Плюс на минус - Ольга Громыко

Интересно, почему домовые сами не могут полакомиться хозяйским добром - только если их угощают, причем от чистого сердца?

Переодевшись в любимый клетчатый халатик (немножко рваный, но критиков в семейных трусах тут, слава богу, уже нет!), я блаженно развалилась в кресле напротив телевизора, расставив на подлокотниках тарелки с яствами (называть их едой было кощунством). Федька вспрыгнул ко мне на колени и разлегся там уже в виде серого, лохматого и почти невесомого кота с шикарными белыми усищами.

- Забудь, - сыто промурлыкал он, подставляя мне щеку. - Найдем тебе др-р-ругого, получше!

Я почесала его за ухом, под подбородком. Урчание стало громче и басистей: "Хор-р-рошего, кр-р-расивого…"

- Мор-р-рдатого, - передразнила я. - Да ну их всех, Федька! Давай лучше какую-нибудь фантастику по видику посмотрим, посмеемся…

- Кстати, тебе Серафим звонил, - огорошил меня домовой. - Всего полчаса назад.

- Чего хотел? - осторожно поинтересовалась я.

Ответить Федька не успел - телефон снова запиликал.

- Алло?

- Это квартира Коробковой Елены Викторовны? - официально прорычала трубка.

- Вы не туда попали, - обреченно соврала я.

- Леночка, как тебе не стыдно обманывать начальство! - Голос Серафима Петровича загремел, кажется, из обеих мембран. - Я же тебя сразу узнал! Ты почему мобилку не берешь?

Потому что нарочно дома ее оставила, чтобы никто меня достать не мог.

- А если узнали - зачем спрашивали?

Шеф предпочел проигнорировать провокационный вопрос.

- Елена Викторовна, я хочу вас видеть!

Я злобно воткнула вилку обратно в гусиную ногу.

- Возьмите в третьем слева ящике мое личное дело. Там на первой странице большая цветная фотография.

- Леночка, не дури. Приезжай на работу.

- Но я же с нее только что вернулась! - возмутилась я. - Отчет у вас на столе, ведомость в бухгалтерии, кофе может сварить и Софья Павловна.

- Она сегодня пораньше отпросилась, - машинально возразил шеф. Пожилая секретарша обычно сидела в учреждении до последнего, каковым неизменно оказывался Серафим Петрович. - Стоп, стоп, не морочь мне голову! Какой кофе?! Леночка, у меня к тебе дело. Важное и серьезное.

- Ну? - Мало того, что на субботнее дежурство уговорили, так еще норовят вместо сокращенного дня удлиненный подсунуть!

- Я же сказал: важное, - многозначительно повторил шеф. - Надо поговорить с глазу на глаз.

- А может, все-таки с уха на ухо? - взмолилась я. - У меня тут стиральная машина работает, суп варится (наглая ложь, я терпеть не могу готовить; если бы не Федька, так бы на одних сосисках и сидела. В грязных джинсах)… И вообще, у меня сейчас ПМС, меня нельзя трогать!

Шеф замолчал, посопел и неуверенно (видно, слышал что-то такое от жены) поинтересовался:

- Это как?

- Паршивое Мужененавистническое Состояние! - Я щелкнула пультом, выключая телевизор. И так уже ясно, что придется ехать. Только и остается поворчать для самоутверждения.

- Леночка, - голос шефа стал вкрадчив и тих, что удивительным образом прибавило ему если не обаяния, то убедительности, - если через полча… нет, через двадцать минут ты не будешь у меня в кабинете, то твой ПМС будет расшифровываться иначе!

- Это как? - помимо воли заинтересовалась я.

- Последствия Мучительной Смерти! Живо!!!

Я ждал ее у подъезда.

"Я ухожу, - сказал парнишка ей сквозь грусть, -

Но ненадолго, ты жди меня, и я вернусь".

Эту песню часто играл Коля-контрактник из Забайкалья.

Он, как и ты, свою девчонку провожал,

Дарил цветы и на гитаре ей играл.

Чипсы кончились уж полчаса как. Наверное. Я покупал их в киоске - сто метров до угла дома и сразу за ним. Дощатая будка, где на одной стене в правом нижнем углу среди прочих "математических формул" из икс, игрек и йот наличествовало также одно коряво вырезанное уравнение: "С" плюс "Л" равно "груша на палочке". "С" означало Саня, "Л" - Люба, ну а груша по замыслу художника должна была являть сердце, пронзенное стрелой.

Надпись по-прежнему имелась - за два года киоск так и не удосужились подкрасить. И Саня был… как-то сумев не заполучить в сердце свинцовый подарок… и Люба была… только вот с любовью вышла осечка. Или, говоря иначе, сдохла любовь. Как дешевая батарейка. Видимо, такая же хреновая была…

Ну и плевать. Главное - водка в бутылке пока еще оставалась. И песня… что рефреном звучала в ушах без всякого плеера.

Песня… Коля говорил, что ей уже больше тридцати лет…

Развеет ветер над Даманским сизый дым.

Девчонка та давно встречается с другим.

Девчонка та, что обещала: "Подожду…"

Темно-красный "бумер" остановился точно напротив подъезда. Дверца открылась не сразу - ну как же, поцелуй на прощанье - эт почти святое. Лишь полминуты спустя мимо меня процокали каблучки.

Разумеется, она и не подумала вглядеться чуть повнимательнее в разлегшегося на траве алкаша в мятой камуфле. Больно надо…

Зато я смотрел - как она напоследок оборачивается, машет тому, в машине, и наконец исчезает за глухо лязгнувшей дверью. Потом неторопливо встал, подхватил бутылку, покачиваясь, обошел "бумер" спереди. Наклонился к щели между стеклом и крышей, из которой поднималась тонкая сизая полоска дыма, и старательно дыхнул. Увы - сидевший за рулем бугай не полыхнул синим спиртовым пламенем, а всего лишь брезгливо скривился. И чего, спрашивается? Ведь я не какую-то там бормотуху пил, а вполне себе "Кристалл"…

- Чё надо?!

- Братан… угости сигареткой, а!

"Братан" перекривился еще больше, однако все же опустил стекло и протянул мне даже не пачку, а - ух ты! - раскрытый портсигар.

- О, спасибо! - Я попытался сграбастать сразу три сигареты, но промахнулся и цапнул всего две, после чего сделал два шага назад, под фонарь, и, поднеся ладонь поближе, принялся внимательно разглядывать трофеи. Тонкие, светло-коричневые, с золотым ободком… да уж, это вам не "Прима". Небось "Данхилл" какой-нибудь. Наверняка дорогие как сволочи, рассеянно подумал я, а затем уронил сигаретины и старательно растер их каблуком по асфальту.

- Эй, ты чё?!

Вне машины "братан" выглядел еще бугаистее - на полголовы выше меня, на полплеча шире, а видневшейся в складках шеи золотой цепью можно было бы слона к конуре приковать.

- X… делаешь?!

- Так я эта… не курю, - соврал я, смахивая жухлый лист с рукава насквозь провонявшей табаком камуфляжки.

- Чё-о-о?! - От удивления у "братана" вывалилась изо рта его собственная недокуренная сигарета. - А х… просил?

- Просто так, - ухмыльнулся я.

- Ну б… ты чё, больной?!

- Ага. Контуженный. Могу справку из госпиталя показать.