больно перед тем, как он потерял сознание.

Пока он отрывисто говорил, Депортиво уже набрал код, и медицинский центр распался на части, явив глазам носилки на воздушной подушке, монитор и диагностическую панель. Медик буквально вырвал из рук Дженсена Падалеки, и уложил его на носилки, зависшие в полуметре над полом. Приборы тут же утробно заурчали, словно из воздуха материализовались разноцветные проводки, в мгновение ока опутавшие неподвижное тело Джареда. Дисплей ожил, замигал потоком зелёных знаков и цифр, и Медик облегчённо сказал:

─ Обычный обморок, но...

Депортиво запнулся, увидев, как внимательно слушал его курсант. Он переглянулся с Директором, и Дженсен краем глаза заметил, как тот отрицательно качнул головой. Дженсен понял, что его сейчас попросят выйти, а он так и не исполнил просьбу Джареда, поэтому быстро добавил:

─ Пока он был в сознании, успел произнести: «Юпи», «Титан», и «немедленно Питерману».

Директор впился в него пристальным взглядом, долгое мгновение сканировал выражение его лица, потом коротко ответил:

─ Спасибо, курсант. Свободны.

Дженсену до одури хотелось остаться не только из-за прозвучавшего имени давнего врага, но и потому, что здесь был Джаред. Он почувствовал странную пустоту в руках, когда у него забрали «желторотика». Он не понимал себя. Щемило сердце, ему не хватало воздуха... Уходить не хотелось настолько сильно, что ноги буквально приросли к полу.

Но Питерман снова зыркнул на него, и Дженсену резко расхотелось спорить с Директором именно сейчас. Отдав честь, Дженсен поспешил выйти из подсобки. Чёрт, этот год в Школе он точно никогда не забудет, такие эмоциональные горки не забываются до смертного часа, а ведь он всегда считал себя хладнокровным человеком.

Закрывая за собой дверь, он всё-таки оглянулся посмотреть на Джареда в последний раз, и его глаза распахнулись на пол-лица, когда он заметил синий ореол вокруг головы всё ещё бесчувственного Падалеки.

─ Аура матрицы! ─ потрясённо прошептал Дженсен и усилием воли закрыл за собой дверь. Только там он смог перевести дыхание.

Что это было? Неужели он видел это своими глазами? Аура искусственного интеллекта? У человека?

Ошеломленный, Дженсен не заметил Вента, вошедшего в Зал. И вздрогнул, когда услышал его голос совсем рядом:

─ Дженс, наконец-то. Я тебя искал. Пошли скорее, привезли химреактивы. Бруни уже приступила к делу, но нам нужен твой мозг, старик. Никто в этом химдерьме не разбирается лучше, чем ты. Бруни искала Джареда для консультации, но, думаю, ты не был бы в восторге от его компании. Да и провалился «желторотик» как сквозь землю. А дорепетируем после.

Дженсен провёл рукой по лицу, надеясь, что ни чем себя не выдал, когда Вент упомянул поиски Джареда, оглянулся на закрытую дверь подсобки и сказал:

─ Ладно, пошли, я уже закончил с настройками, струну потом поменяю, чтобы встряхнуть напоследок эту тихую обитель знаний. Мы уйдём с шумом!

Бал был в самом разгаре. Позади остались: красочная церемония вручения дипломов, речи Учителей и Наставников, и торжественная Клятва Рейнджеров. Далее все переместились в банкетный зал, где с наступлением ночи началась та самая дискотека, которую готовили Дженсен со своей группой.  Когда они исполнили на бис Гимн Рейнджеров, их ждала такая оглушительная овация, что заложило уши. Пожалуй, ничего подобного пустыня Невада, приютившая Лётную Школу, ещё не слышала.

Затем их сменил матричный синтезатор, и они присоединились к остальным выпускникам. Но кружа в объятиях Бруни или выделываясь с Вентом и Сэмиром, Дженсен всё время следил глазами за Падалеки, который появился на церемонии, когда Бруни вручали диплом. Джаред был при полном параде. Если бы Дженсен не видел, как ему было плохо ещё пару часов назад, ни за что бы ни поверил, что у парня был глубокий обморок. Но он был рад, что Падалеки оклемался. Что бы это ни было, оно причинило Джареду сильную боль. Эклз надеялся, что с ним всё в порядке сейчас, потому что Медик Депортиво не выпустил бы из Медблока человека, чьей жизни что-то угрожает.

Если бы он ещё не видел этой чёртовой ауры! Дженсен до сих пор не верил своим глазам. Его распирало от желания рассказать об этом своим друзьям, но он знал, что ему не поверят. Представителей Клана Индиго******** берегли как зеницу ока. Учёные до сих пор не определились, кто они: люди? нелюди? В любом случае, Падалеки, будь он одним из них, никогда бы не отпустили учиться одного, без телохранителей. Сколько вокруг этого клана ходило легенд, ─ голова шла кругом!

Падалеки веселился со всеми и вокруг него постоянно толпились курсанты, но Дженсену показалось, что Джаред его избегает намеренно, держась подальше от Эклза и от его компании, хотя его испытующий взгляд Дженсен всё время чувствовал на себе.