Пылкая ревнивица - Ноэль Бейтс

Почувствовав приступ тошноты, Люсинда бросилась в туалет, едва успев захлопнуть за собой дверь. Когда через несколько минут она вновь подошла к зеркалу, Мэри уже исчезла. Обессиленная, девушка медленно побрела в свой кабинет.

Роковое письмо лежало в верхнем ящике стола, ожидая своего часа. Оно находилось там с того дня, когда Люсинда последний раз общалась с Брюсом. После решения уйти с работы Синди казалось, что ее оставило желание жить. По телефону она из последних сил разговаривала с боссом, не показывая вида, как страстно ожидает нескольких минут общения с ним. Люсинда выдерживала беседы в суховато-бесстрастном тоне, полагая, что только таким образом сможет подготовиться к неизбежному концу.

Однако, придя на следующий день в офис, девушка страшно нервничала. Положив накануне письмо на стол боссу, она рассчитывала, что он в одиночестве обдумает неожиданное известие. Стоять, как школьница, ожидая, пока Томас прочтет заявление, просто невыносимо. Домой Люсинда уходила с таким чувством, будто оставляет бомбу с часовым механизмом.

Предстояла, видимо, нелицеприятная беседа с отцом. Но Синди надеялась убедить его, что поступает правильно, она найдет другую, даже более престижную должность. Ну а жизнь вернется в нормальную колею.

Ничего, уговаривала она себя, я скоро перестану думать о Райсе.

Повесив плащ, Синди подошла к столу. Она не сразу заметила, как босс появился из кабинета. Встретив холодный взгляд, Люсинда почувствовала, как тревожно забилось сердце. Она не видела Томаса месяц, и знакомое чувство зависимости, которое неизменно возникало в присутствии Райса, вернулось с болезненной остротой. Как можно забыть мужественное красивое лицо и высокую фигуру, рядом с которой остальные выглядят мелкими и незначительными?

Весьма некстати Люсинда вспомнила вдруг последнюю встречу — самую восхитительную ночь, когда перед глупой детской радостью отступила на время враждебная реальность.

Дурацкий оптимизм сейчас, конечно, неуместен, но Синди предпочла бы его надвигающемуся объяснению. От волнения у нее слегка кружилась голова.

— Зайди ко мне. — Так и не улыбнувшись, босс возвратился в свой кабинет.

Сделав три глубоких вдоха, чтобы успокоиться, Люсинда, закрыв за собой дверь, села напротив Райса, сложив руки на коленях.

— Как прошла командировка? — Она первой не выдержала напряженной паузы, чувствуя, что покрывается нервной испариной.

Уперев локти в стол, Томас сверлил девушку тяжелым взглядом.

— Как это понимать? — Не обратив внимания на вопрос — чего, впрочем, и следовало ожидать, он приподнял конверт двумя пальцами, удерживая его так, словно бумага отравлена.

— А… — запнулась Люсинда, — ты прочитал…

— Нет, — ядовито ответил Томас. — Я позвал тебя, чтобы поиграть в вопросы и ответы. Да, черт побери, я прочитал. — Он поднялся так резко, что Синди вздрогнула. Подойдя к окну, босс уселся на подоконник и выжидательно посмотрел на нее.

Бесчисленное число раз Люсинда прокручивала в голове эту сцену, но глядя на мрачную фигуру, поняла, что не помогли бы никакие репетиции.

— Могу я узнать причину? — холодно осведомился Райс. Синди нервно облизнула губы.

— А… — хмурясь, она отчаянно пыталась вспомнить приготовленную речь. — Я пришла к выводу, что меня не устраивает профиль работы, — наконец произнесла Люсинда фразу, которая не имела ничего общего со словами, которые она намеревалась высказать.

— Неинтересно? — Босс не пытался скрыть иронию.

— Наоборот. Очень интересно, — искренне ответила Люсинда.

— Плохо оплачивается?

— Нет, конечно. Не представляю, где бы я получала столь высокое жалованье.

— В таком случае, почему же ты собираешься оставить интересную и хорошо оплачиваемую работу?

Хороший вопрос, с тоской думала Синди, только где найти такой же хороший ответ?

— Видимо, мне нужно что-то другое… — Единственное, что она смогла вымолвить.

Босс раздраженно нахмурился.

— Давай не будем играть в прятки. Почему ты не скажешь прямо, что единственной причиной является то, что мы вместе провели ночь.

Повисло тяжелое молчание. У девушки запылали щеки.

— Да нет… — забормотала она. Томас ударил рукой по столу.

— Перестань!

— Ну хорошо. — Она вскинула голову. — Да, ты прав. Я ухожу, потому что мы вместе провели ночь.

Райс снова сел за стол.

— И как же связаны интимные отношения с обязанностями секретаря? — Он внимательно взглянул на Люсинду.

— Я не могу быть у тебя в подчинении и…

— О, Люси, — нетерпеливо перебил ее Томас. — Неужели ты боишься, что теперь я буду приставать к тебе каждый раз, когда ты появишься в моем кабинете?

— Нет! — в запальчивости воскликнула она.

Как умело босс расставлял ловушки! Ему следовало стать юристом.

— Тогда в чем же дело? — продолжал он допрос.

Люсинде пришлось собрать всю волю, чтобы не начать заикаться под его пронизывающим взглядом.

— Просто я поняла, что ты мне не нравишься. Когда я впервые пришла сюда, — ты сказал совершенно определенно, что я не отношусь к тому типу женщин, которые тебя привлекают. Полагаю, чувство взаимное. — Девушка надеялась, что Райс сразу поймет чудовищную ложь, шитую белыми нитками. Но выражение его лица не изменилось.

— Понятно, — бесстрастно произнес он. — И все же как это связано с твоим уходом? Или я так отвратителен, что ты не можешь находиться рядом со мной?

В словах звучала такая глубокая неприязнь, что у Синди не осталось сомнений — Томас считает ее избалованной, взбалмошной девчонкой, к тому же совершенно инфантильной, которая бросилась к нему на шею лишь затем, чтобы тут же трусливо убежать.

Она молчала, не зная, как ответить. Райс ждал. Наконец не выдержав, девушка опустила глаза, слегка пожав плечами.

— Послушай, — взрослый человек начал урезонивать непослушную малышку, — ты хороший секретарь, я потрачу уйму времени, пока найду тебе замену. Даю тебе честное слово, я не собираюсь воспользоваться сложившейся ситуацией. Да, один раз мы занимались любовью, но, поверь, я не считаю, что ты должна принадлежать мне, когда я захочу. — Томас наклонился к Люсинде: — Когда ты наконец откроешь глаза и начнешь воспринимать жизнь такой, какая она на самом деле? Мужчины и женщины бросаются в объятия по разным причинам. Иногда делают ошибки. И все остается на прежнем уровне.

— Я знаю, — тихо вымолвила она.

Итак, босс ошибся. Даже если бы он всадил ей в сердце нож по самую рукоятку, наверное, было бы не так страшно. Синди почувствовала такую сильную боль, что, боясь упасть, сделала глубокий вдох.