Скифы - Алексей Смирнов

Восточнее невров, к северу от скифов, в области левобережья Днепра, Геродот помещал андрофагов. Это «особое племя, вовсе не скифское»[160]. «Из всех людей, — говорит он, — андрофаги имеют наиболее дикие нравы: они не признают правды и не имеют никаких законов. Они ведут кочевую жизнь, носят одежду, похожую на скифскую, но имеют особый язык; они одни из этих племен едят людей»[161]. Территория их расселения, по Геродоту, находится за обширной пустыней к северу от скифов-земледельцев.

Таким образом, андрофаги не оседлые племена, а кочевые, основным занятием их было скотоводство. У нас нет никаких оснований видеть в андрофагах оседлых земледельцев и выводить их из пределов степи, особенно в лесистые области, расположенные к северу от современной Украины. Андрофаги, вероятно, занимали территорию вдоль восточного берега Днепра к северу от Днепропетровска, где степные пространства в виде широкого языка тянутся до параллели Киева. Такая локализация не противоречит сообщению Геродота, который при перечислении племен, расположенных к северу от Скифии за неврами, всегда называет андрофагов, а за андрофагами меланхленов.

Впрочем, археологическая наука пока не знает культуры, которую на этой территории можно было бы связать с андрофагами.

Значительно большие успехи достигнуты в изучении геродотовских племен меланхленов. Их территория, по Геродоту, расположена к северу от царских скифов[162]. От моря внутрь страны до меланхленов, живущих над скифами, двадцать дней пути, или около 700 километров[163], что примерно соответствует местности, расположенной в области реки Сейм.

В настоящее время меланхленов можно сопоставлять с племенами юхновской культуры, названной по имени городища у деревни Юхново Черниговской области и распространенной по Верхней и Средней Десне и Сейму, во всяком случае, в пределах Курской области. Эта культура известна нам по многим городищам, большинство которых исследовано, к сожалению, только в порядке рекогносцировки. Городища, места постоянного жительства родовых групп, располагались на мысах рек, окруженных оврагами. Культурный слой достигает на отдельных городищах двух и даже четырех метров. Наиболее изученным является Трубчевское городище. Раскопки показывают, что население здесь жило в домах овальной формы, площадью пять на три метра; стены делались из плетня, обмазанного с обеих сторон глиной. Отапливались такие дома глинобитными печами. Большой интерес представляет городище Кузина Гора, расположенное близ Курска, на берегу Сейма: вдоль вала здесь идет длинный жилой дом, при сооружении которого использовались вертикально поставленные столбы. Время его существования — VI—V века до н. э.

Культура племен юхновской культуры довольно примитивна. Население занималось мотыжным земледелием, скотоводством, рыболовством и охотой. Найдено мало железных вещей, но много изделий из кости. Глиняная посуда вся лепная. Привозных вещей встречается немного: скифские бронзовые стрелы, железные булавки скифского типа; особенно интересны обломки греческой расписной чернофигурной посуды VI—V веков и фрагменты ионийских амфор того же времени. Вещи южного происхождения встречаются почти на всех городищах, что свидетельствует о культурных и торговых связях местного населения. С Сейма в это время могли вывозить меха, мед[164].

К северу от савроматов, к востоку от меланхленов, Геродот упоминает будинов. Сведения Геродота о будинах крайне отрывочны. Он отмечает, что это люди со светло-голубыми глазами и рыжими волосами. В их земле есть город Гелон, в котором находятся деревянные дома, храмы и святилища эллинских божеств с кумирами в честь Диониса; там каждые два года устраиваются празднества с оргиями. Жители Гелона, по мнению Геродота, это эллины, поселившиеся в земле будинов. Будины, по мнению Геродота, ведут кочевой образ жизни, гелоны же — земледельцы. Страна их изобилует разнородными лесами. Вот то немногое, что сообщает Геродот о будинах.

Позднейшие историки древнего мира помещали будинов к северу от савроматов, в большинстве случаев на землях, занятых мордовскими племенами. Здесь, в правобережье Волги, природные условия близки тем, которые описывает Геродот. Однако культура древней мордвы далека от культуры, которую можно себе представить по описанию древних авторов.

Наиболее вероятной является точка зрения, согласно которой будины помещаются в области Среднего Дона. Именно здесь открыт ряд памятников скифского времени, представляющих синтез скифской и местной культуры. Часто встречаются и предметы античного происхождения[165]. Раскопками там был открыт ряд поселений и курганных могильников, содержавших своеобразный комплекс памятников. Наиболее значительными являются вещи из Частых курганов, Мастюгинских и курганов у села Русская Тростянка.

Городища и нередко примыкающие к ним открытые поселения расположены на правом берегу Дона. Городища были или местом постоянного жительства, или же убежищами, куда скрывалось население в случае опасности. На городищах второго типа, как правило, тонкий культурный слой и немного предметов. На площадках городищ и селищ были открыты остатки каркасных жилищ со стенами из плетня, обмазанного с обеих сторон глиной; внутри таких жилищ находились открытые глиняные очаги.

При раскопках Частых и Мастюгинских курганов найдены греческие амфоры из-под вина и произведения греческой торевтики[166]. В их числе — бронзовая ваза (гидрия) V века до н. э., чернолаковые сосуды и другие ценившиеся в древности предметы обихода. Богато представлены произведения собственно скифской культуры.

В курганах находят скифские мечи, стрелы, копья. О прикладном искусстве можно судить по многочисленным образцам скифского звериного стиля, но в то же время найдена фигурка собаки, по своей чисто реалистической трактовке выпадающая из звериного стиля. В этой фигурке нет никаких отклонений от натуры, свойственных звериному стилю, что сближает ее с искусством северных районов. И это не исключение: в материале Частых курганов есть немало вещей, которые повторяют изделия северных районов. Правда, в большинстве своем это украшения и части одежды, напоминающие одежду древнемордовских племен более позднего времени. Некоторые вещи являются прототипами изделий, которые распространились несколько позднее в Приобье. Таков, в частности, костяной гребень, украшенный собачьими головами, переданными также в реалистической манере. Все это указывает на культурные связи гелонов и будинов со своими северными соседями.

Район Среднего Дона отличается от соседних скифских земель не только культурой, но и обрядом погребения. Исследованиями установлены специфические черты захоронения, определяющие особую племенную принадлежность населения. Покойников обычно хоронили под курганной насыпью, в глубокой могиле, вокруг которой располагали в виде кольца земляной вал. Самые ямы, как правило, большого размера, имели деревянные перекрытия на столбах. За последние годы выявлено различие в устройстве могил: простые ямы, ямы с входным коридором, имеющим спуск с поверхности земли, и ямы с катакомбами для покойника. Можно утверждать, что нарастание классовых отношений и формирование племенной знати падает здесь на V— IV века до н. э. В это время как раз и появляются богатые захоронения, содержащие много привозных вещей, в частности античных.

В развитии местной культуры пришлые элементы сыграли значительную роль, о чем можно судить по некоторым погребальным сооружениям. Существует обоснованное мнение, что захоронения с катакомбами свидетельствуют о приходе иноплеменников из степной части Украины. Местное население хорошо выделяется не только по элементам погребального обряда, но и по керамическому материалу[167]. Район Среднего Дона был тесно связан с югом в торговом и этническом отношениях. По сведениям Геродота, сюда заходили и греки.

К западу от Среднего Дона, в лесостепной части бассейна Северского Донца, расположена другая культурная область скифского времени. Выделение ее в особую самостоятельную культуру оправдывается особенностями археологических памятников. В частности, здесь на поселениях часто встречаются так называемые зольники, которые отсутствуют или до сих пор не были обнаружены на Среднем Дону.

Зольники — это невысокие холмы, состоящие из массы золы, в которой встречаются бытовые вещи: сломанные орудия труда, обломки посуды и культовые предметы. К последним относятся фигурки домашних животных. Подробности ритуала неизвестны, но, очевидно, после выполнения обряда разбитую фигуру выбрасывали. Являлись ли зольники просто мусорными кучами или рассматривались как священное место, связанное с огнем, сказать трудно. Однако ряд этнографических наблюдений позволяет считать, что остатки золы от домашнего очага считались священными. По-видимому, отдельные зольники принадлежали отдельным домам, отдельным семьям.