Рив Дарт - Елена Бычкова

Одиночество — плохой компаньон в походах по антикварным магазинам. Покупаешь то, что тебе заведомо не нужно, лишь для того, чтобы убить время и придать значимость и хотя бы видимость цели бесцельным метаниям по городу. Я поставил свою не слишком удачную покупку на полку и отошел к окну. Тоска вдруг с такой силой ударила в сердце, что на мгновение стало трудно дышать. Глубина этого отчаяния, внезапно распахнувшегося в душе, снова испугала меня.

Одиночество… Мое прекрасное одиночество временами превращалось в едва переносимый кошмар…

Тихий скребущий звук, какой-то странный шорох, привлек мое внимание. Я обернулся и вздрогнул. Кувшин на моих глазах медленно ехал по полке все ближе и ближе к краю.

— Эй! Что за шутки?

Я бросился спасать антикварную вещь, но она уже отделилась от полки и, повисев несколько мгновений в воздухе, упала на пол, брызнув мне под ноги мелкими осколками.

— Чертовщина какая-то! Я, конечно, понимаю — полтергейст, паранормальные явления, телекинез, но чужую посуду зачем бить?

Мимо меня пронесся легкий ветерок, явственно прозвучал тихий смех, и все. Тишина.

Я опустился на пол и стал подбирать осколки. Мой невидимый сосед, кажется, обладал странным чувством юмора. Раньше он казался мне недоверчивым существом, которое с неприязнью наблюдало за мной из соседней комнаты, хлопало дверью и дуло холодным ветром в спину. А тут вдруг проявил себя как довольно общительный «парень», который отвлек меня от мрачных мыслей. Похоже, я смогу привыкнуть к нему…

В ответ на мой стук стрекот печатной машинки резко оборвался, что-то загремело, опрокинулось на пол, и дверь распахнулась. Мне открыл небритый худой человек — лохматый, взъерошенный, нервный, одетый в потертые джинсы и черную майку. Он показался мне похожим на воробья с растрепанными перьями, выскочившего из птичьей драки.

Несколько мгновений литератор смотрел на меня плывущим взглядом. Видимо, я не вписывался в тот вымышленный мир, из которого он вынырнул только что.

— Привет, я…

Размытый взгляд наконец сосредоточился на мне.

— …я твой сосед…

— В долг дать не могу, — хмуро заявил парень. — Гонорар еще не прислали. Приходи в пятницу.

Я сдержал улыбку и попытался объяснить, что пока в деньгах не нуждаюсь и зашел просто познакомиться… Лицо его просветлело, писатель схватил меня за рукав и втащил в комнату, радостно сообщив, что я нисколько ему не помешаю, потому что в данный момент его воображение нуждается в некоторой стимуляции, и мое появление очень кстати. С этими словами он полез в небольшой шкафчик, а я принялся оглядываться по сторонам.

Когда-то эта комната была просторной и чистой. Кровать, стол, книжный шкаф, телевизор — разглядеть все это теперь можно было лишь с некоторым напряжением. Казалось, жизнь хозяина комнаты проходила в постоянной борьбе с подступающим изо всех углов хаосом, и временами ему удавалось отстоять кое-что из мебели, но ненадолго.

Постель была убрана, хотя здесь уже валялась смятая рубашка, вывернутый наизнанку свитер и несколько книг. Со стола на подоконник сползали стопки чистых, исписанных от руки и отпечатанных на машинке листов. Все вперемешку. Открытая печатная машинка стояла здесь же. На самом краю стола балансировали грязная тарелка и стакан, присыпанные обрывками бумажек и фантиками. На пыльном телевизоре возвышалась банка с карандашами и ручками, аптечный пузырек и старая газета. Книжные полки пострадали менее всего: верхняя выглядела почти идеально, книги на второй немного перепутались и покосились, но еще сохраняли видимость ровной цветной стены, а вот книжный ряд на третьей был готов с минуты на минуту частично обрушиться на пол, а частично провалиться внутрь шкафа.

Пока я осматривал поле боя, сосед вытащил на стол бутылку, стакан, спихнул часть бумаг на пол, сунул тарелку под кровать, накрыл машинку газетой и кивком головы пригласил меня к столу.

— Давай. За знакомство. Ты портвейн пьешь?

Я неожиданно развеселился. История со стимуляцией воображения портвейном показалась мне настолько забавной, что я без возражений взял стакан с темной жидкостью…

Некоторое время спустя я подробно знал сюжет нового произведения писателя, его взгляды на современную литературу, а также все тайники в комнате, которые собрали уже изрядное количество пустых бутылок.

Расстались мы абсолютными друзьями.

…Я сидел за столом под настольной лампой с желтым абажуром, куртка лежала у меня на коленях, и мне казалось, что совсем скоро придется уходить. Дом у меня есть, и стол, и лампа с золотистым теплым светом, но они не радуют меня — и вот я сижу, положив куртку на колени, напряженно вслушиваюсь в тишину и жду, что меня попросят уйти.

Я отвел наконец взгляд от абажура и вздрогнул от неожиданности. На диване сидел незнакомец и бесцеремонно меня разглядывал.

Но, постойте, как он сюда попал?!

— Как вы сюда попали? — повторил я свой мысленный вопрос вслух.

— Через дверь. — Он прокомментировал ответ кивком в сторону двери. — Решил нанести вам визит… дружеский.

Обаятельная у него улыбка, но улыбаются только губы, в темной синеве глаз плавает далекая печаль.

Я подумал о том, закрыл ли на замок входную дверь, но не успел никак прокомментировать вслух свою мысль. Гость состроил разочарованную физиономию и смерил меня с головы до ног быстрым взглядом:

— Что, и вы туда же? Надо сначала преподнести свою визитную карточку… доставить приглашение на чай… что еще? Тоска! От вас, сударь, я ожидал большего. Ну вот, у вас снова ответ написан на лице, — добавил он, не дав мне сказать ни слова, — Не повторяйте его вслух, я все понял. Лучше скажи те, почему из трех прекрасных комнат вы выбрали одну, и далеко не самую лучшую?! А?

— Потому что…

Но не могу же я сказать ему, что в одной живет привидение, а во второй…

— Ну?

— Потому что мне так захотелось. И я, кажется, не обязан отчитываться перед соседями.

Я почему-то решил, что это какой-нибудь из знакомых писателя, которого он прислал за срочным пополнением бара. Но гость уже не слушал меня. Легко поднялся с дивана, подошел к книжной полке, рассматривая черепок, оставшийся от кувшина.

— Красивая была вещица. Что же это вы, Георг, швыряетесь произведениями искусства?

— Это не… Может быть, хотя бы скажете — откуда вы знаете мое имя.

— Конечно. — Он серьезно кивнул, впрочем по-прежнему не давая никакого внятного объяснения, а я подумал о том, что друзья у писателя, пожалуй, еще более странные, чем он сам. — Я знаю о вас и еще кое-что… Например, что вы уходите куда-то рано утром и возвращаетесь поздно вечером, иногда наносите визиты старушке, но большую часть времени лежите на этом диване и смотрите в потолок. Вы покупаете всякую ерунду, вроде того ужасного кувшина. А еще очень страдаете от одиночества, но никого не приводите к себе — ни девушек, ни парней. Не курите и не пьете, хотя в баре у вас стоит несколько бутылок марочного алкоголя.