Огнем и мечом. Россия между «польским орлом» и «шведским львом». 1512-1634 гг. - Александр Путятин

Подобно западноевропейскому, русско-литовский конфликт начался как феодально-династический. И если новый титул Ивана III, впервые назвавшего себя «государем всея Руси», литовская сторона худо-бедно терпела, то при Василии III Сигизмунду I стало ясно, что Москва всерьез претендует на земли древней Киевской державы. Перед королем Польским и великим князем Литовским встала задача, очень похожая на ту, что подвигла английских монархов на бескомпромиссную борьбу против их французских коллег. Ведь, согласившись признать за Василием III титул «государя всея Руси», польский король тем самым косвенно подтверждал законность московских посягательств на «киевское наследство».

Подобно британцам, польские власти раньше русских начали переход от феодального ополчения к профессиональной армии. У королевских полководцев долгое время лучше получалось использовать в боях войска «нового строя» и современные системы вооружения. Россия же, подобно Франции XIV—XV веков, на втором и третьем этапах борьбы по части военно-технического прогресса выступала в роли догоняющей стороны. Армии Речи Посполитой одерживали в «поле» одну победу за другой до тех пор, пока Скопин и Пожарский не освоили новые принципы ведения боя.

Справедливости ради следует заметить, что между двумя вековыми войнами имеются и некоторые различия. Так, из ключевой пары вопросов — спорные территории и спорный титул — Франция за время войны решила первый, а Россия второй. По Поляновскому миру 1634 года Речь Посполитая сохранила за собой ту часть Киевской державы, которая входила перед войной в состав Литвы. Однако Россия выдержала многолетний западный натиск, сохранила государственную самостоятельность и закрепила за своим монархом право называться «государем всея Руси».

Просматриваются между двумя войнами некоторые несовпадения и по продолжительности боевых действий. В англо-французской войне 1337—1453 годов стороны находились в состоянии мира или перемирия меньше 36 лет, а свыше 80 лет вели боевые действия. Участники же русско-литовского противостояния формально воевали меньше 45 лет, а все остальное время между ними действовали договоры о перемирии. Однако не следует забывать, что как Великое княжество Литовское, так и его правопреемник, Речь Посполитая, были государствами децентрализованными. В этих странах магнаты, а позже и отдельные группы шляхтичей по закону имели право вести собственные военные кампании против зарубежных соседей. В борьбе с Россией противник активно использовал эти возможности.

Из «магнатских» войн наиболее известны три: борьба Мнишека, Ружинского и прочих против московского правительства на стороне двух первых Лжедмитриев в 1604—1611 годах, боевые действия гетмана Сапеги против Ивана Грозного в 1577—1578 годах в Ливонии и конфликт Адама Вишневецкого с Борисом Годуновым на Северской Украине в начале XVII века — его точная датировка затруднительна, поскольку князь Адам много раз объявлял о прекращении войны, а потом снова выяснялось, что «воровские» малороссийские казаки действуют не сами по себе, а находятся у него на жалованье. Во всех трех случаях против России выступали частные армии численностью от нескольких тысяч до двух-трех десятков тысяч ратников. И бои с ними московские войска вынуждены были вести в годы межгосударственных перемирий. Рейды же более мелких отрядов шляхты в русские земли стали настолько привычным делом для «перемирных» лет, что о них историки упоминают лишь вскользь, когда речь заходит об уровне боевой подготовки дворян из пограничных с Литвой и Польшей уездов.

И при этом во многие из «военных» лет англо-французского конфликта противостояние между вражескими армиями носило характер «боев местного значения». К примеру, одним из крупнейших сражений 1351 года принято считать «битву тридцати». 26 марта отряд из тридцати английских рыцарей и сквайров одержал победу над тридцатью французскими рыцарями и оруженосцами. Понятно, что такое «великое сражение», случись оно где-нибудь под Смоленском или Новгородом-Северским даже во время самого спокойного из перемирий, никогда не попало бы на страницы учебника.

К числу наиболее значимых совпадений двух межгосударственных столкновений относится тот факт, что Франция и Россия дошли до критической точки примерно в одно и то же время, если считать от даты окончания каждой из войн: в 1428 году, за 25 лет до капитуляции Бордо, англичане осадили Орлеан; в 1610 году, за 24 года до заключения Поляновского мира, армия Жолкевского вошла в Москву.

В самый тяжелый для России и Франции момент народы наших стран выдвинули из своей среды «смешанные» пары вождей, аристократа и простолюдина. Они создали и возглавили освободительные армии, переломившие ход каждой из войн. Во Франции это были крестьянская девушка Жанна д'Арк и барон Жиль де Рэ, в России — посадский житель Кузьма Минин и князь Дмитрий Пожарский. Интересно и то, что вывели свои страны из кризиса они практически синхронно: 1429 году, за 24 года до конца англо-французского противостояния, войска Жанны д'Арк прорвали блокаду Орлеана, и в 1612 году, за 22 года до завершения русско-литовского конфликта, армия Пожарского освободила от поляков Москву.

Коронация Карла прошла в Реймсе в 1429 году, за 24 года до окончания Столетней войны. Михаил Романов вступил на трон в 1613 году, за 21 год до заключения Поляновского мира. Зато освобождения своей столицы французам пришлось ждать дольше нашего — Париж перешел под их контроль лишь в 1435 году, за 18 лет до конца конфликта, у нас же Москва освободилась от поляков за 22 года до наступления мира.

Таким образом, ключевые события, оказавшие максимальное влияние на исход двух вековых столкновений, уложились в обоих случаях в семилетний промежуток: 18—25 лет до окончания каждой из войн. Все это вместе со схожей периодизацией и совпадениями в наиболее важных деталях позволяет утверждать, что в англо-французском конфликте и его восточноевропейском аналоге просматривается намного больше общих черт, чем различий. И наверное, будет справедливо, если описываемую в этой книге русско-литовскую войну мы тоже станем называть «столетней».

Глава 1.

СМОЛЕНСКИЕ ПОХОДЫ ВАСИЛИЯ III

Война началась осенью 1512 года. Польский король и великий князь Литовский Сигизмунд I получил «грамоты разметные» от своего восточного соседа. В них Василий III упрекал литовского порубежника в стараниях поднять против Москвы крымскую орду Менгли-Гирея, в результате чего в мае 1512 года «двое сыновей Менгли Гиреевых с многочисленными толпами напали на украйну, на Белев, Одоев, Воротынск, Алексин, повоевали, взяли пленных»{2}. Таким образом, заключенный в 1508 году «вечный мир» между двумя государствами — претендентами на «наследство» Киевской Руси — продержался всего четыре года.

Осенью войну русские начали не случайно. Воеводы планировали завершить литовскую кампанию за одну зиму, чтобы исключить возможность нападения на южные рубежи крымских татар. Главной целью для московских полков стал находившийся в руках Сигизмунда город Смоленск. Передовые русские войска выступили в поход 14 ноября. Из Вязьмы в литовские земли двинулся отряд князя Репня-Оболенского и конюшего Челяднина. Из Великих Лук вышли полки князей Одоевского и Курбского, одновременно с ними в поход отправились новгородские и псковские пищальники князя Василия Шуйского.

Передовые отряды должны были очистить от противника окрестности Смоленска, а потом прикрыть с запада главные силы русской армии от возможного встречного удара короля Сигизмунда. 19 декабря следом за ними из Москвы двинулись великокняжеские полки во главе с самим Василием III. Оперативное руководство боевыми действиями осуществлял опытный воевода Даниил Васильевич Щеня.

28 декабря главная русская армия прибыла в Можайск, где к ней присоединились рати из Дмитрова, Волоколамска и Городца. В начале января 1513 года московские войска взяли Смоленск в кольцо. Одновременно передовые русские полки совершили рейды в районы Орши, Друцка и Борисова. Отдельные легкоконные отряды доходили даже до Минска и Витебска. В это же время северские полки во главе с князем Василием Шемякичем совершили отвлекающий набег на Киев, где пограбили и сожгли городские посады.

Дальние рейды призваны были оттянуть литовские войска от основной цели похода и дать возможность главным русским силам сосредоточиться на взятии Смоленска. Однако предпринятый Щеней ночной штурм города закончился неудачей. Пищальники из Пскова, Новгорода и других городов бились почти сутки, много их полегло от огня городского наряда (пушек Смоленского гарнизона), и все без толку. Взять первоклассную крепость с наскока русской рати не удалось. Спустя шесть недель Василий III повелел снять осаду Смоленска. В начале марта основная часть войска возвратилась в Москву. В Вязьме, на литовской границе, остался лишь «большой полк» во главе с Даниилом Щеней.