Милая обманщица - Дорис Смит

— И ценой здоровья рыжих белок! — не удержалась Хейди.

— С белками все в порядке, — спокойно возразил он. — По крайне мере, у нас, в Гленглассе. Во всяком случае, пока они не наносят лесу большого ущерба. Довольна?

— А если нанесут?

— Тогда мы начнем снижать их численность.

— Какой ужас!

— Ужас, скажите пожалуйста! Это жизнь, а не Диснейленд.

От злости его скулы порозовели, и он вдруг напомнил ей того пухлощекого деревенского мальчика, которым в свое время увлеклась Сюзанна. Это был отголосок былого пламени, эхо обиды, которая никогда не угаснет.

Там, где шло строительство новой пожарной линии, Рори их оставил, сказав напоследок Дженни:

— Если пойдете на Кэтс-Спинни и увидите Тома, скажи ему, чтобы зашел в контору по дороге домой, он мне нужен.

Они пошли дальше в лес и нашли там Тома, который собирал в лесу хворост. Он казался ненамного старше, чем Дженни, и выглядел как вчерашний школьник. Оказалось, он поступил на работу в лесничество, чтобы заработать стаж, а потом собирался подать документы в школу подготовки лесничих.

— Там берут только мальчиков, так жалко, — призналась Дженни. — Надеюсь, Движение за права женщин как-то на них повлияет, пока не поздно. Я имею в виду, для меня не поздно, чтобы я тоже к ним поступила. У меня осталось только пять лет. Они принимают до двадцати лет. Возьмите яблоко, — предложила она, облокачиваясь на низенькие воротца. — Вы пройдете? Надо было помочь вам, извините.

Не то чтобы перед ней находилась каменная стена — трудно представить человека более вежливого и послушного и при этом в высшей степени доброжелательного. Сидя на заборчике, с яблоком в руке, Дженни рассказывала о лесе с не меньшим знанием дела, чем Рори. Про засоленные почвы и про гербициды — их сейчас повсюду используют, они очень эффективны.

— Особенно для птиц и насекомых, тебе не кажется? — не смогла сдержаться Хейди.

Взгляд карих широко раскрытых добрых и жалостливых глаз обратился на нее.

— О, не переживайте так, правда. Это же закон природы. Вообще-то здесь не пользуются сильными ядами. У лесничества специальная программа охраны животных, честно… — Казалось, ее личико целиком состоит из круглых глаз и вздернутого носика. — Кажется, мне повезло. Я вся в отца. А ты в маму, но она была очень несчастной. Это ужасно. Мы ничем не могли ей помочь.

Возвращаясь из Кэтс-Спинни по лесу, Хейди прошла мимо конторы лесничества. Неожиданно дверь открылась. Рори удивился, увидев ее одну:

— А где Дженни?

Для Хейди это тоже было загадкой. Дженни вдруг извинилась и ушла. Она сказала, что ей нужно с кем-то встретиться, нырнула под ближайший заборчик и бросилась бегом через вересковую пустошь.

— А, понятно. — Рори понимающе кивнул. — Значит, ты вернулась сама? Нашла дорогу, не заблудилась?

— Конечно. Почему бы нет? Я ведь жила здесь когда-то. Или ты забыл?

— Нет, такое забыть трудно. Почему ты постоянно это повторяешь?

Действительно, может быть, она переигрывает? Это спровоцировало Хейди на атаку.

— Ты сам меня вынуждаешь. Позавчера чуть документы у меня не спросил.

— И если позволишь тебе напомнить, — произнес он вкрадчиво, — вчера ночью ты мне в них отказала.

Сюзанна, возможно, и ухом бы не повела. А вот Хейди… Она отчаянно боролась с пронизавшим ее ужасом до тех пор, пока злость и на себя, и на него не пришла на выручку.

— Нет, это ты позволь мне освежить твою память. Мы ведь, кажется, расстались. Я тебя бросила. Так что ты требуешь чересчур…

— Я слишком многого от тебя требую, Сюзанна? Вот как?

В его насмешливых словах сквозила горькая правда. Она совсем запуталась.

В помещении конторы Рори снял шляпу и бросил ее нас стол.

— Садись. У нас тут не «Хилтон», но зато никто не побеспокоит.

Она нервно села, глядя на карту на деревянной стене, на голубую подкладку его шляпы и какие-то исписанные листки с цифрами на столе. Рори тоже сел, спокойный, с непроницаемым лицом.

— А что ты на меня так смотришь? — с вызовом бросила Хейди.

— Просто думаю, что делать с твоими глазами. Ты больше не носишь очки. Разве не знаешь, что их нужно носить постоянно?

Действительно, она не надела их сегодня утром. Хейди вдруг вспомнила об этом и заморгала.

— Нет. Только когда еду куда-нибудь на машине или на поезде. — Его глаза стали похожи на два бездонных колодца, совсем неподвижные, затененные. — И чтобы на птиц смотреть.

— На птиц?

— Да. На Северном Булле. Я туда часто хожу. Люблю подолгу разглядывать, какие там птицы.

— Да, — совсем тихо отозвался Рори. — Я тоже. Если честно. — Ну хорошо. Если они тебе не нужны, то нужны мне. Так что, детка, носи очки, по крайней мере, пока ты в Гленглассе.

Вся эта речь была для нее загадкой. Она решила ответить:

— Я здесь не буду. То есть долго не пробуду. Я же тебе сказала вчера ночью — я уезжаю.

— Вчера ночью ты была не в себе.

— Неправда. Просто ты застал меня врасплох. — Хейди подумала, что действительно очки лучше носить постоянно. Его взгляд оказывал на Хейди жуткое, почти физическое воздействие.

— Когда мать попросила меня приехать сюда, я была готова к тому, что мы с тобой снова встретимся, но я не собиралась с тобой жить. Я думала, что Дженни осталась одна. Если бы я знала, что ты взял ее под свою опеку, я бы сюда не поехала, раз она не нуждается в моей помощи. — Это была правда, и голос Хейди зазвенел от искреннего негодования. — Конечно, если бы я могла уговорить ее уехать со мной в Дублин…

— Нереально. Даже не пытайся. Дженни ни на что не променяет Гленгласс.

— Я поняла. А пока она здесь, я ей не нужна.

— Не согласен.

Хейди растерянно заморгала.

— Ты можешь стать ядром нашей семьи, — спокойно пояснил Рори. — А не притворяться тем, кем на самом деле не являешься.

Карта лесничества словно поплыла куда-то.

— Прошу прошения! — задохнулась Хейди.

— А я вот не намерен просить у тебя прошения, — продолжал он самым невозмутимым тоном. — В тебе никогда не было материнского инстинкта. Это совершенно ясно по тому, как ты общаешься с Тоби. А насчет того, что любишь Гленгласс, — абсолютная чушь. Ты сбежала потому, что твой отчим собирался отдать свои владения в руки людей, которые знали, как ими с толком распорядиться. Береза растет быстрее, чем дуб, к примеру, и есть места в лесу, где дуб, хоть он и огромный, надо еще поискать. Дженни понимает наши действия, а ты называешь это истреблением. Ты видишь слепого кролика, и рыдаешь над ним, и тешишь себя детской надеждой, что он выздоровеет. Но он обречен. Законы природы незыблемы. Дженни не станет раздумывать — она сделает то, что надо сделать. — Он вдруг сердито осекся. — Не надо на меня так смотреть. Это я для примера.