Вперед в прошлое 4 (СИ) - Ратманов Денис

— Гопота, — отмахнулся он. — Купаться пошел в центре, на набережной. Их двое было, лет по пятнадцать. И как обычно: «Ты с какого района, черножопый». Слово за слово… А я босой, в трусах. Поскользнулся, а они — ногами… Был бы одетым, я бы им! — Он задышал часто, гневно раздувая ноздри. — Но ничего! Их найдут!

— Вдвоем на одного — скотство, — прогудел Чабанов и рассказал, как мы вчера прикалывались, какой Ян оказался классный и закончил:

— Короче, приходи, ты нам нужен.

— Да как я теперь? — Рамиль поднял руку в лонгете и скривился.

— Так просто болтать, — сказал я. — Отжиматься ты точно не будешь.

Меликов вздохнул:

— Так тот пацан, он же с вами? Он не простит.

— Если извинишься, простит, — проговорил я, не вполне уверенный в своих словах.

— Простит-простит, — подтвердил Илья. — Ян больше не живодер, он с моим котом подружился, не обижает его.

Рамиль аж лицом посветлел, начал наши руки жать, даже девчонкам.

— Спасибо, братаны!.. — Он глянул на Наташку, добавил виновато: — И сестры. Ну дурак, психанул…

— Вот ему это и скажешь, — посоветовал я. — Вообще, чтобы признать свою ошибку, нужно быть сильным. И умным.

— Да? — удивился он.

— А ты думал! Поцапаться любой дурак может. А подойти и сказать: «Прости, брат, я не прав» — это смелость нужна, да?

— Угу, — кивнула Гаечка. — Я, вот, не умею, боюсь.

— И я, — призналась Алиса.

— Так что будь мужиком! — хлопнул его по спине Димон Чабанов.

Минаева с нами не было, и он не знал, когда мы условились пойти к Рамилю. Значит, на базе будет ему сюрприз.

А дальше началась пора затишья и праздности, которую я так ждал. Тренировки, походы на дикий пляж, море, крабы. Появилось новое ощущение, словно воздух вокруг меня уплотнился, стал осязаемым. Он будто бы колыхался, беспокойно вибрировал. Если заниматься чем-то, отвлекаться, то вроде и не заметно. Но если замереть и прислушаться…

Засыпая, я удерживал это ощущение — вдруг раньше я не мог ощутить, что вот она, меняющаяся реальность? Вот закрою глаза, и попаду к таймеру…

Но не вышло. Сегодня я вообще не запомнил снов. Встал и первым делом — к телевизору слушать новости, вдруг началась реформа. Мне было важно получить подтверждение своим знаниям. Но ничего особенного не сказали. Значит, переполох начнется не сегодня.

Или вообще никогда?

Время покажет.

Глава 10

Око циклона

Сегодня я поехал к бабушке. Точнее к Каналье — собирать мопед. Денег у меня осталось десять тысяч рублей, их нужно было куда-то потратить. Так почему бы не начать играть в конструктор для мальчишек?

В восемь лет у меня был велик. Я его обожал. Но отец отнял его за то, что я получил тройку по математике в четверти. И продал. Сказал, пока пятерку в году не получу — никакого велосипеда. Так я распрощался с мечтой, но гештальт остался незакрытым.

Закралась злая мысль получить долбанную пятерку в году и затребовать свое велик назад и подарить его Борису, он-то вообще ездить на нем не умеет

А теперь такая возможность — мопед! Насколько помнил, в ту пору «Верховина» стоила рублей двести. И у соседнего парня по прозвищу Кот она была. Как видел его на мопеде, так слюни до пола свешивались.

Теперь же я понимал, что мопед — не только круто, но и полезно. Я смогу перемещаться когда хочу и куда хочу, это добавит немного свободы и освободит кучу времени. Да и пацаны из клана пусть катаются, приобщаются к прекрасному. Вряд ли им такая радость светит.

Мокики я изучать начал тогда же, в восемь лет. Был это, на минуточку, тысяча девятьсот восемьдесят седьмой год!

Мопед казался верхом мечтаний любого пацана и был признаком статуса. Восьмилетний я с завистью смотрел на соседа Кота, который возил на своей «верховине» хихикающих девчонок, и мечтал, что и я в его возрасте так смогу. Тогда казалось, что шестнадцать лет — это еще одна моя жизнь! Буду с друзьями по выходным крутить ему гайки и катать подружек.

Это была эра расцвета мокиков. Умельцы делали дырчики сами — цепляли моторы на велосипеды, но их гоняли гаишники. А самые популярные мопеды были четырех видов: те самые «Верховины», пришедшие им на смену «Карпаты», «ЗиФы» и «Риги». Карпаты были верхом крутизны, особенно если это «Карпаты-спорт». И стоили они не так уж и дорого — в районе двухсот рублей.

Я даже начал экономить на мороженом и проезде, сдавать бутылки и копить на мопед. Получалось отложить десять рублей в месяц. Двести рублей я рассчитывал накопить к десяти годам. Но родители разорили схрон и заставили меня купить ботинки.

До сих пор помню, как ненавидел те ботинки. Каждый раз надевал их в школу и видел в них гробы, где покоилась моя мечта.

И вот мы стоим с Канальей над ржаво-оранжевой рамой «Карпат». Можно сказать, над зародышем моей детской мечты. Афганец чесал в затылке, пыхтел, выдавал многозначительное «м-да-а».

— Может, проще убитый взять и восстановить? — предложил Каналья. — Цена вопроса — до ста баксов.

Я мотнул головой. Мне было интересно увидеть, как оживает то, что жить не может. Эдакое искусство некромантии.

— У меня столько нет. А по чуть-чуть деньги будут появляться.

— Ты хоть не у матери воруешь? — спросил Каналья с укором.

— Это мои кровные, я, между прочим, семью содержу. Давайте так. Запчасти покупаем вместе. Если получится восстановить мокик, вам — тридцать процентов от цены запчастей. Нормально?

Он посмотрел… осуждающе, что ли. Нет. Так, словно обезьянка обрела вдруг дар речи и стала с ним торговаться. Ну как торговаться-то с обезьянкой?

— Да успокойся ты! Солдат ребенка не обидит! Мне интересна эта задача. Молодость вспомнилась! У меня в юности была «Рига». — Он назвал марку так, словно это имя любимой женщины. Сам восстанавливал. Эх! Аж детством повеяло!

— Значит, поехали на авторынок? — проговорил я, наполненный предвкушением нового и интересного. — Сколько денег понадобится?

— Ну-у, как повезет. Может, сто баксов, может, в пятьдесят уложимся. Но ты ж понимаешь, что это каша из топора? Эта рама ничего не стоит, я ее в металлолом сдать хотел! Самое дорогое — двигатель.

— В курсе, — кивнул я, — читал. Вот мне и интересно. Погнали!

У меня-взрослого машина появилась в зрелом возрасте, я гайки ей никогда не крутил — времени не было. И романтика ремонта на коленке прошла мимо меня. Подумалось, что с запчастями могут возникнуть сложности, дефицит же!

— Быстрый какой, погнал он! — покачал головой Каналья. — Авторынок работает в среду и по выходным…

— Сейчас как раз среда…

— Но нам нужен блошиный, а он только по выходным, — остудил мой пыл Каналья. — У дедов бывает, что нам нужно. Но с первого раза вряд ли все найдем. — Он сделал виноватое лицо и сказал: — Но, если ты мне оставишь деньги, у знакомых поищу, может, есть че.

— Деньги надо потратить в ближайшее время, — проговорил я и задумался.

Рискнуть и оставить ему восемь штук? А вдруг забухает Каналья и пойдет вразнос? Не пошел же, получив небольшую зарплату. Даже если намутит пару сотен, пусть будет ему на сигареты, это тоже работа.

Я еще раз прокрутил мысли, такие сложные, но — мои. Это уже был не шепот в голове. Я просто знал, что так правильно, пусть и трусливая часть меня попискивала, что я распрощаюсь с деньгами. Ну и черт с ними! Пришлось лезть в рюкзак, доставать восемь тысяч.

— Вот. Только пообещайте их потратить сегодня-завтра. И свои деньги не держите.

— А что такое? — уточнил Каналья, перебирая купюры.

— Менять их будут скоро.

— А-а-а…

— И без меня не начинайте ремонт! — сказал я, пожимая его руку.

Простившись с Канальей, я заглянул к бабушке, позвонил деду, напомнил, чтобы не вез ни копейки. Дед сказал, что все в кофе вложил. Чую, придется организовывать мелкооптовую сеть, искать точки сбыта. Но после реформы.

— Дед же в гости зайдет? — спросила бабушка. — Я его пригласила двадцать седьмого.