Курган - Зелия Бишоп

Но вовсе не рассказы очевидцев, вернувшихся здоровыми и нормальными, породили тот ужас, что витал вокруг кургана; если бы дело ограничилось этим, никакого шума бы не было. Страшным было то, что многие искатели возвращались странно повредившимися умственно и физически. Впервые это случилось в 1891 году, когда молодой человек по имени Хитон отправился к кургану с лопатой в надежде откопать что-нибудь интересное. Он неоднократно слышал от индейцев удивительные рассказы о холме и как-то раз посмеялся над другим юношей, который был там и ничего не нашел. Хитон наблюдал за курганом в бинокль до того, как приблизился к нему, и обнаружил, что индеец часовой неторопливо спустился внутрь холма, словно на вершине были люк и лестница. Прежние наблюдатели этого не замечали.

Когда Хитон шел к кургану, он был одержим желанием разгадать тайну, и жители поселка видели, как усердно он рубил кустарник на вершине. Потом они заметили, как его фигура медленно исчезла из виду и долго не появлялась, пока не опустились сумерки и факел безголовой индианки не замерцал на далекой возвышенности. Два часа спустя Хитон, пошатываясь, вернулся в поселок без лопаты и остальных вещей и разразился бессвязным, пронзительным монологом. Он вопил о страшных безднах и чудовищах, об отвратительных изображениях и статуях, о безжалостных существах, которые схватили и пытали его, о других странных вещах, настолько сложных и причудливых, что их было трудно запомнить.

– Древние! Древние! Древние! – стенал он снова и снова. – Великий Боже, они древнее Земли и пришли сюда неизвестно откуда… Они читают твои мысли и заставляют понимать их мысли… Они полулюди-полупризраки… Они перешли через черту… Они растворяются и снова принимают форму… Все больше и больше… Мы тоже произошли от них… Дети Тулу… там все из золота… чудовищные звери… получеловеки… мертвые рабы… безумие… Йэ! Шуб-Ниггурат!.. Этот белый – о боже мой!.. что они с ним сделали!..

С тех пор Хитон считался местным дурачком, пока восемь лет спустя неожиданно не умер от эпилептического припадка. После этой истории было еще два случая помешательства, связанных с курганом, и два исчезновения. Вслед за Хитоном на курган отправились трое отчаянных, хорошо вооруженных мужчин с лопатами и мотыгами. Наблюдатели из поселка заметили, как призрак индейца исчез, едва они приблизились к холму, а затем трое взобрались на вершину и стали рыскать в кустах. Они пропали из поля зрения разом, одновременно, и больше их никто не видел. Один из наблюдателей с особенно мощной подзорной трубой вроде бы разглядел, как какие-то формы смутно обозначились позади несчастных и затащили их внутрь кургана; но этот рассказ остался неподтвержденным. Излишне говорить, что после этого случая много лет никто не приближался к холму. Только когда происшествие 1891 года основательно забылось, кто-то осмелился подумать о дальнейших поисках. Около 1910 года один парень, слишком молодой, чтобы помнить старые ужасы, совершил новый поход к злополучному месту и не нашел абсолютно ничего.

К 1915 году фантастические легенды превратились в обычные рассказы о привидениях – но только среди белых людей. В соседней резервации были старые индейцы, которые многое знали, но мало говорили. Как раз в это время поднялась новая волна интереса к загадочному кургану, и несколько храбрецов ходили на его вершину, однако вернулись ни с чем. Затем туда отправились два археолога-любителя, приехавшие с востока страны по заданию одного небольшого колледжа для изучения быта и верований индейцев. Никто в поселке не наблюдал за их походом; спохватились, только когда они бесследно исчезли. Поисковая партия – а в ней был и давший мне приют Клайд Комптон – вернулась с пустыми руками.

Затем была одиночная авантюра старого капитана Лоутона, седого пионера, который принимал участие в освоении этого края еще в 1889 году, но с тех пор не бывал здесь. Все это время он помнил о кургане и его тайне и теперь, выйдя в отставку, решил попытать счастья. Хорошо зная индейскую мифологию, он готовился к раскопкам каким-то особенным образом. Он поднялся на холм утром в четверг 11 мая 1916 года. За ним следили в бинокли более 20 человек в поселке и с ближайшей равнины. Его исчезновение было внезапным, оно случилось, когда он рубил кустарник. Очевидцы не могли сказать ничего вразумительного. Все их речи сводились к тому, что стоял человек, и вот его уже нет. Около недели о нем не было никаких вестей, а потом, среди ночи, в поселок притащилось существо, по поводу которого и по сей день не стихают споры.

Говорили, что это вернулся капитан Лоутон, правда моложе лет на сорок. Волосы существа были блестящего черного цвета, а перекошенное от невыразимого ужаса лицо – неестественно гладким, без морщин. Каким-то странным образом оно действительно напомнило Мамаше Комптон капитана, каким он был в 1889 году. Ступни его были аккуратно отрезаны по лодыжки, а культи залечены до гладкости почти невозможной – если, конечно, это и впрямь был тот человек, который всего неделю тому назад ходил на своих двоих. Существо бормотало совершенно невразумительные вещи и все повторяло имя «Джордж Лоутон, Джордж Э. Лоутон», как бы пытаясь убедить самого себя, что это он и есть. Его речи, считала Мамаша Комптон, напоминали галлюцинации, что обуревали беднягу Хитона в 1891 году, хотя имелись и незначительные расхождения.

– Голубой свет! Голубой свет! – лепетало существо. – Всегда там, внизу, до того, как появилась жизнь… Древнее динозавров… Всегда одни и те же… Только слабее… Никогда не умирают… Думают, думают, думают… Все тот же народ, полулюди, полупризраки… Мертвые двигаются и работают… О, эти твари, эти единороги… Дома из золота и города из золота… Древние, древние, древние, старше времени… Спустились со звезд… Великий Тулу… Азатот… Ньярлатхотеп… он ждет, ждет…

На рассвете существо испустило дух.

Конечно, состоялось расследование, и индейцев из резервации допросили с пристрастием. Но они, казалось, ничего не знали, и сказать им было нечего. Никто ничего не знал, кроме Серого Орла, вождя племени вичита, чей более чем столетний возраст ставил его выше обычных страхов. Только он позволил себе дать несколько ворчливых советов:

– Ты оставить их в покое, белый человек. Нет добра от этого народа. Они там внизу и здесь внизу, они очень старые. Йиг, большой отец змей, он там. Йиг – это Йиг. Тирава, большой отец людей, он там. Тирава – это Тирава. Нет умирать. Нет стареть. Такой как воздух. Только жить и ждать. Раньше они выходить сюда, чтобы воевать. Строить земляной вигвам. Я от них, ты от них. Потом большая вода приходить. Все менять. Никто не выходить наверх, никто не впускать вниз. Входить – нет выходить. Ты оставить их в покое, ты не знать плохое колдовство. Красный человек знать, его нельзя поймать. Белый человек вмешаться, он не приходить назад. Быть далеко от маленький гора. Нет хорошо. Серый Орел сказал все.

Если бы Джо Нортон и Рэнс Уилок последовали совету старого вождя, они бы и сейчас были с нами, но они поступили иначе. Начитавшись ученых книг и став материалистами, они не боялись ничего ни на земле, ни в небесах; они думали, что какие-то злодеи индейцы устроили тайное логово внутри холма. Они и раньше посещали курган, а теперь отправились туда отомстить за старого капитана Лоутона, похваставшись, что сделают это, даже если им придется срыть холм до основания. Клайд Комптон наблюдал за ними в бинокль и видел, как они обходили кругом зловещий курган. Они явно намеревались тщательно осмотреть территорию. Больше их никто не видел.

Курган опять стал внушать панический страх, и лишь события мировой войны отодвинули эту тему на задний план. С 1916 по 1919 год туда никто не ходил, и так бы, наверное, и продолжалось впредь, если бы не безрассудство нескольких юнцов, вернувшихся со службы во Франции. С 1919 по 1920 год в округе вспыхнула настоящая эпидемия походов на курган, охватившая преждевременно возмужавших молодых ветеранов, – эпидемия, которая распространялась по мере того, как все они возвращались живыми и невредимыми. К 1920 году – так коротка людская память – курган превратился чуть ли не в предмет насмешек, и тривиальная история об убийстве индианки возобладала над жуткой легендой о призраках. Наконец два отчаянных и напрочь лишенных воображения брата Клей решили сходить и откопать погребенную женщину, а вместе с ней и золото, из-за которого ее убил старый индеец.

Они отправились сентябрьским днем – в то время, когда индейские барабаны начинают свой ежегодный непрерывный гул над плоскими, покрытыми красной пылью равнинами. Никто не следил за ними, и родители их не беспокоились, даже когда прошло несколько часов. Потом была тревога, тщетные поиски, и вновь люди вынуждены были отступить перед этой тайной.

Но один из братьев все же вернулся. Это был Эд, старший. Его соломенные волосы и борода стали снежно-белыми на два дюйма от корней, а на лбу был странный шрам, похожий на выжженный иероглиф. Три месяца спустя после исчезновения он ночью тайком пробрался в свой дом. На нем не было ничего, кроме одеяла с необычным узором, которое он немедленно бросил в огонь, как только оделся в нормальное платье. Родителям он сказал, что их с Уокером схватили какие-то странные индейцы – не вичита и не каддо – и держали в плену где-то на западе. Уокер умер под пытками, а ему удалось каким-то чудом спастись. Все было ужасно, и он не в силах сейчас об этом говорить. Он должен отдохнуть – и вообще, незачем поднимать шум, искать и наказывать этих индейцев. Они не из тех, кого можно схватить и наказать, и, что очень важно как для Бингера, так и для всего мира, этих индейцев нельзя тревожить в их тайном логове. На самом деле они вообще не индейцы – он потом объяснит. А пока необходимо отдохнуть. Лучше не тревожить поселок известием о его возвращении – он пойдет наверх и поспит. Перед тем как подняться по шаткой лестнице в свою комнату, он взял с собой пачку бумаги и карандаш, а из ящика отцовского стола достал пистолет.