Затылок в зеркале - Виталий Бугров

— Гори, пр-роклятая!… — с непонятным ему самому остервенением процедил он и бросился в переднюю.

«…Бежать! — кипело в разгоряченном мозгу. — Бежать!..»

Иван Сергеевич быстро шел по скверику, отделявшему трамвайную остановку от его дома, и тоскливо размышлял об утренних событиях.

Может быть, все дело в том, что он мало бывает на свежем воздухе?

Иван Сергеевич потер переносицу и решительно опустился на подвернувшуюся скамью.

Да, последнее время он совсем замотался. Все дела, дела… А тут еще эти тревожные симптомы в отделе. Шутка ли, до самых настоящих интриг доходит!.. А что? По-другому и не скажешь, если твои же собственные сотрудники начинают разводить критику против отдела. И все этот Беликов…

Иван Сергеевич нехотя поднялся, потоптался в раздумье и двинулся в путь. Пройдя несколько шагов, оглянулся. На скамье, где он сидел, восседал теперь солидных габаритов мужчина в длинном — не по моде — ярко-голубом пальто с серым каракулевым воротником и в пыжиковой шапке.

«Ведь это же — я, я сам!..» — ужаснулся Иван Сергеевич. Было как-то странно и неловко наблюдать за собой со стороны… и, все же так не хотелось упускать эту редкую возможность!..

— Да-а… красавцем не назовешь. Обрюзг, опустился. Брюшко отрастил… Да что ж, оно и понятно. Элементарную зарядку — и ту забросил… — бормотал Иван Сергеевич, внимательно изучая свое «я», неподвижно сидевшее на скамье, и не замечая скептического взгляда молоденькой студентки, поспешно просеменившей мимо него к трамвайной остановке.

Он еще долго ходил бы вокруг своего неосязаемого двойника, недовольно почмокивая губами, если бы тот не растворился вдруг, с новой остротой напомнив Ивану Сергеевичу всю цепь сегодняшних происшествий.

Виновато оглядевшись по сторонам, Иван Сергеевич вырвался, наконец, из колдовского круга, вытоптанного им в снегу вокруг злополучной скамьи, и устремился вперед — туда, где погромыхивал приближающийся трамвай.

В рабочем кабинете Ивана Сергеевиче стоял специфический запах легких болгарских сигарет. «Феминэ», — привычно определил он: именно этот сорт предпочитала одна из сотрудниц отдела, экономист Софья Андреевна. Сам она тоже была в кабинете, — мило разместившись на письменном столе, болтала с кем-то по телефону… Иван Сергеевич знал Софью Андреевну как женщину выдержанную, весьма корректную и был поэтому несколько шокирован ее вольной позой. Она, однако, невидяще смотрела сквозь Ивана Сергеевича.

— М-м… Софья Андреевна? — неловко пробормотал он. — Доброе утро.

Женщина никак не peaгировала на его приветствие. И тут он заметил, что, собственно, не слышит ее голоса…

Мираж. Опять мираж! Софья Андреевна, вероятно, закончила разговор минут пять — а может быть, и полчаса — назад, во всяком случае сейчас ее, как таковой, в кабинете не было.

Тяжело осев на стул, Иван Сергеевич отдался нерадостным размышлениям.

Что же это происходит с ним? Обычно человеческий глаз схватывает то, что перед ним находится. Моментальная фотография, так сказать. А то, что происходило какое-то время назад, человек может воссоздать лишь мысленно, по памяти. Вот именно — мысленно. Но Иван Сергеевич столкнулся с чем-то непонятным. Он видит то, что было. И даже не обязательно то, что происходило на его глазах, — таков двойник Софьи Андреевны… Видимо что-то обострилось у него там, в глазных яблоках, что ли, а может быть, в самом мозгу, в одной из его бесчисленных клеток. Возможно, проявилась какая-то необычайная способность воссоздавать по мельчайшим приметам конкретные очертания картины, — пусть даже не виденной самим человеком. Ведь у природы в запасе — столько тайн, сюрпризов и заковык!

Успокоив себя этими рассуждениями, Иван Сергеевич поднялся и направился к двери. В светлой просторной комнате, за шестью стандартными письменными столами работали сотрудники отдела. Обычно помещение пустовало, — одновременно здесь бывало два-три человека, остальные, как правило, в разъездах.

Но сегодня здесь было необычайно многолюдно

Небрежно облокотившись о подоконник, задумчиво рассматривал что-то на улице старший инженер Потапов. Сидел за своим столом, обложившись прошлогодними отчетами, Василий Иванович, — «дед», как именовали его в отделе. За другим столом застыла над кипой документов Софья Андреевна; облокотившись о спинку стула, на котором она сидела, о чем-то тихо беседовал с нею… ну, конечно же!., второй Василий Иванович, белоголовый сухонький старичок с добрым, приятным лицом…

«Значит, тот, за столом, — мираж», — подумал Иван Сергеевич и вопросительно уставился на старшего инженера Потапов все еще стоял у окна и не проявлял никаких признаков жизнедеятельности. «Тоже одна видимость», — констатировал начальник отдела и, обернувшись, увидел другого Потапова, что-то вычислявшего на арифмометре. У его стола, восхитительно улыбаясь, стоял третий Василий Иванович.

Сразу за двумя столами сидел и самый молодой сотрудник отдела, инженер Беликов, — худощавый, подчеркнуто подтянутый, с густой шапкой вьющихся черных волос. В первом варианте он что-то быстро писал, — ручка так и бегала по бумаге; во втором — просто сидел, вперив неподвижный взгляд в исписанный лист бумаги, лежавший перед ним. Лицо этого второго Беликова показалось Ивану Сергеевичу подозрительным.

— Здравствуйте, товарищи, — запоздало поздоровался он. Его заинтересовало, сохранились ли еще в отделе «живые варианты» сотрудников.

— Приветик… — пробурчал по привычке, на минуту оторвавшись от своего занятия, Потапов, щелкавший арифмометром. Молча кивнул что-то строчивший за первым столом Беликов. Любезно осклабился, слегка прикашлянув при этом, «первый» Василий Иванович, наверняка выискивавший чьи-то ошибки в прошлогодних отчетах.

«Остальных можно считать привидениями», — невесело усмехнулся Иван Сергеевич. Чтобы до конца убедиться в этом, он подошел к столу второго Беликова и, поскольку тот уже начал исчезать, с опаской занял его стул.

Внимание его привлекла все еще белевшая на столе бумага — та самая, на которую так напряженно только что смотрел инженер.

«Интересно, — подумал Иван Сергеевич. — Что это его так расстроило?» Он склонился над столом

«Что, что?!..» — чуть не закричал он в следующую минуту. На столе лежало заявление Беликова на имя Ильи Фомича, начальника управления,

«…перевести меня в другой отдел, — беззвучно шевеля губами читал Иван Сергеевич, и лицо его, по мере того как он вникал в смысл прочитанного, вытягивалось от обиды и недоумения, — …в другой отдел, так как считаю невозможным для себя продолжать работу под руководством такого непринципиального, самоуспокоившегося начальника, каковым… каковым, на мой взгляд, является т. Король И. С. Убедительно прошу…»