Книга украденных снов - Дэвид Фарр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Толпа была большой и неоднородной. Кто-то радостно приветствовал гостя, кто-то его освистывал. Те, кто радовался, принялись освистывать тех, кто освистывал. Последние начали выкрикивать оскорбления тем, кто радовался, но теперь освистывали тех, кто свистел до этого.
Молчали только Роберт и Мари. Роберт впервые увидел Мальстайна во плоти. Тот оказался ниже, чем Роберт ожидал. Темные волосы были зачесаны назад и напомажены. Лицо бледное. Приплюснутый лоб блестел от пота, а крохотные глазки непрерывно метались по сторонам, словно ему казалось, что его окружают враги. Костюм застегнут на все пуговицы. Ноги короткие и похожи на обрезанные морковки. Ботинки до блеска начищены. Он слегка улыбался, не разжимая губ, словно боялся, что к нему в рот залетит какая-нибудь зараза. Мальстайн помахал собравшимся, хотя на самом деле позировал фотографам.
«Этот человек пытает людей под своим дворцом, – подумал Роберт. – Годами держит заключенных без суда. Пожизненно приговорил моего отца к каторжному труду за то, что он украл книгу».
Телохранители Мальстайна всматривались в толпу, держа руки на пистолетах. Среди них выделялся семифутовый гигант Руфус О'Зайц.
Роберт узнал его мгновенно. Отец рассказывал ему в Браве, что у Мальстайна под дворцом есть тюрьма и камера пыток. Так глубоко под землей, что крики людей не слышны. Йоханнес Слик заведовал тюрьмой. Руфус О'Зайц заведовал пытками.
Одни лишь его усы были размером с голову Роберта, а каждая рука – словно ковш экскаватора. У него имелся любимый прием допроса: схватить жертву, приподнять, перевернуть вверх ногами и ронять на голову столько раз, сколько потребуется, чтобы несчастный или потерял сознание, или сказал то, что Слик хотел от него услышать.
Мари молча дотронулась до плеча Роберта. Они попробовали изобразить улыбки и выглядеть безобидными, но было трудно смотреть на таких злодеев и притворяться.
И тут Роберт увидел, как из машины выходит некто молодой, стройный, довольно симпатичный, в светлосером костюме-двойке и модном галстуке. Волосы прекрасно уложены. Он напоминал Роберту кого-то, только никак было не сообразить, кого именно. Из-за глаз? Формы рта? Может, из-за ушей?
Роберт внезапно замер, поняв, на кого похож этот молодой человек. Старого иллюстратора Луция Мейера. Та же форма головы. Те же уши.
Он догадался, что смотрит на Вальтера Мейера.
Тот стоял поодаль, пока фотографы торопливо делали снимки президента. Вальтер казался отстраненным, почти незаинтересованным. Курил тонкую сигарету и рассеянно улыбался, как будто играл в крокет или делал ставки в казино. Лишь нервно сжатая рука выдавала его чувства. И еще он тщательно следил за тем, чтобы не оказаться поблизости от камер.
Фотографы попросили еще об одном снимке. Потом Мальстайна провели через двери в святилище отеля. И красавчик Вальтер Мейер с независимым видом вошел следом.
Вот и все. Церемония приезда завершилась.
Толпа, словно разочарованная тем, что не удалось вдоволь наглядеться на этого печально известного диктатора, начала расходиться, возвращаясь к работе или учебе. Несколько протестующих все еще размахивали плакатами «Где наши братья? Освободите наших сыновей» и с другими подобными требованиями, но вскоре прибыла полиция и, как пишут в газетах, «разогнала толпу».
К четырем часам на площади остались только двое. Парочка сидела на скамейке, стоявшей в маленьком сквере в центре площади, неподалеку от статуи какого-то полководца. Они делали вид, что непринужденно болтают. Роберт посмотрел на статую – гордого усатого мужчину, указывающего саблей в небо. Потом на Мари, безмятежно поглядывающую на боковую улицу, где Стенли и Полсалата ждали их в машине.
– Мари, а ты кого-нибудь потеряла в Краснии? – спросил он.
– Да, – спокойно ответила она. – Жениха. Он в тюрьме.
– Как его зовут?
– Стефан. Он тебе понравится, Роберт, а ты понравишься ему.
– Он мне понравится. Когда мы его освободим, – гордо заявил Роберт.
Мари улыбнулась и взглянула на часы.
– Ты готов?
Он кивнул. Но затем вполголоса спросил:
– Ты уверена? Что убить его будет правильно?
– Я задавала себе такой же вопрос, – негромко ответила Мари. – Но позволять ему убивать других – хуже.
Роберт неожиданно впал в растерянность, ощутив себя взрослым в мире, где ничего не было простым и ясным. Мари это почувствовала.
– Я буду держать тебя за руку, как будто ты мой младший брат. Хорошо?
– Хорошо.
Она ласково посмотрела на него.
Оба встали, поправили одежду, Мари накинула на плечи нарядный красный шарф, и они неторопливо зашагали к отелю.
Путь им преградили четверо в форме.
– Входа нет. Отель закрыт. Частное мероприятие.
– Позвольте представиться.
Мари произнесла это четко и громко. Роберт заметил, что даже ее манеры изменились. Она вела себя и говорила так, как говорят в высших слоях общества.
– Меня зовут графиня Евгения фон Стангис, я внучатая племянница поэтессы Ольги фон Стангис, которая постоянно жила на двенадцатом этаже этого отеля и которой причинили значительные неудобства, заставив переехать из-за приезда президента Мальстайна. Поэтесса – большая сторонница президента и хотела бы сообщить, что согласилась на это исключительно ради столь выдающегося человека. Но она случайно оставила в ванной своего номера зубную щетку и требует ее без промедления вернуть.
– Она что, не может позволить себе купить другую щетку? – ехидно поинтересовался один из охранников, к немалому удовольствию всех остальных.
Мари с достоинством возразила:
– Вам, сэр, явно неизвестно о весьма серьезном стоматологическом заболевании поэтессы. Она страдает от такого исключительно редкого заболевания десен, что, если их правильно не лечить, это неминуемо приведет к полному разрушению всех зубов. Целебная электронная зубная щетка, которой она пользуется для предотвращения подобной катастрофы, была лично вырезана из перламутра Корнелиусом Флоссом, который заботится о зубах королевских особ по всему миру. Пользование зубной щеткой иного типа будет для поэтессы опасным, если не сказать – летальным. Последуют судебные иски.
Это их заткнуло. Охранники переглянулись, и в каждом взгляде читалось, что им придется передать эту просьбу «наверх». Именно этого Мари и Роберт и хотели.
– Ждите здесь.
Теперь заговорил Роберт.
– Мы предпочли бы подождать в вестибюле отеля, позвонить тетушке Ольге и заверить ее, что все хорошо. Она чрезвычайно взволнована всем произошедшим. И на грани нервного срыва.
Охранники посовещались.
– Тогда проходите, но не дальше вестибюля. Ясно?
Охранник провел их внутрь. Мари сжала ладонь Роберта, как бы говоря: «Отличная работа». Роберт ощутил прилив гордости, но та быстро сменилась слабостью в животе, когда он обвел взглядом огромный пустой вестибюль, его сверкающую люстру, широкую лестницу и знаменитое чучело леопарда в стеклянном шкафу возле стены.
Вестибюль был пуст, если не считать двух телохранителей Мальстайна. Одним из них был Руфус О'Зайц. Вблизи он казался еще крупнее, чем на улице, но Роберт поразился тому, насколько маленькими оказались
