Сглаз - Вадима Галар

– Ты, Полька, молодая и глупая, делать тебе всё равно нечего, можешь и подождать. Хорошо, конечно, что ты не такая тупая, как твоя сестра. Но что с вас– то взять! Одним словом безотцовщина. Да и мать– то ваша в этом виновата…

Но продолжить фразу она не успела, т. к. Поля её прервала.

– Ты, тётка Дарья, думай, о чём говоришь. И торопиться тебе некуда, ведро твоё всё равно оборвётся. – При этом, Поля по – недоброму сверкнула глазами.

Ведро тотчас сорвалось, и с грохотом упало в колодец. Тётка Дарья тотчас запричитала, но встретившись с взглядом Поли, тут же замолчала, как будто проглотила гвоздь и рванула домой с такой скоростью, что деревенские мальчишки – любители салок, могли бы позавидовать.

Мать, от греха подальше, отправила Веру с родственницей на заработки в город, потому что боялась, что Поле надоест терпеть Верины постоянные тычки и различные выходки. Вера устроилась на стройку, профессия в тот момент, да и собственно говоря, всегда, очень нужная. Отдавая предпочтение Поле, мать выбрала её для своей старости, как и многие другие родители, делая это подсознательно, предпочитают одного из своих детей. Обычно это младшие дети, нуждающиеся наиболее в родительской опеке, чаще всего девочки. Поля попадала под все эти категории. Она была для матери, как отрада, как бальзам для её израненной души. Замуж мать больше не собиралась, стала настоящей мужененавистницей после подлой измены супруга, она постарела и никогда не улыбалась. Надеяться ей было не на кого, только Поля была для неё смыслом жизни. Нет, она тоже любила Веру, но та своей грубостью и глупостью отталкивала всех.

– Помни, Верочка, в народе говорят, что «ласковый телёнок двух маток сосёт». – Говорила она не раз старшей дочери, но смысл этих слов до Веры так и не дошёл, и, мать, к сожалению, понимала бесполезность разговоров на эту тему.

Поля училась в школе очень хорошо, была девочкой сообразительной и прилежной, поэтому конфликтов там не возникало. Все их дети, почувствующие на себе все тяготы военного времени, уважали учителей, мало смеялись и были по-взрослому ответственны. И не случайно, ведь они получили страшный урок от жизни, и смогли выжить. Не было семьи в этой деревеньке, как и во многих других в многострадальной их стране, которая бы, не потеряла в войну своих родных и близких. Материны братья тоже оказались в мясорубке этого жестокого монстра под названием война. Старший погиб под Сталинградом, а младший умер в госпитале от гангрены, так и не придя в себя после операции в последний год войны. Поэтому, мать была единственным ребёнком её осиротевших безутешных родителей, их опорой и надеждой в старости. Бабушка, всегда приветливая и заботливая, после того, как обнаружила странности в любимой внучке, стала к ней относиться по– другому, как чужая. Однажды Поля услышала, как она выговаривает матери.

– Доведёт она тебя до могилы, разве ты не видишь, что странная она, меченная ведьмой, а может и сама ведьма…

– Мама, Поля моя кровиночка, моя дочь, моё счастье и радость, она мне дороже всех, и я её буду защищать до последнего. – Не дала ей договорить мать.

Но бабушка всё равно продолжала:

– Фрося, пойми, я не хочу потерять тебя – своего последнего ребёнка. От Поли никакого толку, только вред. Она и по хозяйству тебе не сможет помочь. Боюсь я за тебя.

– Мама, давай больше на эту тему говорить не будем. Если ты не принимаешь Полю, это значит, что ты не принимаешь и меня. – Обычно молчаливую мать, как будто прорвало. – Я люблю, Полю, она помогла мне выжить в войну, да и после войны, мне есть, для кого жить. Ну что делать, если такое случилось, она моя дочь, и я ей нужна. Знай, мама, я её в обиду не дам никому.

Тут в дом вошёл дедушка, и женщины прекратили свой нелёгкий разговор. А Поля незаметно выскользнула, но мать всё– таки заметила её. После этого разговора, бабушка стала болеть, то ли от расстройства, то ли от возраста, а может и по другой причине. Поля её навещать не стремилась, да и бабушка, особо видеться с ней не хотела. На помощь пришла мать, сказав Поле, что к бабушке лучше не подходить, а то вдруг у неё болезнь заразная. Эта версия была озвучена и дедушке, чтобы он не заметил странное поведение любимых родственниц.

Поля, тем временем, закончила почти на все пятёрки седьмой класс, который был последним классом в их деревенской школе. Всю картину портила тройка по географии, которую незаслуженно поставила Надежда Павловна, недолюбливающая Полю по разным причинам. Надежду Павловну раздражало в девочке всё: и её поношенное единственное платье, сшитое из мешка, и сообразительность не по годам, и быстрые правильные ответы на заданные вопросы, а ещё больше многочисленные вопросы, на которые учительница не всегда знала, что ответить. Другие учителя, видя тягу девочки к знаниям, смышленость и сообразительность советовали матери продолжить Поле учёбу. Мать же боялась отпускать Полю за знаниями за 30 км в районный центр, где находился единственный техникум, в который девочка хотела пойти учиться на бухгалтера по совету любимой учительницы по математике. Но на решение матери, положительно для Поли, повлияла странная болезнь учительницы по географии, когда желчная и завистливая Надежда Павловна неожиданно онемела после недружелюбной беседы с Полей. В тот день, девочка тащила домой тяжёлые ведра с водой из колодца и встретила учительницу возле её дома. Надежда Павловна, конечно, не упустила шанс ужалить.

– Ну что, Поля, куда пойдёшь работать на ферму или в бригаду овощеводов, – ехидно спросила учительница географии.

– Да нет, пойду учиться на учителя географии, а то в нашей школе нет хорошего преподавателя по этому предмету. – Не осталась в долгу осмелевшая девочка.

– Ах ты, дрянь такая, – взвизгнула «культурная» Надежда Павловна. – Чтобы язык у тебя отсох от таких речей!

– Чтоб у Вас язык отсох, – тихо, но твёрдо сказала Поля, – И желательно побыстрей.

С тех пор Надежда Павловна говорить не могла. Она только мычала, хотела что– то рассказать важное, даже пыталась написать, но ничего из этого не вышло.

– Нашу– то Надежду Палну «кондрашка» стукнула. Хотя с другой– то стороны, спокойней будет без неё, без злыдни, – говорила старенькая школьная уборщица баба Дарья соседкам. Этой хромой и доброй женщине, работающей уборщицей с самого открытия деревенской школы, не раз доставалось от вредной Надежды Павловны, поэтому новость о неожиданной болезни «географички», её не сильно расстроила.

После этого случая, мать приняла решение, что Поле по многим причинам, лучше будет учиться в районном центре. Благо, что за учёбу платить не надо было. В те тяжёлые послевоенные годы, стране нужны были рабочие руки, но, и как никогда, не хватало и грамотных специалистов. Учиться возможность имели не все, т. к. в осиротевших послевоенных семьях, излишка в кормильцах не было. И дети были вынуждены поднимать страну наравне с взрослыми, занимая пустые рабочие места, ушедших раньше времени из жизни людей. Работали и за себя и за того парня. Откуда только силы брались!? Наверное, от слова «надо», от желания жить, от радости, что кончилась эта проклятая война, а им удалось уцелеть, от долга перед погибшими и умершими в годы кровавой мясорубки, от твёрдости духа, и многого другого…

До райцентра Поля с матерью добирались на попутном транспорте, который состоял из телеги и труженицы кобылы, управляемой одноногим конюхом Семёном. Им повезло, потому что Семёна послали в город привезти чего– то для нужд колхоза. Телега, соответственно, была пустая, лошадь не напрягалась, и идти пешком рядом с ней пришлось совсем немного, а в основном больше ехать. Поэтому добрались они не уставшие, ещё до полудня. Всё прошло как– то быстро, без волокиты. Поля получила кровать в полутёмной комнате на 30 мест, переоборудованной из старого склада. Вот так и начался у неё следующий этап жизни на новом месте.

Учиться Поля любила, делала она это с желанием и охотой, благо природа её не обделила умом. Смышленая девочка, с голубыми глазами, быстро запомнилась преподавателям. И их не смущало то, что платье у неё пошито из мешка, ведь главное, что было стремление к знаниям. Поле вместе с такими девчонками и мальчишками, как она, надеяться было не на кого. Единственное богатство, которым они обладали, это было трудолюбие, необходимое в изучении не совсем лёгких предметов. Да, конечно, если бы в животе не урчало от голода, а голова и тело не чесались от вшей, и свет от свечки был бы поярче, то возможно, учиться было бы легче. Но это всё были мелочи по сравнению с тем, что им пришлось пережить. Вши в то время размножались со страшной силой, помогало им в этом деле и скопленность проживания, и нехватка моющих средств. Казалось, что от них никак невозможно избавиться, даже стрижки «налысо» от них не спасали, а от керосина с трудом выменянного матерью, краснела, чесалась и шелушилась кожа головы. Когда же Поля возвращалась на выходные домой, то мать выглаживала её единственное платье утюгом, наполненным горячими углями. При этом был слышен треск лопающихся от жара и тяжести утюга вшей. В те времена была обыденна картина, когда сидя на уроке, можно было видеть, как по впереди сидящему однокашнику, ползают эти неистребляемые насекомые. С этими разносчиками заразы и болезней боролись все, но казалось, что их ничего не берёт.