В атолле - Илья Варшавский

- Мам, посиди со мной, - попросил я.

- С удовольствием, милый, - сказала она и села на кровать.

В открытое окно светила луна, и было светло совсем, как днем. Я смотрел на мамино лицо и думал, какая она красивая и молодая. Я поцеловал ее руку, пахнущую чем-то очень приятным и грустным.

- Мама, - спросил я, - почему это запахи бывают грустные и веселые?

- Не знаю, милый, - ответила она, - мне никогда не приходилось об этом думать. Может быть, просто каждый запах вызывает у нас какие-то воспоминания, грустные или веселые.

- Может быть, - сказал я.

Мне было очень хорошо. Я вспоминал проведенный день, самый лучший день в моей жизни, и думал, что впереди еще восемьдесят девять таких дней.

- Ох, мама, - сказал я, - какая замечательная штука жизнь и как не хочется умирать!

- Что ты, чижик?-сказала она. - Тебе ли говорить о смерти? У тебя впереди огромная жизнь.

Мне было ее очень жалко: еще на "Альбатросе" ночью я слышал, как они с папой говорили об этой ужасной болезни, которой папа заразился в космосе, и о том, что всем нам осталось жить не больше трех месяцев, если за это время не найдут способа ее лечить. Ведь поэтому экипаж "Альбатроса" был одет в скафандры, а мы никуда не выходили из каюты. И в океане, вероятно, нам нельзя купаться, потому что эта болезнь такая заразная.

И все же я подумал, что, когда люди так любят друг друга, нужно всегда говорить только правду.

- Не надо, мамочка, дорогая, - сказал я. - Ведь даже, если не найдут способа лечить эту болезнь...

- Найдут, - тихо сказала мама. - Обязательно найдут. Можешь быть в этом совершенно уверен.