Дао Сибири - Влад Ангилевский

Целых три дня я усиленно размышлял о том, что бы это могло означать, но голова была пуста, и никаких идей в ней не появлялось, хотя, что – то яснилось в душе. Понятно было, что это наводка, но на вопросы – «Что, Где, Когда?» – не находилось ответа. Наконец, вечером третьего дня мой разум зацепило – на лицо путаница с масштабом и это не настольная игра, а реальные горы и размер диска выше этих гор. Вариант был всего один-единственный, и он отвечал на все три вопроса: в фильме запечатлен процесс создания космическим кораблем древней цивилизации котловины будущего озера Байкал. Это произошло, где – то около восьми тысяч лет назад, как утверждают некоторые наши ученые, определившие эту временную отметку на основе изучения грязевых вулканов на дне озера. Сомнений не было – судьба определила следующую точку на карте жизни.

Мемуар

В не столь отдаленное время, когда самым популярным словом в стране внезапно стало слово – «инновация», я тоже, отдавая должное увлечению тогдашнего президента, попытался разобраться, что же в моей голове отвечает за это важное дело. Кстати, наш любитель всего нового, почему-то сдал с потрохами на потеху американскому госсекретарю, своего уникального коллегу-инноватора, который единственный приезжал в Москву с собственным шатром и почти построил развитой социализм у себя в стране.

Получилось выявить три, связанных между собой в цепочку, центра деятельности мозга:

ум (познание и анализ) – рассудок (систематизация существующих знаний) – разум (синтез и создание новых знаний, а это и есть новация). Качество ума оценивается коэффициентом интеллекта. Степень рассудочности и разумности – на глазок.

Следует отметить, что в этом году, после назначения нового премьера, у чиновников появились два новомодных слова: «цифровизация» и «искусственный интеллект» (с маленькой буквы).

Глава 2. Воля пробуждает силу

Аэропорт Иркутска встретил мелким дождем. Некстати напомнили о себе две свежие прививки от клещевого энцефалита. Столпотворения туристов в июне не наблюдалось. В Листвянку добирался на теплоходе.

В пути накатила ностальгия. Уж очень Ангара напоминала Илим, где мы, студенты радиофака горьковского универа, более полувека назад, два летних сезона строили поселок Брусничный для жителей пяти прибрежных деревень и лесорубов, которые должны будут очистить дно будущего водохранилища Усть – Илимской ГЭС.

На пароме переправился в порт «Байкал», едва успев разглядеть один из священных символов Байкала – Шаман-камень. По легенде на этой скале оставляли на ночь обвиняемого, чтобы простить, если к утру он не погибал. Сейчас камень торчал над водой едва ли на метр, но то ли от него, то ли от озера повеяло какой-то будоражащей душу силой, заставляя пристальнее вглядываться в глубину прозрачной воды. Хотя чего там хотела найти душа, а я не сомневался, что это была она, было непонятно.

Билеты на поезд, прозванный в народе «Мотаня» и курсирующий по Кругобайкалке, продавались свободно. Решил проехать весь пятичасовой маршрут, а вдруг где-то, что-то торкнет!

Виды Байкала завораживали, да и музейная железная дорога, проложенная более века назад по юго-западному берегу озера, с её многочисленными тоннелями под землей, галереями над ней, виадуками и мостами через быстрые речки; прибрежными горами и ущельями, поросшими кустарником и лесом; впечатляла. Впечатления подкрепляла статистика – здесь на каждые 100 метров пути приходится по одному инженерному сооружению, причем каждое построено по своему оригинальному проекту.

Мемуар

Но каменная облицовка тоннелей и подпорных стенок один в один повторяла аналогичные сооружения на итальянской дороге из Вероны в Падую, на термальные источники в окрестностях которой мы с женой регулярно выбирались, чтобы спасти её от артритной боли. Удивительно, что эти воды очень помогали, хотя я всегда подозревал, что без стимулирующего шопинга по рынкам Абано – Терме и Монтегротто, эффект был бы не столь впечатляющим. Богатый выбор и низкие рыночные цены лечили лучше таблеток.

Ремарка

Создавалось впечатление, что Байкал, как священник в церкви на исповеди, будит и поднимает из глубин памяти, что-то сокровенное из лично пережитого. Мелькнула мысль, что нужно оставлять метку – якорь перед входом в свою память о прошлом, чтобы нечаянно там не застрять навсегда.

Кольцо потеплело где-то в районе между остановками «139» и «149» км. Сошел на станции Култук. Переночевал в гостинице, а утром, прихватив привезенный из столицы рюкзак с принадлежностями и завтраками туриста, наняв моторку, добрался до места, где снова потеплело кольцо. Сопровождающий высадил меня на берег, предупредив, чтобы не забирал вправо по берегу, так как там не любят лазающих по трехсотметровой скале диких туристов, ибо место это по закону заповедника принадлежит цивилизованным серебристым байкальским чайкам и называется «Птичий базар».

Еще в лодке, выслушивая бесплатные советы, заприметил углубление в отвесной стене, под которым свисал небольшой выступ на высоте примерно 6-7 метров. Пытался это углубление принять за круг «Ян» в гигантском теле «Инь», но напрягая всю свою фантазию без остатка, так и не смог по имеющимся выпуклостям «увидеть» даже бесцветный знак «тайцзы» на стене.

Некоторое время ушло, чтобы забраться на выступ, где обнаружилось отверстие в боковой стене углубления с вытекающим из него маленьким ручейком. Вооружившись припасенным обрезком трубы и надев, купленные у реконструкторов, металлические наручи на руки, принялся расширять проход, что и получилось сделать еще через пару часов. В свете фонарика проявилась расселина в форме шалаша, ведущая с небольшим подъемом вглубь горы. Метров через сто расселина расширилась, образуя небольшую пещеру, у стены которой было крохотное озерцо, в котором бил источник.

Осмотревшись, решил сполоснуть в ручье слегка ободранные и грязные руки и почувствовал сразу два последствия. Во-первых, теплое кольцо еще больше нагрелось, а во-вторых, руки перестало саднить.

Пока стоял в раздумье, в нескольких шагах от меня из продолжения расселины в свете фонаря появился зверь размером с крупную немецкую овчарку, только с огненно-рыжей спиной и, резко отрывисто взвыв, прыгнул на меня с расстояния примерно пяти метров.

Падая, я успел закрыть горло согнутыми в локтях руками. Правую руку зверь прихватил клыками, а левую – прижал своей белой лапой к полу. Упавший фонарь продолжал подсвечивать пещеру, и я невольно попытался рассмотреть морду зверя, которая была на расстоянии ладони от моего лица.

Это была ошибка, глаза зверя вспыхнули, и я с нарастающим ужасом начал осознавать, что силы начали покидать тело. В следующий момент начала леденеть душа впервые за всю мою долгую жизнь. Собрав в комок всю волю, я швырнул её в пылающие глаза напротив и мысленно потянул свою жизненную силу обратно. Несколько мгновений было такое чувство, что канатом, зацепленным за затылок, изгибаясь, пытаюсь сдвинуть головой тяжелую баржу вроде бурлака на Волге. Когда напряжение достигло, казалось невозможного предела, в районе нижней части позвоночника раздался тихий щелчок и «баржа»