Шелест-2. Экспедитор - Константин Георгиевич Калбанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мгновение, и я стою в полуприсяде. До ближайшего нападающего с саблей в руке не больше пяти шагов. Я только и того, что успел довернуть ствол, направляя его на противника, и нажать на спуск. Снова выстрелил, не целясь, от пояса, но на этот раз ноги набегавшего на меня противника заплелись, и он рухнул на землю, проехавшись по прошлогодней листве прямо к моим сапогам.
Прогрохотали выстрелы Дымка. Краем глаза я заметил, что тот успел соскочить на землю и не пострадал. Отстрелялся резво, но в отличие от меня бил с колена, а потому оба выстрела оказались результативными. Отбросил ружьё и потянул пистолеты.
Я также схватился за короткоствол, но в этот момент в меня влетело «Ледяное копьё». Оно тут же истаяло, осыпавшись голубоватыми всполохами. Ого! А вот теперь я лишился практически десятой части заряда амулета! Нехило так он меня приложил. Похоже, вложился в плетение от души. Вот как-то сомнительно, что это сильный одарённый.
Оба заряда из пистолета в правой руке я израсходовал в очередного нападающего, уже сблизившегося со мной вплотную. Его сабля сейчас представляла куда большую угрозу, чем плетения его хозяина или атамана, бог весть, кто это на меня напал. Первая пуля прошла мимо, и только вторая попала ему в грудь.
Пистолет в левой руке так же изрыгнул пламя и смертоносный свинец, но одарённый, как мне показалось, с лёгкостью разминулся со стреловидной пулей. Вторая тоже не нашла цель. В то время как у Дымка дела шли чуть лучше. Во всяком случае, израсходовав оставшиеся заряды, он сумел свалить очередного разбойника и схватиться с оставшимся в рукопашной.
Одарённый не остался в стороне, сближаясь со мной со шпагой наперевес. Я бросил в него разряженные пистолеты, сумев ненадолго отвлечь. Этого времени мне достало, чтобы выхватить клинок и встретить первый выпад, будучи уже во всеоружии.
М-да. Вообще-то, как выяснилось, всего лишь со шпагой в руке, благодаря чему мне едва-едва удалось отбить первую атаку. А дальше неизвестный начал меня давить, причём так, что я с трудом отбивался, да и то за счёт постоянного отступления. Вот только глухая оборона до добра не доведёт, а перейти в контратаку не было никакой возможности.
— И что у нас за амулет, милостивый государь? Один карат? Больше? — чуть сбавив напор, с издёвкой заговорил нападающий. — Я думал поживиться отличным оружием, хорошими лошадьми и кошельком, но, похоже, мне улыбнулась удача.
— Уверен, что потянешь? — сам удивляясь своему спокойствию, спросил я.
— Полагаете, что этого не случится? — в свою очередь злорадно спросил он.
После чего последовала стремительная атака, и мне едва удалось разминуться со смертоносным жалом, скользнувшим у самого основания шеи. Обоюдоострый клинок взрезал ворот моего кафтана и добрался-таки до тела, хотя лёгкий порез раной и не назвать, тем не менее тревожный звоночек.
— Ого. А «Кольчуги» у вас нет, милостивый государь. Непредусмотрительно с вашей стороны.
Вообще-то, кольчуга есть, но она стальная и в виде майки. Чего достаточно для защиты от ножа и скользящих ударов шпаги, но клинок прошёл в стороне. А на плетение я пока ещё рангом не вышел, для его активации необходим как минимум третий.
От этой мысли, пролетевшей в голове, словно пуля, я попросту отмахнулся. Если я срочно не изменю рисунок боя и не воспользуюсь своими сильными сторонами, он меня раскатает. Причём скорее рано, чем поздно.
Нет, я не забыл уроков матушки и Эльвиры Анатольевны. Они сидели во мне на уровне рефлексов, и имелась достаточно богатая практика, пусть и тренировочных боёв. Однако банально недоставало скорости и реакции. Иными словами, сказывалось преимущество противника в плетениях «Ловкости» и «Быстроты». Он даже пущенные в дело два метательных ножа походя отбил ладонью.
Я перекинул шпагу в левую руку, на что неизвестный лишь злорадно усмехнулся и ринулся в атаку, не меняя стойку. То, что я в равной степени владею обеими руками, а левша считается неудобным противником, мне ничуть не помогло. Он с лёгкостью проломил мою защиту и, не отскочи я в очередной раз, непременно нанизал бы, как бабочку. А вообще у меня сложилось такое впечатление, что этот разбойник со мной просто играл.
Когда нападавший начал свою очередную атаку, я по его виду понял, что она будет последней. Надоело ему забавляться, и он решил поставить в этом деле точку. Поэтому одновременно с началом его движения я оттолкнулся и, бросившись ногами вперёд, влетел в него, сделав ножницы.
К подобному он оказался не готов, а потому и среагировать не успел. Заминка длилась всего лишь мгновение, но мне этого хватило, чтобы завалить его на спину. По идее, в этом случае нужно брать его свободную ногу в распор, а вторую фиксировать на болевой. Вот только тут не ринг, а я не боец ММА, поэтому без затей врезал ему пяткой по причинному месту.
Хорошо так прилетело, качественно. Бедолага задохнулся от пронзившей его боли. Я же не стал проверять, насколько быстро он сумеет задействовать плетение «Лекарь». Отпустив его ногу, я извернулся и, нависнув над ним, от души врезал по челюсти. Потом прибегнул к излюбленному приёму и достал его в горло, а когда он захрипел, сумел переместиться ему за спину, перехватить сгибом локтя за шею и резко дёрнуть, довернув корпус.
Всё же плетения работают, это факт. Сильно сомневаюсь, что в прежние времена, несмотря на режим аватара, и уж тем паче в моём родном мире, мне удалось бы с такой лёгкостью провернуть что-либо подобное. Но вот здесь получилось без особого труда, а влажный хруст позвонков и разом обмякшее тело яркое тому подтверждение.
Вскочив на ноги, я подхватил шпагу левой рукой и выхватил очередной метательный нож правой. Но Дымку моя помощь уже не требовалась, он как раз отсёк своему противнику правую руку и обратным махом перерубил горло. М-да. А кровищи-то, кровищи! Чисто мясник. Хорошо хоть, сам успел отскочить в сторону, и его не залило.
— Дымок, проверь остальных. Только учти, мне нужен хоть один, с кем я мог бы поговорить.
— Понял, Шелест.
Я убрал шпагу и вооружился вторым метательным ножом в готовности прикрыть молочного брата, ну или всё же напарника. Ещё трое боевых холопов, для разбойников с большой дороги слишком уж добротно одеты, оказались мертвы. Один уже доходил,
