Книга встреч - Алексей Бакулин

— Если нет старцев — откуда же их взять?

— Молиться о ниспослании старца! Есть старые приходские священники, которых монастырь мог бы взять к себе на покой. Есть ведь очень мудрые священники… Вы за ним поухаживайте, тарелочку супчика ему дайте, бельишко постирайте, а он за вас помолится… Не обязательно искать знаменитостей, нет! — простой, скромный батюшка из негромкого храма… Ему уже тяжело жить самостоятельно — в монастырь бы его!.. Старичок поживет с недельку в монастыре и подскажет: тут у тебя не то, а я вот так делаю… Это был бы выход не на семинарский, школярский уровень, а несколько повыше! Старики — такие, к примеру, как о. Иоанн Миронов — умеют успокаивать своей мудростью, своей рассудительностью, своей искренней верой в Бога. Он тебя видит насквозь, как ни лукавь перед ним, что ни говори, о чем ни молчи, — все напрасно. Вот она — школа духовная.

Сейчас люди немощны духом, зато сильны гордыней: каждый всё знает, у всех ответы есть на любой вопрос… Все мы больны переизбытком информации: много её, поступает она быстро, переварить её не успеваешь — порою и не проглотил ещё, а тебе уже новую порцию несут… Несварение страшное, но все воображают, что всё им известно, что они самые умные… Такие-то умники в церковь и идут… И всех надо принимать, всех терпеть, каждому сказать: погоди, не торопись — я знаю, как тебе быть, ты только помедли чуть-чуть, переведи дух, а я тебе всё объясню не спеша… И люди начнут потихоньку изменяться. Может быть, это не мгновенные изменения: сначала посмотрят-посмотрят, потом задумываться начнут, а потом и оттаивать сердцами. Может быть, для того нам и дано Рождество, чтобы напоминало не только о приходе в мир Спасителя, но и о том, что каждая душа ныне должна родиться заново. Бог родился Человеком — а человек должен родиться богом. Как сказано: «Я сказал: вы — боги, и сыны Всевышнего — все вы» (Пс. 82. 6). Эти слова из Псалтири и Господь напомнил иудеям, и добавил: «Он (Бог-Отец) назвал богами тех, к которым было слово Божие, и не может нарушиться Писание» (Ин. 10. 34). Вот ведь какая задача перед нами стоит: родиться в святости; и может быть, она станет немного понятнее нам, если мы ещё раз в терпении дождёмся чуда — Господня Рождества.

Не так-то часто приходится видеть в церковной среде настоящий праведников… В конце концов, настоящий праведник, — он не выставляет себя на всеобщее обозрение, он стоит в тени, он, если и попадает на глаза журналисту, то стареется отвести внимание от себя: говорит о своём храме, о своих прихожанах, о своих учителях. И ты его не видишь, и не понимаешь, кто перед тобой! Но сколько раз приходилось мне встречаться с тем явлением, о котором в Евангелии говорится: «Сила Божия в немощи совершается». Человек грешный, человек, может быть, даже весьма грешный по нашим, мирским понятиям, — а общаешься с ним, и чувствуешь явную благодать. Такое было у меня с «Разбойницей Натальей», (разговором с ней и началась эта книга), такое у меня было и с отцом Александром. Не стану говорит подробно о его немощах: что нам в них… Да вот, что он сам о себе говорит:

5. Я, НАСТОЯТЕЛЬ…

— Церковь наша Никольская…. А Святитель Николай был первым святым, которого я узнал. В юности, будучи еще не крещеным, захожу как-то в Преображенский собор, озираюсь, осматриваю церковную красоту, а мне бабушка-свечница говорит: «Нельзя к алтарю-то спиной становиться!» — «А я, — говорю, — местных порядков не знаю. И святых не знаю никого!» Она берет меня за руку, подводит к какой-то иконе и говорит: «Это святой Николай Чудотворец. Молись ему, он всегда людям помогает!» А помогать мне было просто необходимо: по молодости я часто в разные истории влипал. Не ангелом был, нет. Было и такое: однажды в армии из нелепого мальчишеского ухарства мы решили самовольно покататься по городу на бронетранспортере. Вот катим мы в город, а за нами следом погоня, и навстречу тоже едут!.. Мы свернули с дороги, грохнулись в овраг, и дальше по тундре, по снежной целине… Вот тут-то я и взмолился Святителю Николаю: «Помоги! Не дай в дисбат попасть!» И помог Чудотворец! Мы благополучно ушли от погони, и ничего нам не было. А ведь если бы попались, вся жизнь иначе бы пошла!

Как-то раз приятель мне посоветовал: «Учись на повара: всю жизнь в тепле и еда рядом!» Ну, я и выучился. Начал работать по специальности, — и так совпало, что тут-то впервые меня по-настоящему потянуло к Богу. А вы представляете, наверное, что такое работа в общепите?.. Скажу одно: искушений слишком много… И тут я со своими мыслями о Боге! Сижу бывало в перерывах, читаю Евангелие, а мимо официанты идут, ухмыляются: «Что, поп, грехи-то нам отпустишь?..» Я человек был вспыльчивый: «Как дам сейчас!.. Забудешь все грехи свои…» Чувствую, что так дальше продолжаться не может, пора уходить. И ушел — в ученики водителя; стипендия 50 рублей. Это после изобильной-то поварской жизни!.. Иной раз не знал, на что хлеба купить… Потом стал водителем автобуса; там тоже деньги лопатой не гребут. Но никогда не пожалел о том, что ушел. Крестился, стал в церковь ходить; у нас с женой был уговор — как бы мы себя ни чувствовали, какая бы погода ни была, а воскресенье с утра в церковь. И поверите ли: автобус мой порой ломался, и иногда весьма некстати, но перед церковной службой — никогда! Так Господь помогал воцерковиться! Вскоре стал я алтарником, а потом предложили мне и диаконом стать. Я сперва долго не решался: стыдился своих прежних грехов. Чтобы разрешить сомнения, поехал за советом к блаженной Любушке. Спрашиваю ее: «Могу я быть диаконом?» А она мне: «Будешь батюшкой!» Вот тебе раз! Уехал озадаченный. Потом снова к ней приехал с тем же вопросом, а она снова: «Будешь батюшкой!» И в третий раз то же самое.

Стал я диаконом, и тут пошли искушения. Появились гордые помыслы: «Диакон — это фигура! Большим человеком ты стал!» Но вот беда: человек-то диакон большой, а деньги ему платят маленькие. Это, между прочим, очень серьезный вопрос: диаконам в наше время тяжело живется. Даже в городе, в крупных соборах, они подработку ищут, а в деревне и вовсе дело плохо… А у меня семья. И начал я в свободное от службы время подрабатывать таксистом. За шесть лет диаконства накатал несколько сот тысяч километров… Но не безполезна была для меня эта практика. Когда я автобус водил, Он меня приучал к терпению: пассажиры люди капризные; а когда таксистом стал, учил меня Господь ни над кем не возноситься, и в каждом пассажире видеть в первую очередь человека… Ведь кого только не приходилось возить по ночному-то городу!..

Как-то собрались мы к отцу Николаю Гурьянову. Едем, а я думаю: «Ну, сейчас старец начнет мои грехи при всех обличать — вот сраму-то будет!» Приехали. Наш батюшка представляет меня отцу Николаю: «А это наш дьякон отец Александр!» Старец взглянул на меня и промолвил только: «Скоро будет священником!» Вот тут-то я и вспомнил Любушкино уже подзабытое пророчество, и стала меня крутить гордыня: «Уж я таким буду священником — не в пример прочим! Все батюшки ошибаются, а я их ошибок избегну!» Итак, жду я иерейства месяц, жду год, но никто меня, такого великого, не рукополагает, — что ты скажешь! И только когда перегорели мои горделивые мечтания — не раньше того! — Господь сподобил меня священства. И вот я — иерей, настоятель Никольского храма. Храм наш освящал св. прав. Иоанн Кронштадтский; а я заметил, что он всегда заботится об освященных им храмах — и о нашем тоже. Кто только на Никольскую церковь ни зарился, но она благополучно пережила и революцию, и войну, и даже хрущевские гонения. При Хрущеве, правда, в ней устроили гуталинную фабрику, но ведь хотели-то взорвать, а не взорвали. И Царь-мученик о нас молится: он деньги жертвовал на Ушаковскую церковь. Храм очень красив — строгий, краснокирпичный, небольшой, но по-своему величественный… Хотя, как подумаешь, сколько всего ремонтировать надо после гуталинной-то фабрики, даже страшно становится. Но — глаза боятся, а руки делают. Видите, как у нас все беленько, чистенько, иконостас готов, иконы заказаны, а многие уже и готовы… Нет, старых икон не сохранилось, но есть у нас маленький образ Святителя Николая. Его особенно полюбили шоферы-дальнобойщики. Ведь наш храм стоит возле самой трассы, и дальнобойщики часто останавливаются, чтобы помолиться здесь, — многих я уже в лицо знаю… Среди шоферов неверующих нет: они хорошо знают, что в рейсе без помощи Божией — никуда. Так вот, дальнобойщики очень полюбили нашу иконку Николая Чудотворца и всегда молились перед ней, а кто-то даже повесил на нее свое золотое кольцо… Особых чудес тут у нас не происходит, да я и не люблю эти восторженные рассказы о сомнительных чудесах… Но одно могу сказать: Николай Угодник всегда помогает мне в моих настоятельских трудах. Забот, сами понимаете, выше крыши; и вот, когда не знаешь, как быть, скажешь только про себя: «Батюшка Николушка, помоги!» — и откуда что берется!.. Было такое своеобразное чудо: прошлым летом возле храма несколько раз подряд ломались туристические автобусы, и туристы целыми толпами заходили в церковь: кто свечку купит, кто записку подаст… Один раз даже иностранцы зашли… Сам Святитель их сюда приводит. А вот нашим, ушаковским да тосненским прихожанам добираться до храма трудно: летом еще ничего, а зимой маршрутки не ходят… Бывает, сам привезу шесть-семь бабушек, а больше-то не получается… И все же наш храм очень любят, и летом здесь народу бывает много. Немало молодежи, а она душой веру понимает порой даже лучше стариков. Потребность в исповеди молодые ощущают очень остро…