Удачно взглянуть на Солнце со звезд - Тимофей Савенок

Твою дивизию, только этого не хватало. Сергей включил мускульные усилители костюма и ухватился за кабели. В некоторых участках они шли небольшой штукой – как раз для таких случаев. Космонавт потянул кабели на себя, подтягивая срезанные участки друг к другу.

Управившись с этим и кое-как сварив куски средствами, доступными в НЗ, мужчина вернулся к силовой установке, чтобы проверить состояние реактора. Все было в норме, подача энергии возобновлена. Потухшая было станция вновь оживала, лишаясь определенной доли мрачности. Зажглись осветительные прожектора на площадке перед гаражом. Побежали по краям блоков габаритные огоньки. Попыталась закрыться искореженная дверь первого шлюза.

Сергей нажал на тангенту и спросил:

– Как Майк?

Ответом было молчание. Впрочем, выехавший из-за края кратера планетоход с логотипом Агентства Звездных Исследований красноречиво все объяснил. Они завалили тренировку.

– Греби сюда, Сердж! – раздался в шлеме голос Заведующего Экспедицией. – Будем делать разбор полетов.

Сергей обреченно побрел к едущему к станции планетоходу, глядя, как к Станции подбираются на своих транспортах технические работники.

…Планетоход медленно удалялся от кратера, подрагивая на неровностях.

– Вы испортили многомиллионной стоимости оборудование только ради тренировки?! Вы безумцы!..

Наконец слегка подуспокоившись, Сергей повернулся к иллюминатору, открывавшему вид на медленно движущуюся равнину. Пока Станцию будут ремонтировать, им придется расположиться при Штабе Агентства.

Заведующий лукаво ухмыльнулся и ответил:

– Согласен. Но и вы не справились с аварийной ситуацией, а собираетесь лететь за 65 световых лет в полную неизвестность. И кто после этого безумцы?

– Это они специально, товарищ полковник, – вмешался Майк. – Сердж с Кирой хотели от меня избавиться и прожить остаток дней в горе и счастии, – последние слова он произнес нарочито пародийным голосом и с широкой улыбкой.

– Ха-ха, очень смешно! – слегка раздраженно отозвалась Кира. – Может, перейдем к конструктиву?

– Хорошо, – согласился Заведующий. – На самом деле, спасти Майка при таких входных данных не представлялось возможным, и заниматься этим смысла не было. Был бы жив – выбрался бы сам. Вместо этого надо было вплотную заняться восстановлением жизнеобеспечения станции, которое было повреждено в результате разгерметизации. А так как вы этим своевременно не озаботились, произошла утечка ядовитых веществ, и находиться на станции без скафандров стало смертельно опасно. Деактивация занимает более суток. Всё, вы официально мертвы.

Он многозначительно помолчал.

– Ладно, с этим разберемся позже, с аварийными ситуациями вы еще наработаетесь. Далее по плану у нас работа различного рода оборудованием, рабочими лошадками экспедиции. А чтобы было нескучно и с пользой отечественной науке, будете заниматься сбором образцов. Имейте это ввиду.

Их транспорт как раз добрался до Штаба. Здесь гаражи, в отличие от станции, были герметичные, поэтому Заведующий просто открыл шлюз и вышел. Космонавты выбрались следом. Майк с наслаждением потянулся, хрустя позвонками, и предложил:

– Ну что, может, в трехмерные шахматишки перекинемся? У меня есть графический куб.

– А я что делать буду? – иронически спросила Кира.

– А ты будешь смотреть на мужчин и восхищаться, – Майк поднял указательный палец.

– Иди ты! – девушка со смехом ткнула его в плечо кулаком.

Сергей нервно посмотрел на наручные часы.

– Нет, Майк, прости. У меня планы…

Товарищ сочувственно посмотрел.

– Все никак не можешь отпустить?

Сергей кивнул.

– Зря. Ты ж помнишь, почему нам нельзя заводить с кем-то, кроме нас самих, близкие отношения. Оттуда, – Майк показал глазами вверх, – ты ни с кем из них уже не свяжешься. Бросал бы ты это дело.

– Я брошу, – поспешно сказал Сергей. Коллега скептически покачал головой, и, повернувшись к Кире, спросил:

– Ну тогда давай с тобой в шахматишки.

Дверь шлюза закрылась за Сергеем, обрезая ответ девушки.

***

Обжигающе горячий воздух окутал тело. Едва ощутимая боль в локтях и запястьях; в ногах. Теплые потоки, расходящиеся по конечностям. Яркий свет, бьющий в глаза.

Сергей попробовал поднять веки. Получилось это не с первого раза; затем глаза минуты две пытались сфокусироваться на окружающем мире. Дикий холод царил в черепной коробке, но с каждым действием туда волнами поступало тепло.

Сон в анабиозе. Получается, пока режим подавления нервной активности не был подключен. Оно и логично – необходимо это было только во время полета в подпространстве, а восстанавливаться после такого подавления нужно было около двух недель.

Когда тело пришло в относительную норму, космонавт вылез из капсулы, поискал глазами форменную одежду. Она оказалась на кушетке неподалеку. Мужчина встал на ноги; ухватился за капсулу, когда те внезапно подкосились; постоял, восстанавливая равновесие. Потом осторожно, по стеночке, дошел до кушетки и оделся. А мысли Сергея были заняты сном. Это была одна из множества тренировок, проходивших на Каллисто в течение нескольких лет. То ли организм таким образом не забывал о тренировках, то ли научный отдел Агентства нашел способ программировать сны. Его интересовало не это.

Сергей так и не разобрался со своей проблемой.

Медленным шагом он двинулся по коридору, залитому холодным белым светом, к жилому блоку. Мужчина обдумывал письмо на Землю. Начальство таких инициатив, мягко говоря, не приветствовало – чем здоровее космонавт психически, тем меньше вероятность, что из-за него сорвется безумно дорогая экспедиция. Но официального запрета – пока что – не было. А Сергей никак не мог поставить точку.

Он не мог сказать, что они питали друг к другу какие-то чувства в сфере любви. Нет, ничего такого не было. Разве что родственная любовь, как к сестренке – и, соответственно, брату. Лина была единственным другом детства, с которым у него сохранилось какое-то общение. В принципе, он и так немногих интернатовцев мог назвать своими друзьями – особенно после того, как ему так невероятно повезло с попаданием в Агентство. Его возненавидели многие из знакомых. Но не Лина.

Остановившись перед дверью своей каюты, Сергей протянул было руку – и замер. Надо собраться. Сделать это. Написать прощальное письмо. Все разъяснить, за все извиниться. Дальше так нельзя. Он не может подводить экспедицию из-за своих не прерванных вовремя связей.

Перед глазами начал формироваться текст. «пл. Земля. Республика Беларусь. г. Минск. ул. Тарайковского… Лина, привет. Это мое последнее письмо. Ты знаешь, что так надо…». Она – знает.

Глубоко вдохнув, Сергей приложил руку к замку и вошел в каюту.

…радиопередатчик «съел» письмо. Сергей задал направление на Землю и нажал отправку. Если все пойдет нормально, строчки текста будут направлены адресату. Космонавт выдохнул и откинулся в кресле. Можно расслабиться.

За пределами корабля царила пустота, в которой невооруженным глазом виднелись только звезды и Солнце. Некоторые из звезд, очевидно, были планетами Системы и их спутниками, но без телескопа удостовериться в этом было невозможно.