Огромное небо и маленькая Земля - Крис Роберсон

— А сейчас, Сяо Вэнь, — говорил агент Чжу, — мы пройдем по отделению, известному как Внутреннее Здание. Прежде здесь помещались пойманные Вышитой Гвардией наиболее опасные негодяи, подозреваемые в тяжких преступлениях. Оно охраняется самым тщательным образом, никто посторонний не может войти сюда без сопровождения.

Они прошли мимо высокой двери, покрытой матовым черным лаком; косяк был выкрашен в кроваво-красный цвет.

— Вот за этой дверью, — указал Чжу, — помещается Дом Подавления и Усмирения.

Сяо невольно вздрогнул. Он, разумеется, слышал об этом учреждении и постарался отогнать пришедшие на ум ассоциации.

— Несмотря на толстые стены и двери, — продолжал Чжу, — предназначенные для того, чтобы заглушать все звуки, иногда оттуда доносятся вопли и жуткий вой.

Они миновали черную с алым дверь, повернули за угол и оказались в длинном коридоре; Сяо постарался выбросить из головы дверь и мысли о том, что скрывалось за нею.

Наконец они вышли на широкий двор, со всех сторон окруженный узкими дверями, ведущими в тесные камеры. Под пристальными взглядами часовых на ярком утреннем солнце бродили мужчины и женщины, едва перебирая ногами. Часовые стояли на башнях, расположенных у стен двора и увенчанных флагами на высоких древках.

— Ну вот мы и во Внешнем Здании, — объявил Чжу, — здесь временно размещены гости Вышитой Гвардии. Некоторые из них признались в совершении мелких преступлений, наказанием за которые служит тюремное заключение, остальные ожидают окончательного приговора императора. Лишь немногие так ни в чем и не признались, и в Доме Подавления и Усмирения сочли, что они вряд ли когда-нибудь заговорят. Но приговор не может быть вынесен без признания вины. Поскольку следователи решили, что эти подозреваемые не столь опасны, чтобы помещать их во Внутреннее Здание, их вернули обратно, и теперь они ждут здесь.

— Ждут чего? — спросил Сяо, оглядывая мелькавшие перед ним безжизненные лица.

— Одни ждут императорского помилования, другие — появления новых улик, а остальные — просто ждут. Думаю, смерти.

Агент Чжу указал на древнего старика, сидевшего, скрестив ноги, посередине двора; он сосредоточенно следил за движением теней, которые отбрасывали на землю две башни.

— Вот человек, которого вы ищете, — сказал агент Чжу. — Это Лин Сюань.

Сяо Вэнь сидел напротив старика в комнате для допросов. Агент Чжу ждал за тяжелой деревянной дверью, окованной железом; едва ли из-за нее доносится хоть один звук, подумал Сяо, разве что самый отчаянный вопль.

Перед Сяо лежала связка бумаг; старик сидел сгорбившись, сложив руки на коленях, и на его сморщенном лице с отвисшей челюстью блуждала улыбка слабоумного.

— Лин Сюань? — повторил Сяо.

Старик смотрел на разделявший их простой деревянный стол, отполированный ладонями нескольких поколений. Сяо невольно задумался о том, какие беседы происходили за этим столом за долгие годы существования Вышитой Гвардии, созданной еще при императоре Юнлэ,[4] во времена Светлой Династии.

Но старик по-прежнему не отвечал.

— Это ваше имя?

Старик испустил тяжелый вздох через нос, несколько раз моргнул и выпрямился, не отрывая взгляда от столешницы. Затем он заговорил; голос у него был тихий, но в нем чувствовалась мощь, подобная отдаленным раскатам грома.

— Извивы и переплетения на досках этого стола напоминают о небесах и облаках, вышитых золотыми нитями на одеянии, которое я носил, будучи на службе у императора Шуньчжи.[5] Как странно — я снова встречаю их здесь после стольких лет. Возможно, они хотят напомнить мне о прошлом, о тех днях, когда жизнь моя была более благополучна.

Старик говорил медленно, но не делал пауз между словами и произнес всю речь на одном дыхании.

Сяо взглянул на стол, однако не увидел ничего, кроме бессмысленных линий и сучков. Неужели узник лишился рассудка и долгие поиски оказались напрасными?

— Должен вам напомнить, — произнес Сяо спокойным, но внушительным тоном, — что я пришел сюда по повелению военного министра, который выражает волю самого Трона Дракона.[6] Итак, еще раз спрашиваю вас, ваше имя…

— Да, — ответил старик, не поднимая глаз. — Мое имя Лин Сюань.

Сяо отрывисто кивнул:

— Хорошо. Вы — тот самый Лин Сюань, чье имя упоминается здесь?

Сяо положил на стол лист бумаги — недавно сделанную им копию фрагмента инвентарной описи государственного архива императора Чжу Юцзяня,[7] последнего правителя Светлой Династии, который царствовал перед тем, как с севера хлынули маньчжуры и основали Чистую Династию.

В описи был подчеркнут один пункт: «Повествование о путешествии на восток, в земли, лежащие за океаном, с особо подробным описанием Мексики, автор Лин Сюань, цзюжэнь[8]».

Лин долго смотрел на бумагу, словно решая в голове сложное математическое уравнение. Затем заговорил, и снова в голосе его звучали раскаты грома.

— Столько времени прошло. — И опять погрузился в молчание. После продолжительной паузы старик медленно кивнул, поднял голову и встретился взглядом с Сяо. — Да, — произнес Лин. — Это я.

— Отлично! — нетерпеливо воскликнул Сяо. — С сожалением должен вам сообщить, что от вашего отчета осталось лишь название; вместе с другими книгами он был утерян во время смены династий. Я пришел сюда с целью расспросить вас о…

— Столько времени прошло, но я помню все, словно это случилось вчера.

Сяо молчал, ожидая продолжения. Но Лин больше ничего не сказал, и молодой чиновник, кивнув, заметил:

— Это хорошо, потому что…

— Когда мы молоды, — заговорил старик, и гром, казалось, загремел ближе, — время едва тянется. Я помню, как в дни моей юности лето продолжалось долгие десятилетия. Но вот мы становимся старше, месяцы и годы летят мимо, подобно стрекозам, один за другим, целыми дюжинами. Тем не менее по календарю день остается днем, не так ли? Как вы думаете, почему время по-разному течет для нас в разных обстоятельствах?

Сяо нетерпеливо зашуршал лежавшими перед ним бумагами.

— Не знаю. Итак, я говорил…

— У меня зародилось подозрение, что время каким-то образом — как именно, я не совсем понимаю — подвластно наблюдателю. День означает для меня совсем не то, что он означает для вас. Каким странным показался бы мне мой день, если бы я смог взглянуть на него вашими глазами.

— Лин Сюань, я настаиваю на том, чтобы вы выслушивали мои вопросы и отвечали на них.

— Завтра мы увидим, как будет выглядеть наш день, верно? — Лин Сюань медленно поднялся на ноги, подошел к двери и постучал по металлическим пластинам костяшками скрюченных пальцев. — Возможно, тогда у нас появится новая точка зрения на субъективность времени.