Перед лицом смерти - Натали Шендель

– Ну а смерть вашего отца? – Антон пристально посмотрел на неё. – Почему вы не продлили за хорошенькую сумму его жизнь?

Виктории показалось, что земля уходит из под её ног. Слишком больную для неё тему затронул Антон.

– Да как ты смеешь трогать моего отца! Да ты наглый, бессердечный… – она замолчала, не в силах больше произнести ни слова. Какой-то комок стал у неё поперёк горла. Ей вдруг показалось, что она задыхается, и не владея собой, Виктория выскочила на улицу.

Здесь в разговор вмешался глава семьи, всё это время с любопытством наблюдавший за молодыми:

– Ты сейчас же догонишь её и извинишься, – строго посмотрел он на Антона.

– Даже и не подумаю, – отрезал тот.

Отец покраснел и немного привстал, намереваясь подойти к сыну, но мать придержала его, умоляюще взглянув на младшего.

Кевин понял молчаливую просьбу матери и побежал догонять гостью.

Виктория уже подходила к своему автомобилю, когда её окликнул Кевин.

– Подожди, Виктория!

Она остановилась.

– Прошу тебя, не обижайся на моего брата, – стал умолять Кевин. – Я его и сам с трудом переношу. Отец тоже сожалеет и просит тебя вернуться.

– Нет, нет, – отрицательно покачала головой Виктория, – я не желаю больше выслушивать оскорбления. Как он смеет так со мной разговаривать, этот твой братец.

– Извини, Виктория, – Кевин выглядел очень расстроенным.

– Тебе не за что извиняться. Ты же не можешь отвечать за поведение твоего братца.

– Тогда может вернёшься? Отец очень обрадуется.

– Как-нибудь в другой раз. Извинись за меня перед твоим отцом.

– Но когда мы теперь увидимся? – Кевин умоляюще посмотрел на Викторию.

– Я не знаю, давай созвонимся, – нетерпеливо кинула она, садясь в натёртый до блеска «Фольксваген». Поспешно захлопнув дверцу, она включила зажигание и резко тронулась с места.

Словно сумасшедшая мчалась Виктория по шоссе, ругаясь про себя всю дорогу: «Как он смел так со мной разговаривать. Да кем он вообще себя возомнил!» Она просто кипела от злости и негодования, которые не утихли даже тогда, когда она подъехала к своему дому, старинному, прекрасно отреставрированному особняку. Главной ценностью усадьбы был огромный сад, усыпанный цветами самых различных сортов, переливающихся всеми цветами радуги. Просто захватывало дух от такого разнообразия и неимоверной красоты.

Всегда, когда Виктории было плохо, она гуляла по саду, вдыхала аромат её любимых цветов, и ей сразу же становилось легче. Но сегодня она прошла через сад, даже не взглянув на своих любимцев. С размахом открыв входную дверь, Виктория бегом поднялась в свою комнату.

Домоправительница Анна Дель, пожилая, приятной внешности женщина, находившаяся как раз в это время в прихожей, сразу заметила плохое настроение хозяйки. Анна воспитала Викторию и любила её как свою собственную дочь, на что та никогда не отвечала взаимностью. Для неё она была такой же прислугой, как и все остальные. Сначала Анна сильно переживала из-за этого, но со временем смирилась. И если все остальные терпели отвратительный характер хозяйки лишь ради щедрого заработка, то Анну, в отличие от других, удерживало чувство привязанности к своей воспитаннице.

Вот и сейчас, видя, что с Викторией что-то не так, она решила пойти и спросить, не надо ли ей чего-нибудь, на что та ей только нагрубила:

– Если мне что-нибудь будет надо, то я сама тебя позову.

– Ну а что приготовить вам на ужин? – осмелилась спросить Анна.

– Я разве сказала, что буду ужинать, – процедила сквозь зубы Виктория.

– Так вы опять уезжаете?

– Никуда я не уезжаю. И оставь меня, наконец, в покое.

Анна решила больше не злить хозяйку и закрыла за собой дверь. Но потом, вспомнив что-то, постучалась, и не дождавшись ответа, снова открыла дверь.

Виктория строго посмотрела на неё, но ничего не сказала.

– Извините, Виктория (называть хозяйку по имени было единственной привилегией Анны), но я совсем забыла вам сказать, что звонил ваш домашний врач, вернее его секретарша, чтобы сказать, что они уже получили результаты ваших анализов, и просила вас зайти к ним завтра в восемь часов утра.

– А она не поинтересовалась, есть ли у меня завтра утром на это время? – разозлилась Виктория.

– Но, я думала…

– Хорошо, хорошо, – раздражённо отмахнулась Виктория, – только оставь меня в покое.

Анна послушно прикрыла дверь, оставив хозяйку наедине со своими мыслями.

А та не могла думать ни о чём другом, как о нанесённом ей оскорбление. С ней никогда и никто так не разговаривал. Но самое обидное было то, что Антон затронул её отца, которого она любила больше всего на свете. Она выросла без матери, поэтому отец был для неё единственным родным человеком, и только с ним она чувствовала себя счастливой. Он всегда был рядом – внимательный, весёлый, выполняющий любое её желание.

Виктория взяла его фотографию, стоявшую на прикроватной тумбочке, прижала к груди, и вмиг счастливейшие воспоминания нахлынули на неё. Так, лежа на своей роскошной широкой кровати и перелистывая в голове всё то, что ей было очень дорого, она и сама не заметила, как уснула.

На следующий день она проснулась от стука в дверь.

– Да?.. – простонала Виктория сквозь сон.

Дверь открылась, и в комнату вошла Анна.

– Ах! – всплеснула она руками, – да вы прям одетыми спали, и кровать не расстелили. Что же вы меня не позвали?

– О, Анна… перестань причитать. Что тебе надо от меня в такую рань?

– Уже семь часов, через час у вас встреча с врачом.

– У меня сегодня совсем нет настроения мотаться по врачам.

– Но здоровьем не шутят, Виктория, и если доктор Валь просил вас зайти, то значит это очень важно.

– Что может быть там важного, – отмахнулась Виктория, вставая с кровати.

– И все-таки я думаю, что вам лучше…

– Хорошо, хорошо, – не дала договорить ей Виктория, – схожу я к врачу. Только дай мне спокойно привести себя в порядок.

– Через двадцать минут завтрак будет на столе, – победоносно произнесла Анна и вышла из комнаты.

Виктория ухмыльнулась ей вслед: «Наивная. Возомнила себе, будто я её послушалась. Да не считай я сама это необходимым, то никто бы меня и не заставил. Тем более она. Мнение служанок меня никогда не интересовало».

Виктория осторожно провела рукой по шее, и дойдя до того места, где ей две недели назад вырезали небольшую, невесть откуда взявшуюся шишку, неприятно вздрогнула, наткнувшись на едва заметный шрам. Анализы после операции должны были отослать в специальную лабораторию, чтобы убедиться, что уплотнение было безобидным.

Возмутившись тем, что из-за этого нужно специально ехать в клинику, хотя можно было бы всё сообщить и по телефону, Виктория решила всё-таки съездить на приём. Приведя себя в порядок и быстренько позавтракав, она вышла во двор, села в стоявший уже у двери «Фольксваген» и направилась в клинику. Поставив машину на стоянку, она вошла в высотное, современно построенное здание, поднялась при помощи лифта на третий этаж и очутилась в приёмной своего врача.

– О госпожа Райх! Здравствуйте! – поприветствовала её секретарша.

Виктория вежливо ответила на приветствие.

– Проходите! Доктор вас уже ждёт, – провела она её в кабинет врача.

Увидев её, доктор Валь привстал и подал ей руку:

– Здравствуйте, госпожа Райх. Хорошо, что вы пришли. – Его голос звучал озабоченно, что очень насторожило Викторию.

– Здравствуйте, – растерянно ответила она, пожав протянутую ей руку. – Что-то не так? – какая-то волна страха прошла по всему её телу.

– Вы садитесь, – указал он ей на мягкое кресло.

Она послушно присела, ожидающе смотря на него испуганными глазами.

– Вы только не пугайтесь, ещё точно ничего неизвестно, – присел он на свой вращающий кожаный стул. – Вам нужно лечь в клинику на несколько дней, чтобы полностью обследоваться.

– Но зачем? – Страх Виктории нарастал всё больше и больше.

Доктор Валь замешкался. Ему надо было сказать пациентке что-то очень важное, но это давалось ему тяжело.

– Понимаете… – произнёс он растянуто, – к сожалению, анализы оказались очень плохими. Но вы только не пугайтесь, пока мы не проведём полное обследование, ничего нельзя сказать с уверенностью.

– У меня рак? – шокировано произнесла Виктория.

– Не пугайтесь вы так. Даже если всё подтвердится, то в этом нет ничего страшного. В вашей стадии всё очень даже хорошо лечится. Конечно же, придётся пройти курс облучения, процедура не из приятных, но ради спасения жизни можно потерпеть. У вас огромные шансы на полное выздоровление.

– Но не стопроцентные, – с ужасом смотрела на него Виктория.

У неё перед глазами вмиг пронеслись последние годы жизни отца. Почти два года боролся он с раковой опухолью в лёгких, прошёл несколько курсов химиотерапии, испробовал всевозможные лекарства и методы, но так и умер в адских муках. Она постоянно посещала его в больницах и повидала очень много таких больных. Они выглядели настолько жалкими, измученными, обессиленными… В некоторых ещё теплилась надежда и они боролись из последних сил, а другие уже давно было сдались и лишь безропотно доживали последние дни. Смотря тогда на этих людей, Виктория испытывала неимоверный ужас, стараясь бегом покинуть больницу, уверенная в том, что с ней никогда такого не случится. И вот теперь этот приговор…