Купаясь в солнечных лучах. Часть 1. - Рина Зелиева

Долго прокружив по незнакомым переулкам, я, наконец, вырулила к зданию школы. Какая красота! Ровные кусты жасмина, обрамляющие дорожку, ведущую к крыльцу, словно усыпаны снегом от обилия благоухающих белоснежных цветов. Клумбы с садовыми ромашками, молодые березки. Втягивая носом воздух и озираясь по сторонам, я вдруг наталкиваюсь спиной... Судя по ощущениям - вовсе не на стену. Испуганно отскакиваю и разворачиваюсь. Смеющиеся карие глаза, цветастая яркая бандана на голове. Этот обнаженный по пояс парень просто великолепен. Откуда-то сбоку раздается смех. Еще один. Тоже в одних джинсах и головном уборе. У этого глаза жгучие, черные. Оба загорелые до смуглоты. От взгляда на их атлетически сложенные стройные тела мой рот наполняется слюной. "Смотри не захлебнись", - говорю я себе и жадно облизываю губы. У них в глазах пляшут лукавые бесы. Интересно, у меня что: на лице все мои пошлые мыслишки написаны? Но они-то тоже вон, как на меня смотрят. Я смущенно одернула коротенькую юбочку своего ситцевого синего сарафанчика в веселых подсолнухах. Длиннее он от этого, конечно, не стал, едва прикрывая попу.

"Завязывай на них пятиться", - опять одернула я себя. Потрясно красивые ребята. Никто спорить не станет. Но они, наверно, тут наемные рабочие. Штаны и руки в краске испачканы. Вот и само ведро с краской. Понятно, крыльцо школьное облагораживают. И, скорее всего, не русские. Смуглые, темноглазые. Гастарба́йтеры какие-то. В селе рабсила особо не в цене. Точно подтверждая мои мысли, черноглазый спросил с прилично ощутимым акцентом:

- Ищешь кого?

- Я... тут...

И чего мямлю? Никогда скромностью не отличалась. Это все их знойные взгляды, которыми они на меня уставились.

- Мне тут в кабинете директора кое-что оставить должны были. Бумаги. У меня и ключ есть, - я тут же выудила из кармана своего фривольного одеяния доказательства чисто делового повода своего появления на поле их активной деятельности.

Кареглазый клоунским жестом распахнул передо мной дверь. Он молчал и только улыбался так... Так, что у меня аж дух захватывало. Я судорожно сглотнула и опять облизнула пересохшие губы. На этот раз нервно. Под его пронзительным опаляющим взором я плавилась и готова была растечься лужицей у его ног. Вот это самое то, что называют сексуальным мужчиной. От него так и веяло сексом, страстным, пламенным, заставляющим терять голову. Я прошмыгнула в прохладный сумрак коридора, стараясь не заострять внимания на этом невероятно притягательном незнакомце. Я сейчас просто возьму то, зачем сюда явилась, и быстренько уеду от греха подальше.

На пыльном столе лежала не одна, а целая куча папок. Пытаясь определить нужную, я открывала и пролистывала все. Ну, наконец. Та самая, за которой я приехала. Я засунула ее в свою объемную сумку и резко повернулась на скрип открывающейся двери. Рядом с ней, облокотившись на косяк, стоял парень с карими глазами. Он уже успел вымыть руки и снять бандану. Волосы у него были темно русого цвета. Тугие мышцы перекатывались на скульптурно вылепленном торсе. Парень улыбался мне ослепительной белозубой улыбкой так, что у меня заныло внизу живота, а между ног стало влажно и жарко.

- Пить хочешь?

Он протягивал мне запотевшую бутылку минералки. Очень, кстати говоря, мило с его стороны. У меня во рту стало, как в пустыне, и даже губы, похоже, готовы были потрескаться. Но я не могла сделать ни шага. Ноги, как будто бы, прилипли к полу, а все тело стало ватным и безвольным. Кареглазый отделился от своей точки опоры и приблизился ко мне, понимающе ухмыляясь и протягивая мне драгоценную жидкость. Я схватила бутылку и поспешно сделала несколько глотков в надежде, что это охладит мою буйную головушку. Хотя, стоит признаться, голова тут совсем не причем. Точнее сказать, она вовсе уже не работает. В ней образовалась совершенная пустота, вакуум. Мозгов там вроде бы и не было от природы, свои условия диктовало тело, пробуждая старые, как мир, животные инстинкты. В общем-то, нормальная реакция на этого потрясающего самца, который... Боже...

Который подошел и, притянув меня к себе за талию, слизнул капельки воды с моих губ. Улыбнулся такой обольстительной улыбкой, как улыбается, наверно, дьявол, совращая, соблазняя совершить грехопадение в обмен твою вечную душу. Приподнял и усадил меня на стол, располагаясь между моих ног. Все. Я пропала. Ни о чем больше думать не могу, не хочу, не буду. Только чувствовать. Чувствовать его теплые, чуть шершавые от работы ладони, блуждающие по моему телу. Его твердые горячие губы, накрывшие мои, ласкающие их так нежно, что я начинаю таять, таять... Его язык проникает в мой рот, касается зубов, проводит по небу, сталкивается с моим языком. Он стаскивает с моих плеч сарафан, обнажая меня до пояса. Когда он успел расстегнуть его? Приникает к моей груди. Засасывает, покусывает. Я выгибаюсь ему навстречу, навстречу его губам, его умелому языку. Я улетаю.

Когда он отстраняется, чтобы снять с меня обувь и трусики, я чувствую себя обездоленной. С моих губ срывается недовольный протестующий стон. Он снова прижимает меня к себе. Завладевает моими губами, опаляя их поцелуем. Уже не соображая, что творю, я дрожащими пальцами растягиваю его джинсы. Его ладони гладят мои колени, передвигаются выше, задирая юбку. Поглаживают внутреннюю сторону бедер. Его пальцы проникают в мою влажную глубину, и я слышу довольное урчание. Он силой стискивает и приподнимает мои ягодицы, отчего я вынуждена откинуться назад и опереться на руки. И в тот же миг под сводами старого здания проноситься крик. Крик боли и наслаждения. Я не понимаю, что это мой крик, ощущая лишь горячий пульсирующий стержень внутри себя, огромный, распирающий, настолько целиком заполнивший меня, который порождает и муку и блаженство. Я оказываюсь в каком-то волшебном мире. Все вокруг настолько нереально. Солнечные лучи, бьющие мне в спину, обжигающие кожу, искрящиеся в моих волосах. Мужчина в солнечном свете, сжимающий в своих крепких объятьях мое дрожащее от возбуждения тело, прекрасный, как архангел, или как демон, пронзающий меня своим огненным копьем все глубже и глубже в безжалостном всепоглощающем ритме. Все быстрей и быстрее. Мои животные стоны превращаются в крики. Я извиваюсь от накатывающих на меня волн невозможного наслаждения, которые, достигнув своего пика, взрываются в моем мозгу, в моей плоти оглушительным фейерверком непереносимого удовольствия. Я корчусь в судорогах и вою, как раненый зверь, едва замечая, как мужчина содрогаясь и рыча стискивает меня так, что, кажется еще немного, и он сломает мне ребра. И только, придя немного в себя, я хрипло выдыхаю: